Семь чудес

Я очень гордился этим проницательным наблюдением и ожидал, что мой старый наставник вознаградит меня улыбкой. Вместо этого Антипатр нахмурился. — Гордиан! Ты все забыл из географии, которой я тебя учил? Разве ты не понял, где мы?

Мне было восемнадцать лет, и я уже считался мужчиной, но у Антипатра была такая манера говорить, что я снова почувствовал себя мальчиком.

Он покачал головой: — Пятьдесят четыре года назад во славу Рима Луций Муммий полностью уничтожил город Коринф и его жителей. А ты, римлянин, даже не знаешь, где был город Коринф! Ты хоть бы карту вспомнил?

— Конечно, я помню, — возразил я. — Если это Коринфский залив, на севере… и эта извилистая дорога в конце концов приведет нас к Коринфскому перешейку, вон там… тогда…— Я посмотрел на отвесный пик слева от нас. — Вы хотите сказать, что, укрепленная гора над древним городом, это Акрокоринф? — Я прищурился. — Теперь, когда я присмотрелся, я вижу там руины того, что могло быть стенами. И это значит, что город должно быть находился там, у подножия того отвесного утеса.

Наконец, я увидел то, что было на виду, но ускользнуло от моего невнимательного взгляда, - отдаленное нагромождение камней и земляных насыпей - все, что осталось от некогда гордого города Коринфа. Меня захлестнуло любопытство, но развалины находились на значительном расстоянии от дороги, а поздний летний день подходил к концу. Повозка и мулы отбрасывали длинные тени на высокую сухую траву. Антипатр наклонился вперед, чтобы поговорить с кучером.

— Есть ли тут поблизости место, где мы могли бы переночевать?

Кучер повернул голову и посмотрел на Антипатра, как на сумасшедшего: — Здесь, так близко к руинам? Конечно нет! Римляне не позволяют поставить даже овощную лавку в миле от древних стен, не говоря уже о гостинице. Кроме того, это место…

— Что ты хотел сказать? — спросил Антипатр. — Продолжай.

— Здесь полно привидений! — Мужчина понизил голос до хриплого шепота. — И я это точно знаю! Я боюсь проезжать здесь каждый раз, когда совершаю такую поездку.

— Тем не менее я намерен поближе рассмотреть руины, — сказал Антипатр.

Возница щелкнул поводьями и погнал мулов быстрее: — Тогда вы сделаете это без меня. Говорю вам что впереди есть дорога, которая уходит налево. Она приведет нас к набережной, к старому порту Лехея. Там стоит римский гарнизон. Солдаты охраняют несколько доков и складов для использования военных нужд. В городке всего несколько лавок и бордель, обслуживающий солдат, но есть и небольшая гостиница с таверной. Вы с молодым римлянином можете там переночевать.

— Где ты будешь спать? — спросил я.

— Мне хватит и кучи соломы в конюшне, — ответил возница.

– - После посещения борделя, несомненно, -- прошептал Антипатр.

— А завтра утром, — продолжал кучер, — если вы все еще захотите посетить руины, я вас сюда подброшу. Вы можете осмотреть это место средь бела дня, а потом я вернусь и заберу вас до наступления темноты.

Когда дорога пошла вниз, мы увидели перед собой Коринфский залив, широкую полосу золотистой глади, освещенную закатным солнцем. В конце концов, старый порт появился как силуэт мешанины крыш на фоне мерцающей воды. Когда мы подъехали ближе, силуэт превратился в ветхие постройки. Гостиница была первым зданием, которое мы увидели. Это было скромное место, но после долгого дня в повозке я был рад и такому. Людей вокруг не было. Когда повозка остановилась, несколько собак, лежащих на пыльной улице, встрепенулись и апатично завиляли хвостами, выглядя измученными дневной жарой, но слишком голодными, чтобы упустить возможность попросить подачку. Возница прогнал их и вошел внутрь, чтобы договориться о нас.

