Семь драконов Ниларской принцессы

Ладно. Выбросить из головы Ритани, у меня ещё стопка бумаг из его департамента. То, что меня не может предать мой брат, не значит, что не найдутся желающие в его департаменте это сделать. И лучше это выяснить прямо сейчас, пока мои шпионы со всех концов Ниларской империи и Каннаритании добывают информацию о драконах.

Итак. Кто следующий? Ага, некий аль…

***

Раскрыв глаза, я глубоко-глубоко выдохнула. Вот это накал. События несутся вскачь безумной чередой. Страшно подумать, во что я влезла, и не менее страшно пытаться понять, что я натворила, какую лавину событий запустила.

Хорошо. По крайней мере, пока мне удалось удержать войну, на самой тонкой кромочке. Она уже близко, провидицы-эльфийки постоянно повторяют про неё, так что сложно не услышать.

Среди драконов с силой предвидения не было вообще никого, так что не стоит удивляться их спокойствию. Хорошо. Жаль, конечно, что проверить информацию от провидиц нет возможности, но нужно что-то делать. Нужно двигаться дальше. В конце концов, война — это просто адекватный ответ на те заговоры, что плетут соседи. Не плели бы — жили долго и счастливо. Хотя, не при этих правителях. Просто долго. С нами будет недолго, а потом, может быть, наступит, наконец, и период «счастливо». Так. Так. Понять бы, что делать-то мне сейчас?

Я вернулась во дворец, поработала в облике Канната. Связи между мной и телом с каждым днём, к моему ужасу, только укреплялись, а вот в том, что меня окружало, уже начали встречаться первые провалы. Вот как сегодня, что-то помнило, что у Канната и Ритани был серьёзный скандал, и князь даже задумался о том, что он хочет убить своего палача, но где было дело и почему — большой вопрос.

Не меньший вопрос, кто же всё-таки заговорщик.

Пребывание в образе Фая дало мне некоторые ответы, например, что заговор был ещё более разветвленным чем мне казалось. В него была вовлечена даже королева Цитандера! Так что смерти «князю Каннату» было не избежать. Они тоже были ограничены по времени. Значит, у меня было совсем не сорок дней. А намного, намного меньше. К тому моменту, как исполнится сорок дней с гибели принцессы Медуницы, князь Каннат должен быть уже мёртв.

Это я предполагала и даже вносила коррективы в свои планы, но теперь, после того, как я получила достоверную информацию, кое-какие планы предстояло пересмотреть полностью.

Самым «милым», что мне удалось выяснить из вещей, что окружали Фая, а в частности от его трости, состояло в том, что он тоже был абсолютно не в курсе, кто именно главный заговорщик! И это была обида! Ставку на это я не делала, но, говоря по правде, на такое рассчитывала.

Как минимум нужно было идти другим путем. Как максимум… Я даже не знала, что нужно делать. Это были дворцовые интриги. Пока мои братья выживали в них, порой даже назло желанию Ниларского императора, я была закрыта в своих покоях. Да, у меня были облики… но понимая, что выдам себя в любом аристократическом обществе, я никогда туда не входила. Знания у меня были, теоретического характера. В чём-то они сейчас помогли, в чём-то нет. Я была ребёнком там, где заговорщик выживал десятилетиями. Мне было его не вычислить.

Побарабанив по коленке, я крутанулась к окну и уселась на подоконнике. Пышная юбка была больше декоративной, волосы были убраны, и я даже вдела туда цветок. Видела на какой-то картине, сделала и забыла. В голове было слишком много вопросов.

Что я вообще хочу получить от текущей ситуации? Да, я ввязалась во всё это на волне эйфории и злости, пожалуй, даже обиды. Потом я всё это тащила, потому что нельзя было бросить. А теперь-то что? Что я хочу?

Знать? Любопытство можно удовлетворить и другим методом.

Организовать бескровную смену династии? Да, это и без меня сделают. Достаточно просто выдать труп истинного князя.

Если только… драконы? Та мысль мелькнула в голове и пропала, но если у меня будут все драконы, смогу ли я заставить императора Ниларской империи … отдать свой трон?

— Ваше высочество.

Этот голос я хорошо знала. Медленно, словно не веря своим ушам, я повернулась, разглядывая Красного дракона.

И вновь, вновь, вновь ощутила себя девочкой-подростком, влюбленной в него до безумия. Высокий, высокий и прекрасный. Загорелая кожа, не приятный золотисто-аристократический загар, а настоящий. Обычно обветренное лицо смягчилось, здесь драконам пришлось на некоторое время перебраться под защиту стен. Я бы не назвала по отдельности черты лица Сантайра приятными, скулы — высокие и резкие, подбородок излишне тяжеловат, нос излишне острый, щеки чуть впалые, глаза огромные, слишком огромные. И я в них тонула. Он был красным, не только по своей магии — огненной магии, в которой не ведал отката. Он был воплощением порой не то крови, не то огня, не то чего-то ещё.

Брюнет, совершенно классический брюнет, но там, где у нормальных людей был иссиня-чёрный оттенок, в роскошной короткой шевелюре Сантайра затерялись алые-алые пряди. Я знала точно, что когда он одевается в свою стихию, волосы становятся красными, не как кровь и не как огонь, не так пошло, не так ярко, это был алый цвет бесконечного торжества.

И глаза загорались алым взглядом голодного зверя.

В обычное время это были глаза цвета плода переспевшей вишни.

Он не носил красного в одежде. На его положение указывала алая оплетка на алебарде, да алая повязка на плече. Даже церемониальный алый костюм он взмахами своей верной острой подруги настрогал на лоскуточки и высыпал на голову придворному, велев не позорить.

Они все такими были — все драконы. Ни один из них не желал носить цвета своей магии, цвета своей «шкуры». Они все предпочитали немаркие и удобные тона. И только эти повязки…

Покачав головой, я взглянула на Сантайра:

— Лэр Сантайр.

Брюнет плавно опустился на одно колено, прижав кулак к груди:

— Я не поверил словам Таймгара, когда он сказал, что встретил Вас во дворце. Я решил, что он просто двинулся умом, и только укрепился в этом мнении, когда принцесса Кенингов предприняла попытку вас изобразить. Но здесь и сейчас я вижу Вас настоящую.

— Есть что-то, что отличает меня от не меня?

— Да, — согласился человек, поднимаясь, повинуясь взмаху моей ладони. — Есть то, что отличает Вас от других. То, что отличало Вас, даже когда вы были пленницей в том месте, что должно было стать Вашим домом. Простите, ваше высочество. Я не смог Вам помочь.

— Вряд ли это было в чьей-то власти. Присаживайтесь, лэр Сантайр. Думаю, Вы пришли ко мне сегодня не случайно.

— Да. Я пришёл… доставить сообщение.

— Сообщение?

— Да. От того… от того, кто… — красный дракон опустил взгляд. Кажется, ему было очень сложно подобрать слова, да и вообще, было не слишком хорошо. Складывалось такое ощущение, что он хотел бы оказаться отсюда как можно дальше. — Я… посланник. Меня попросили доставить Вам сообщение и ответить на все Ваши вопросы. Я…

Сантайр не смог сказать. Я догадалась сама.

— Того, кто плетёт внутренний заговор. Ты посланник будущего убийцы князя Канната.

— Да, ваше высочество.

Ой, как весело. Просто до слёз. Дракон, который прибыл сюда с целью защищать Канната, на самом деле был подотчётен его будущему убийце.

— Лэр Сантайр, вы такой один?

— Что? — растерялся дракон моему вопросу с места в карьер.

— В числе драконов, всех драконов, я уже знаю точно, что у лэра Таймгара есть свой счёт к кому-то из этого княжества. У лэри Раяры есть повод ненавидеть истово князя Канната. Вы здесь не случайно, а значит — Вы тоже имеете к нему длинный счёт. Есть ли среди драконов те, кто не знает, куда мы прибыли?

Вопрос о том, что есть ли среди драконов тот, кто не знал, что меня везли на смерть, а соответственно — кто был непричастен к моей смерти, витал в воздухе.

Красный дракон побледнел, а потом… медленно покачал головой.

Да… да. Этого стоило ждать. У меня был не один убийца, а девять. Князь Каннат, его палач и семь драконов, которые прибыли сюда вместе со мной.

Извиняться Сантайр не стал. Молча смотрел в пол.

У каждого из них за душой были скелеты, были свои планы, свои цели. И не мне было их судить. Но было обидно, невыразимо горько и невыразимо больно.