Семь драконов Ниларской принцессы

— Я подскажу, — шепнул я мягко, притягивая её к себе, почти целуя. — Я подскажу тебе, маленькая крошка. Всё, что тебе нужно — убить тех, кто искалечил твою жизнь. Убить короля, королеву. Убить братьев. Кто знает, сколько жизней ты так спасешь?

— Я? Спасу? Я даже себя спасти не в силах!

— Конечно, ведь тебе до сих пор никто не говорил, что тебе нужно спасаться, — погладив подушечкой большого пальца нежные губы, я повторил с нажимом: — тебе нужно спасаться. Тебе нужно бежать оттуда, где тебя не ценят. Просто выполни мое желание, и я научу тебя жить. Научу тебя испытывать счастье там, где не нужно убивать. А если ты не научишься этому, если ты не сможешь отринуть то, что в глубине тебя является тобой настоящей, ты станешь частью моей Дикой охоты.

— Я…

Я не дал ей ответить. Это сейчас было не в моих интересах. Отступив, я запахнулся в плащ, раскланялся с лэром Гарольдом и запрыгнул на коня.

Ритани молча ехал рядом. Посмотрел бы я на него, если бы он попытался что-то сказать! Выглядел мой верный палач так, словно у него не то от ярости в зобу спёрло, не то челюсти свело от моей приторной слащавости.

— Ри-та-ни! — пропел я весело, когда услышать нас не могли ни с одной, ни с другой стороны.

— Мой князь. Зачем ты это сделал?

— Сделал что? — удивился я. — Я ничего не делал.

— Ты дал абсолютно ложную надежду этому человеку. Он не заслуживал такого отношения к себе.

— Ложную? — наклонил я голову. — Ложную надежду человеку? Я никому не давал ложных надежд, мой палач. Если этот человеческий генерал придёт ко мне, я выполню всё, что ему сказал. Он станет генералом моей и только моей конницы.

— У эльфов не было и нет конницы! — удивился Ритани. — О чём ты…

— А теперь будет. Строить планы военной экспансии, не имея адекватного ответа методам ведения боя, привычным людям, — по меньшей мере, смешно. Конечно, будет замечательно, если удастся сменить ветвь власть у Кенингов так мягко и осторожно. Но если не получится, ничего страшного. Мы пойдём другим путём, уже заготовленным.

— Каннат!

— Не кричи, — заткнул я ухо, которое было ближе к Ритани. — Странный ты. Военные планы тебе не нравятся. Убийство человеческих теляток тебе тоже не нравится. Пытаюсь обойтись без этого, тебе опять же не нравится! Вот как на тебя угодить, а?!

— Не… не… — откашлявшись, мой брат попробовал ещё раз. — Каннат, не надо этого делать. Просто не надо. Оставь в покое людей. Не играй с ними.

— Я с ними и не играю. Это неудачные игрушки. Они ломаются быстро. У меня есть замечательная, чудесная игрушка, которая быстро не сломается. Вот с ней я отведу душу.

— С… ней?

— Конечно, моя милая девочка Раяра. Или же, — взглянул я на Ритани, — у тебя до сих пор к этой малышке нежные чувства?

— Я…

— Да-да?

— Я… — Ритани замялся.

Я оскалился.

Конечно, он может попытаться подобрать слова, сообразить, как сказать то или иное. И, скорее всего, мой умный и благоразумный брат сейчас ищет ответ не в своём сердце, а пытается сообразить, какой ответ я хочу услышать.

Ну, же, братец, будь благоразумен. Скажи мне, то, что я действительно хочу услышать.

— Я,… - откашлявшись, мой палач вздохнул. — Простите, ваше княжеское высочество, я влюбился…

Уже интересно! Ну же, ну?

— Я влюбился с первого взгляда в вашу невесту. Ныне покойную. Принцессу Медуницу.

О как! Вот это да! Вот это с ума сойти! Это, то есть, мой палач влюбился в мою невесту? Не смог от меня её уберечь, не смог уберечь её, а теперь сходит с ума?! Да быть такого не может. Она же…

— Она же кукла! Фарфоровая кукла! Взгляд пустой, ресницами хлоп-хлоп. Ходить не умеет, говорить не умеет.

— Она была именно такой… как пожелали вы, мой князь. Вашим желанием сломали её психику. Вашим желанием сломали её жизнь.

— А из-за твоей неосторожности девочка погибла! — не преминул я напомнить. Раяра была забыта. У меня был куда более интересный образец боли перед глазами и в доступности. Моя прелесть! Сейчас запущу руки в твою душу и посмотрю, сколько боли ты можешь вынести. Сколько боли ты уже вынес!

— Мой князь…

— Извини, извини, мне не стоило этого говорить! — состроил я умилительное выражение лица. — Но ты же меня простишь?

Ритани дёрнулся, содрогнулся всем телом и склонил голову.

— Я прощу вам всё, мой князь…

Моя игрушка, моя игрушечка…

Удержавшись от того, чтобы запустить пальцы в волосы брата и потянуть, причиняя боль, я поднял голову и увидел сразу два ненавидящих взгляда, обращенных на меня. Ненависть Раяры и Астарта оставила мятную сладость на языке.

В числе моих игрушечек пополнение! С кем я поиграю завтра? С ней или с ним? С ней или с ним? С ней. Да, решено. Ведь Ритани, мой нахальный Ритани пытался стать добровольной жертвой, чтобы отвести моё внимание от них. А-та-та-та, плохому мальчику.

Улыбаясь доброй улыбкой сытого крокодила, я ехал обратно в замок, а вокруг меня было пустое пятно. Ни один из моей свиты не осмелился нарушить мертвой зоны вокруг меня. И для них это было — к счастью.

Глава 12. Что знал предатель?

Итак. Очень хочется сказать, что я сел в лужу. Но в лужу-то как раз я и не сел! Такая странная штука. Я не обманул Ритани ни в одном слове, я действительно запланировал создание для Каннаритании настоящего кавалерийского войска. И, естественно, я хотел только самых лучших. Лучшие породы лошадей, лучшую броню, лучших магов и воинов. Неважно, даже если будет очень сложно, я хотел только лучшего.

Эльфы или люди, меня абсолютно не интересовало, кто те, кто будут воевать на моей стороне. Главное, чтобы они воевали за меня.

— Каннат!

Яростный окрик Ритани было первым, что я услышал с утра, открыв глаза. На щеке отпечаталась стопка тетрадей и магический жезл. Просмотренные бумаги, карты — устилали всё подряд, загромождая мой кабинет ещё больше. Впрочем, какая разница. Здесь было чисто только в те дни, когда мне изволилось здесь принимать… Кого-то. Кого именно — большой вопрос.

— Ритани, будешь орать, как торговка на базаре, охрипнешь. И твой прекрасный голос, который воспевают легкомысленные девицы-идиотки станет похож на скрип несмазанных петель. Вот! — торжествующе добавил я тут же. — Ты уже давишься воздухом. Так чего орать? Спокойнее надо говорить. Спо-кой-не-е. Это в твоих же интересах. Я не буду морщиться от слишком громких звуков, не буду в тебя ничем швыряться. Так что…

— Хватит паясничать!

Ритани был зол. Ритани был в такой ярости, что я смотрел на него и не мог отвести взгляда.