Я огляделся, но особо смотреть было не на что. В этом месте царила меланхолическая, пустынная атмосфера. Все близлежащие постройки пришли в упадок. Стены обрушились, крыши провалились.

— Подумать только, Лехей когда-то был одним из самых оживленных портов во всей Греции! — вздохнул Антипатр. — А, порт на другой стороне перешейка, вероятно, тоже такой же заброшенный.

— Но если расположение здесь такое идеальное, почему римляне не восстановят порты и не попытаются получить прибыли?

— Спроси римский сенат! Я подозреваю, это потому, что они все завидуют друг другу. Никто из них не желает вручать полномочия на восстановление порта другому сенатору - они не могут смириться, если соперник разбогатеет на таком прибыльном подряде. Так что никто ничего не делает.

— Но возница говорит, что там стоит римский гарнизон.

— Да, они размещены здесь не для обслуживания порта, а для того, чтобы никто не мог им пользоваться! Из-за того, что осмелился бросить вызов Риму, был разрушен один из самых красивых городов греческого мира, а из-за того, что завоеватели ссорятся между собой, порты древнего Коринфа вынуждены гнить.

Я никогда не слышал, чтобы Антипатр выражал такое яростное презрение к Риму. Пока я рос, он делал все возможное, чтобы научить меня греческому языку и привить мне уважение к греческой культуре, но в отношении недавней истории, особенно в отношении завоевания Греции Римом, он всегда был осторожен.

Возница вернулся с плохими новостями: в гостинице не было мест.

— Как же так! Но так не пойдет, — заявил Антипатр. — Я сам поговорю с трактирщиком.

Я помог ему слезть с тележки и последовал за ним внутрь.

Трактирщиком был не местный житель, а уволенный римский центурион по имени Гней, который много лет служил в римском гарнизоне, прежде чем уйти в отставку и начать управлять маленькой гостиницей и таверной. Он объяснил, что предыдущая группа прибыла раньше нас и заняла все четыре комнаты.

— Все комнаты? И кто эти люди? — спросил Антипатр, перейдя на латынь, услышав грубый греческий от трактирщика.

— Несколько римских путешественников только что прибыла из Олимпии. Они говорят, что хотят остаться здесь на некоторое время и взглянуть на руины на холме. Сейчас они в таверне, пьют вино и закусывают. — Трактирщик кивнул в сторону соседней комнаты, откуда до меня доносились приглушенные разговоры и случайный смех.

Антипатр посмотрел на него. — Взглянуть на старые руины, говоришь? А ты хоть знаешь, что у города когда-то было имя: Коринф. А теперь, почему бы тебе не попросить других своих гостей слегка потесниться и освободить для нас комнату?

Трактирщик нахмурился и пробормотал себе под нос: — Безумный старый грек!

— Что ты сказал? — спросил Антипатр.

— Да, повтори то, что ты только что сказал, — потребовал я.

Трактирщик впервые внимательно посмотрел на меня. Его взгляд остановился на железном кольце на моей правой руке.

— Ты римлянин? — спросил он.

— Да!

— Но, выглядишь недостаточно взрослым для кольца гражданина.

— Мне уже восемнадцать.

Он кивнул: — Ну, это другое дело. Почему ты путешествуешь с этим старым греком?

— Зотик мой наставник с тех пор, когда я был еще мальчиком, — сказал я. — Но это не твое дело.

— Если, кто-то останется под моей крышей, это уже мое дело, молодой человек, — сказал трактирщик с ноткой в голосе, которая напомнила мне, что когда-то он был римским центурионом, привыкшим отдавать приказы. — Но мне нравится твоя настырность. Вот что я тебе скажу: я попробую сделать то, что предлагает твой наставник-грек, и поговорю с остальными гостями. Они кажутся разумными людьми. Может быть, я все-таки смогу предоставить вам комнату.