Сектант и девять миров

Я кивнул, мол, и сам знаю, было дело — тоже перерождался.

— Шрам!.. нет, пожалуй, всё-таки лучше Самуэль. Слушай внимательно, Самуэль: ещё раз всех перепроверить. Малейшее подозрение — сразу ко мне. Любое! Ищем… хм, ищем мы одного хитрого и опасного еретика.

Я не хотел посвящать надзирателей в то, чего знать им никак не следовало. Культ Гремучей змеи оброс такими легендами, что многие (особенно это касается нижних миров) могли отреагировать несколько неадекватно на новость, что рядом с ними затаился сектант Гремучей змеи. К тому же, при случае Шрам обязательно сдаст меня руководству Храма, а вот этого нам с Коллекционером уж точно не нужно.

***

В глазах Самуэля я прочитал что-то вроде сомнения. Он явно боролся с желанием о чём-то мне рассказать, но под хмурым взглядом Шрама покачал головой и поклонился:

— Приказ понял, будем искать.

И, чёрт дери, как же впоследствии я корил себя за то, что так и не расспросил Самуэля об этом его странном взгляде! Это бы значительно облегчило поиски, а вполне возможно, что и предотвратило бы многие неприятные последствия. И не было бы всей этой длинной истории, узнай я тогда об игроке с «художественной» татуировкой на правом плече и странными символами на левом (прямо как на артефакте из Молельной), который переродился буквально за четверть часа до моего приезда из Шроснберга.

Но в тот день я устал, а разговор с душным и противным Коллекционером окончательно лишил меня сил. Да и Самуэль оказался слишком уж подвержен влиянию этого идиота Шрама, который не хотел допустить возвышение подчинённого: и без того инквизитор Дрейк назначил его главным по проверке переродившихся игроков, что ну никак не укладывалось в традиции Храма назначать на руководящие позиции игроков с большим рангом.

Впрочем, чему быть, того не миновать — и эту поговорку Коллекционеру тоже бы стоило выучить: в отличие от многих других, она почти всегда звучит к месту.

Глава 6. Малая ядерная батарея

— Слава, пасуй! — орал наш капитал, нападающий Семён Полоцков, или же Сэм, как его назвали товарищи по команде.

Сэм действительно был открыт: защитник соперника ошибся и слишком далеко сместился к центру, оставляя Сэму метров двадцать свободного пространства для рывка. Двадцать метров — и ты на линии штрафной, а уж с линии штрафной Сэм не промахивался никогда. Я это прекрасно понимал, но всё равно сделал вид, что не услышал отчаянный вопль капитана, уже начавшего ускоряться, ожидая, что я вот-вот закину мяч.

Почему? Я тоже был в хорошей позиции. Принял пас едва ли не от наших ворот, развернулся, обвёл красного от пота игрока (его ошалелый взгляд, провожающий мяч, я запомню надолго) и вышел на центрального защитника.

Схема 4-4-3, тотальный футбол! Соперник ориентировался на нападение, но эта тактика уязвима перед контратаками, начинающимися с длинного паса. Один зевнул, второй оказался недостаточно проворным — и от ворот меня отделяет всего-то один защитник. Центральный: крупный детина, старше меня года на два, на голову выше и шире в плечах… Он тоже всё понял: и то, что отдавать пас я не собираюсь, и то, что попытаюсь забить сам, и уже вовсю мчался наперерез.

Крики болельщиков, маты соперника, подбадривающие возгласы товарищей — всё это ушло на второй план. В голове билась одна мысль: «Я ДОЛЖЕН ЗАБИТЬ!».

— Слава! Мать твою!! ПАС!!! — сквозь пульсацию в висках прорвался вдруг разгорячённый и даже как будто обиженный крик Сэма. Но я уже всё решил.

Обманное движение!

Левая нога дёрнулась в сторону, заставляя защитника рвануть туда же, но вот мяч, подбитый носком, ушёл вправо. По инерции защитник проехался по траве лишние два метра, и этих двух метров мне хватило на то, чтобы обвести его неповоротливую фигуру и рвануть к воротам, готовясь к удару.

Какой там Сэм! Он, конечно, капитан и всё такое… но ведь это мой заслуженный гол! А два-три таких вот гола, и звание капитана рисковала уйти от менее проворного Сэма к более молодому сменщику, и…

Шипы бутсы, будто гвозди, врубились в колено — резкая боль — противный хруст, от которого захотелось сжать покрепче зубы и зажмурить глаза. Хруст ломающейся кости. Падать совсем не хотелось, но тело будто срубили топором. Наотмашь.

Сломанная нога подкосилась, и всем весом я упал прямо на неё, после чего вновь раздался хруст, за которым последовала очередная вспышка боли. Я закричал, не в силах справиться с эмоциями. Крик и боль заслонили весь мир, а липкий страх окончательно поглотил мой разум… Лёжа на траве, я смотрел на мяч и с ужасом понимал:

Я больше никогда не забью.

А вот защитник сделал свою работу — отстоял ворота и не дал нападающему ударить по мячу. Шипы его бутс сорок четвёртого размера смяли коленную чашечку и оборвали моё победное шествие к званию капитана команды.

На следующие несколько минут огонёк сознания попросту отключился, не в силах переносить всего то, что свалилось на него буквально за одно неловкое движение защитника, чтобы вновь вспыхнуть уже на операционном столе.

***

Хотел ли этот обессиленный за время матча игрок сломать мне колено? Конечно, нет. Во всём виноват злой рок. Случай, который (и в этом теперь не могло быть сомнений!) был подстроен, чтобы пленник VR-капсулы под номером X-39-28-BA, бывший сектант по имени Корт, получил возмездие.

Но ведь я не Корт! Меня зовут Слава. Я родился в иллюзии и не совершил ни одного из тех деяний, за которые бывший владелец тела попал за решётку. А теперь меня освободили те, с кем Корт вёл откровенно революционную деятельность, и снова посвятили в этой ужасный культ Гремучей змеи, явно рассчитывая на то, что Корт (уже лет двадцать как погибший Корт!!) всё вспомнит.

***

Я кричал во сне. От боли, от жалости к самому себе. Плакал и материл всех: и защитника, чья семья оплатила все возможные операции, и врачей, так и не сумевших окончательно возвратить мне ногу, и родителей, и друзей, и… И, конечно, тёмную фигуру, замершую на периферии зрения с ритуальным кинжалом. Фигуру Дикерсона, дважды моего убийцы, который продемонстрировал мне истинную реальность — девять миров.

— Да кто там нахрен орёт?! — чей-то глухой недовольный голос раздался из темноты барака.

— ****! Дай поспать, урод! По щам давно не получал?.. Ну так я щас в табло-то твоё пропишу!! — проговорил осипший тип с соседней койки, повернувший ко мне своё заспанное грязное лицо. Над его немытой головой я прочёл:

Греша Ол

Культ Аиста, жёлтый. 2 ранг

— Господи, да замолчите вы все! — третий голос, высокий и уже не настолько уверенный, чтобы материть неизвестно кого, орущего в бараке.

К счастью, вмешался Стефан, пользующийся определённым уважением среди рабов за недюжинною физическую силу и заступничество перед надзирателями: