Семь лет одиночества. Принцесса Малейн

Музыка стала тише. Постепенно дядя расслабился, а Малейн боролась с желанием сию же секунду и сбежать в свои покои, но остался финальный поклон под всеобщие аплодисменты.

— Ваше Высочество, — голос Роба вернул ее в мир, полный красок. — Кажется, вы обещали мне второй танец?

Он стоял совсем близко. Не сводил глаз с Малейн и протягивал ей руку. Дядя фыркнул на весь зал и быстрым шагом отправился на помост. Принцесса улыбнулась, даже не глядя в его сторону.

— Для меня будет честью станцевать с вами, принц Роберт.

Гнев на дядю все еще бурлил в ней, но он быстро сменился каким-то странным чувством, которое она пока не могла назвать.

Смычки скрипок и виолончелей взмыли в воздух.

Малейн вздрогнула, когда руки Роба дотронулись до ее талии. Твердо, но нежно. Она считала секунды до начала танца. Время, кажется, остановилось. Наконец, Роб мягко развернул ее, и они начали кружиться. И, хотя за ними наблюдали десятки глаз, принцессе казалось, что мир ужался только до них двоих.

— Чему улыбаешься? — спросил Роб.

Его собственная улыбка стала еще шире.

— О, да так, — ответила Малейн. — Вспоминаю прошлогодний фестиваль и твои танцы.

Она одарила его ухмылкой, а он зажмурился и издал тихий стон. Они медленно развернулись в такт музыке.

— Это было год назад. Ты позволишь мне забыть?

— Ни в коем случае! Буду напоминать, пока ты не состаришься.

Роб рассмеялся и прижал ее к себе. У Малейн сбилось дыхание.

— Значит, я должен покаяться?

Малейн пыталась сохранить дерзкий вид, но получалось плохо. Вместо этого она таяла в его глазах. Танец требовал отступить на шаг, и это идеальный момент, чтобы собраться с мыслями.

— Ты был жесток. Злорадствовал, что уже можешь танцевать, а я нет.

— Молли…

— А потом еще и сыпал соль на рану, спрашивая, как завоевать внимание Сибиллы.

Роб снова притянул ее к себе. Слишком близко даже для танца. Малейн могла почувствовать, как колотится его сердце под темно-зеленым мундиром. Он заговорил, на этот раз перейдя на горячий шепот.

— Откуда мне было знать, что ты хочешь, чтобы я хранил все свои танцы для тебя?

Впервые в жизни Малейн не знала, что ему ответить. Его губы всего в нескольких дюймах от ее лица. Когда музыка замедлилась, принцесса в панике осознала, что танец почти закончился. Его оказалось мучительно мало.

Она не могла отвести глаз от Роберта, пока их не прервал рев аплодисментов. Малейн заставила себя вспомнить, что вокруг собрались важнейшие люди западного континента. Наблюдали за самым интимным разговором в ее жизни.

И дядя тоже наблюдал. Если до сих пор он не догадывался об их особой дружбе с принцем Эльбы, то теперь наверняка всё понял. Даже никаких писем не нужно читать.

— Пойдем со мной, — сказал Роб, пока они кланялись гостям.

Он все еще держал ее за руку, но теперь смотрел не на нее. Его взгляд устремился наверх, на герцога. Хватка Роба стала крепче, но Малейн было не больно. Никогда не больно. Всего раз Роб причинил ей боль, и то ради спасения ее жизни.

— Куда? — прошептала она.

— Просто пойдем, — он кивнул в сторону ее дяди. — Смотри, Лью дает нам шанс.

Принц Лью взбежал на помост и встал прямо перед герцогом, размахивая руками и полностью загораживая ему обзор. Малейн не сомневалась, он делал это специально. Лью никогда не был в первых рядах тех, кто хочет поговорить с ее дядей.

Принцесса кивнула. К центру зала подтягивались другие пары, готовясь к следующему танцу, так что она позволила Робу увести себя в сад.

Они шли молча. Малейн задавалась тысячей вопросов, на которые не находила ответов. Они с Робом никогда не заявляли о любви друг к другу, но после прошлогоднего фестиваля она часто задумывалась о его намерениях. За этот год слова в его письмах обрели совсем иную форму, и иногда Малейн… Она тешила себя надеждой, что он и правда хочет большего, чем просто дружба.

Его подарок, который теперь она носит на груди, был почти обещанием, но всё же… А вдруг она ошиблась? Вдруг не так истолковала его намеки? Тогда она бы выглядело глупо даже в собственных глазах.

Они остановились в самом дальнем углу сада, в укромном месте под решетчатой шпалерой, увитой лиловыми розами. «Как удачно, под цвет платья», — подумала Малейн. Лунный свет окрашивал ночь в серебро. На розовых бутонах блестели капли недавнего дождя, сверкая, словно бриллианты.

— Мне тут нравится! — воскликнула Малейн, — Но я еще не бывала здесь ночью. Как ты нашел это место?

Роб сочувственно поджал губы.

— Невероятно, но иногда родители позволяют мне выходить куда-то вечером.

Она показала ему язык и покружилась, впитывая магию момента. В воздухе сладко пахло цветами и мокрой землей. Роб стоял от нее на расстоянии вытянутой руки, и выражение его глаз было таким же, как до танца. Он будто хотел расплавить ее этим взглядом.

Малейн улыбнулась. Ей почему-то вдруг стало так неловко, будто перед ней — не ее давний друг. Мальчик, которому она пыталась подарить змею, кажется, исчез. На его месте стоял мужчина. Статный и высокий, но всё с той же улыбкой, которая делает его еще красивее.

— Молли… — тихо начал Роб, но она рассмеялась.

— Здесь ты можешь звать меня по имени, не письмо же пишешь.

Но Роб не поддержал ее веселья. Вместо этого он опустил глаза.

— Я знаю, — сказал он, — но Малейн — застенчивая принцесса под строгим надзором дяди, а Молли… Она свободная. Не боится мне писать даже под страхом наказания.

Слова второй раз за ночь застряли у Малейн горле. Ее пульс участился, и она не могла произнести ни звука.

— Когда ты танцевала с Седриком год назад, — продолжил Роб, — зачем ты это сделала?

— Ты знаешь, зачем.

Она опустила взгляд на золотые пуговицы на его мундире.

— Я хотела отомстить.

— За что?

Он шагнул к ней и нежно коснулся ее щеки. Малейн вздрогнула. Она колебалась. Он правда хочет это услышать? Прошел год, и она, в каком-то смысле, жалела о том, что сделала той ночью, на закрытии прошлого фестиваля. Ей нельзя было танцевать — возраст еще не позволял, да и дядя, как обычно, запретил.

Но она это сделала, а Седрик, кузен принца Анри, кажется, был совсем не против некоторой скандальности их танца. Да и честно говоря, Малейн получила ровно то, чего хотела — внимание Роба. Он чуть не поколотил Седрика и напрочь забыл о существовании Сибиллы фон Ротбарт, которая покидала фестиваль в слезах.

— Ответь, Малейн, — сказал Роб. Теперь он стоял еще ближе. — Это была ревность?

— Ты танцевал. Я тоже хотела, не более.

— Значит, выбираешь Седрика?

— Я могу выбрать любого, кого захочу.

На этих словах она приподняла подбородок. Роб одарил ее улыбкой, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не задрожать, когда он провел пальцами по ее скуле.

— Ты ненавидишь Седрика.

— Я ненавижу оставаться в стороне.

— Скажи-ка мне, Малейн, — Роб больше не улыбался. — Почему ты саботировала мои танцы с Сибиллой? Причина та же, что и в твоем танце с Седриком?