Семь цитаделей

От размышлений Макса отвлекли резкие звуки. Илья, держась за грудь, заходился в надсадном кашле. Он согнулся пополам, не в силах справиться с приступом, лицо его посинело, глаза уродливо выкатились. Парень пытался сделать вдох, но у него это не получалось, остатки воздуха покидали легкие с новыми приступами кашля. Макс подбежал к нему и беспомощно остановился рядом, не зная, как помочь. Илья схватился обеими руками за горло, скрюченные пальцы в кровь царапали кожу на шее, словно пытаясь прорвать ее и впустить внутрь хоть немного спасительного кислорода. Выручила Милана. С воплем: "Он поперхнулся!" - она подскочила к Илье и изо всей силы шарахнула несчастного по спине. Илья подавился кашлем и упал на колени, по-рыбьи разевая рот. Макс дрожащими руками отстегнул от пояса фляжку и смочил его пересохшие губы. Немного погодя Илья сумел сделать слабенький вдох, затем взял фляжку и принялся жадно глотать воду, смачивая измученное кашлем горло. Наконец, его дыхание восстановилось настолько, что он смог, опираясь на плечо Макса, встать на ноги.

–  Тебе нужно возвращаться, - сказал ему Макс.

–  Нет-нет, ничего, пройдет, - обессиленно прошептал Илья.

–  Тогда сделаем привал!
– предложила Милана и, невозмутимо распинав валяющиеся под ногами кости, уселась, предварительно подстелив под себя плед.

Макс последовал ее примеру, натруженные ноги благодарно заныли. Илья присел рядом с ним, все еще цепляясь за его плечо. Милана принялась деловито копошиться в своем мешке, и через некоторое время извлекла из него куски лепешки, на которые водрузила ломтики вяленого мяса. С милой улыбкой она протянула парням эти нехитрые бутерброды.

–  Угощайтесь!

Макс никогда не считал себя особо впечатлительным. Как и большинство мужчин, он мог смотреть по телевизору что-нибудь вроде фильма о зомби, находящихся в разной стадии разложения, при этом с аппетитом поглощая котлеты. Но сейчас его затошнило от одной мысли о мясе. Только не в окружении скелетов! Судя по отвращению, появившемуся на лице Ильи, ему тоже претила здешняя обстановка. Они взяли только по кусочку лепешки и принялись жевать их с видом анорексичных манекенщиц перед важным показом в Париже. Милана, пожав плечами, с довольной улыбкой уплела и их порции.

Во время отдыха Макс поделился с друзьями своими догадками по поводу места нахождения Оружия древних.

–  Похоже на правду, - болезненным голосом произнес Илья.

–  Так чего же мы ждем? Должно быть, уже немного осталось!

Милана вскочила на ноги.

–  Пошли скорее, пора заканчивать эту бодягу!

Встав след за ней, Макс ощутил сильное головокружение, такое, что к горлу подступила тошнота, а перед глазами закружились противные черные мошки. Он немного передохнул, пришел в себя и протянул руку Илье, который, видимо, чувствовал себя еще хуже. Кряхтя и держась за поясницу, как старик, он, тем не менее, упорно зашагал вперед.

Туннель закручивался лихим серпантином, но теперь Максу казалось, что его витки делаются все уже, приближаясь к вершине конуса. Идти становилось все труднее, теперь он уже не испытывал никаких чувств, кроме невозможной усталости и боли во всем теле. Илья, шаркая ногами, плелся позади. Вдруг он споткнулся, упал на колени и содрогнулся в болезненном приступе рвоты, перемежающейся с кашлем. Макс остановился и медленно повернулся к нему, не чувствуя ни жалости, ни тревоги. Им овладело тупое равнодушие, и состояние Ильи вызвало лишь слабое раздражение, как досадное препятствие. Было жаль тратить остатки сил на помощь, но Макс все же подошел поближе. Все тело Ильи сотрясалось в конвульсиях, казалось, что сейчас он исторгнет из себя внутренности.

–  Все, не могу больше, - выдавил он между приступами рвоты.

–  Возвращайся, - спокойно посоветовала ему Милана.

Илья развернулся и на четвереньках пополз назад, из последних сил волоча за собой светильник. Милана с Максом равнодушно наблюдали за его мучительным передвижением. Когда Илья отполз метров на пять, рвота прекратилась, и он даже сумел встать, опираясь на стену туннеля. Спотыкаясь на каждом шагу, он медленно побрел, держась за стену, и вскоре его согнутая фигура скрылась из виду.

Милана махнула рукой вслед Илье и пошла дальше, вслед за ней, превозмогая слабость, двинулся Макс. Он чувствовал себя просто отвратительно, и все его физические и моральные силы уходили теперь лишь на то, чтобы поочередно переставлять ноги, поддерживая тело в вертикальном положении.

Наконец, усыпанный костями коридор сделал последний виток и влился в огромное конической формы помещение с высокими сводами. Милана смело шагнула вперед, воскликнув:

–  Смотри, Макс, вот оно!

Посреди пещеры, если можно было так назвать этот несомненно рукотворный зал, находилось нечто, напоминающее каменный алтарь, вокруг которого лежало несколько скелетов. Их позы говорили о том, что существа умерли неожиданно, и каждое из них стремилось в последний миг прикоснуться к чему-то. Видимо, к шару, парившему в полуметре над алтарем. Величиной с крупный грейпфрут, шар был молочно-белым. Нет, не так - одернул себя Макс - он был как будто сделан из прозрачного стекла, а внутри его наполнял то ли дым, то ли туман, серовато-белого цвета. Шар, зависнув над алтарем, медленно вращался, и наполняющее его вещество металось внутри него, то сгущаясь, то становясь реже. Почему-то это движение создавало ощущение тревоги, словно происходило что-то нехорошее, неправильное.

–  Это и есть Сфера?
– шепотом спросила Милана.

–  Да, это Сфера, или Оружие древних, - так же шепотом ответил Макс.

–  Тогда давай возьмем ее!
– Милана сделала шаг к алтарю, затем остановилась и неуверенно произнесла, - нет, это должен сделать ты.

Макс в отличие от нее еще не пересек входа в пещеру, что-то останавливало его, какой-то нерациональный страх. Вспомнилось видение, в котором Олайо был уверен, что Сфера может защищать себя сама сколь угодно долго. Это походило на правду, если вспомнить сумасшествие Аристарха, гибель его экспедиции, а также оценить состояние собственного организма. Не говоря уж обо всех спутниках Макса, за исключением Миланы, которая была просто таки непрошибаемой.

–  Ну, в чем дело?
– нетерпеливо воскликнула девушка.

–  Да, сейчас.

Макс насильно заставил себя войти в пещеру, тело тотчас же отозвалось на это нехитрое действие новыми приступами страданий. Боль была такой сильной, что Макс в какой-то момент почти перестал ее ощущать: сознание отказывалось воспринимать ее. Казалось, каждая пора его тела кровоточит, каждый нерв разрывается, подавая измученному мозгу сигналы: "Смерть, здесь смерть!" Наклонившись вперед, Макс вытянул руку и коснулся Сферы кончиками пальцев. Тотчас же неимоверная боль взорвала полумертвое сознание, заставив его осыпаться тусклыми осколками.

Глава 16

Холлайо, Хранитель Сферы, не мог поверить своим глазам: за все триста лет своей службы во Дворце Избранных он ни разу не видел ничего подобного. Сфера, средоточие знаний, накопленных мелурийской цивилизацией, святая святых, центр жизни, впервые за всю историю своего существования, насчитывающую сотни миллионов лет, изменила цвет. Ее идеально прозрачное тело, символизирующее для каждого Посвященного чистоту науки, вдруг наполнилось мутным туманом. Это было так неожиданно и страшно, что Холлайо, не задумываясь, вцепился сведенными от напряжения пальцами в проводник, собираясь сообщить о происшествии Великому. Он даже не сразу понял, что произошло, а поняв, замер в изумлении: его сознание, вместо привычного потока информации, окунулось в абсолютный вакуум. Сфера молчала. Холлайо сделал еще одну попытку, затем еще и еще… Результат оставался прежним. Он приложил ладони к стеклянному куполу, отгораживающему Священный зал от остального мира, и купол, считав излучения его ауры, плавно поднялся вверх. Спотыкаясь, Холлайо двинулся в центр зала, где над Магнитным алтарем висела в воздухе Сфера. Он надеялся, что изменения, произошедшие с ней, все же не затронут защитного поля, и Сфера сумеет опознать в нем имеющего допуск. Иначе кара артефакта могла быть немедленной и жестокой: любой непосвященный, покусившийся на Сферу, был бы испепелен ею. Вступив в пределы защитного поля, Холлайо с облегчением вздохнул: ничего страшного не произошло, Сфера беспрепятственно допустила его к себе. Но тут же, не успев обрадоваться, Хранитель испытал новый шок: артефакт, всегда висевший неподвижно, теперь медленно вращался вокруг собственной оси!

–  Этого не может быть!
– пробормотал Холлайо.

–  Это произошло, - заставив вздрогнуть, от неожиданности, эхом прозвучал чей-то спокойный голос.

Хранитель в панике обернулся и увидел двоих Высших Избранных, которые внимательно вглядывались в помутневшее тело Сферы. Говорил Двайо, только недавно вернувшийся с юга Мелурии, где он изучал новый вид животных.

–  Вы что-то знаете?
– спросил Холлайо.

–  Дело в том, что теперь мы не знаем ничего, - грустно улыбнувшись, ответил ему Сайе, приближенный советник Великого Избранного.
– Сфера замолчала, и боюсь, навеки.