Семь с половиной женихов Евангелины

– Ыхыхыб, быхыхыб, - бормотал он, нарочно коверкая слова, - чешуя пестрее рыб!.. Раз, два, каменная голова! Черные водовороты, каменные повороты, огненные стены, ветреные крылья... Бубубубу, бябябя, три ноги от воробья!

Ромео так увлекся, что чуть не свалился в самую трясину и пропустил тот момент, когда вместо жуткой полуразложившейся рыбины перед некромантом возникла дивная дева.

– Кака-а-ая!
– выдохнул гном, тараща глаза и позабыв ляпнуть очередную глупость.
– Мне б такую солонку.

Русалка была очень красивая. Белокожая, с мечтательными синими глазами, с лукавой улыбкой и с золотыми волосами. В них она завернулась, скрывая наготу и прелесть лилейно-белой груди.

– Я выполнил свое обещание, - сухо сказал некромант, отступая от красавицы, в венке из кувшинок.
– Теперь ты исполни свою часть договора. Иди, влезь на какое-нибудь дерево и оттуда посмейся, как вы смеетесь над путниками. Пусть охотник увидит тебя.

Русалка ничего не сказала.

Медленно вышла она из воды, распахивая на ходу чешуйчатую юбку, одевающую стройные ноги.

Гном так и ахнул. Красивых дам без панталон он видел не так чтобы часто, а у гномок, за которыми он тоже подглядывал в часы досуга, ноги были короткие, крепкие, как ножки у грибов-боровиков, и волосатые. В своем стремлении рассмотреть все как следует и запечатлеть в памяти он высунулся из кустов чуть больше, чем надо, и плюхнулся в болото, мгновенно глотнув ряски и лягушачьей икры.

Это было не опасно, а всего лишь досадно и обидно. Гном почти сразу же выбрался на берег, хоть и черпанув обоими сапогами болотной жижи. Но на берегу он нос к носу столкнулся с некромантом, чьи глаза горели яркими болотными огнями, а рот кривила самая неприятная ухмылка.

– А я никому ничего не скажу, - тут же сориентировался гном, отступая обратно в болото.

– А я не видел ничего. И не слышал!

– Конечно, не скажешь, - посмеиваясь, ответил некромант, сверля гнома неприятным взглядом.
– Я тебе, конечно, верю.

– Убивать будете?
– деловито произнес гном, отступая еще на шаг.

– Зачем же убивать, - хихикнул Алекс.
– Это было б слишком подозрительно. Пошел за мной и не вернулся - с учетом всего того, во что ты влип и остался жив.

– Да я правда никому ничего не скажу, - наивно выкручивался гном.

– Правда, правда, - мягко сказал некромант, тряхнув над головой гнома своей солонкой.
– Не скажешь. Не о том, что тут увидел. Не сможешь.

И Алекс пробормотал несколько быстрых непонятных слов.

Так гном стал мне товарищем по несчастью.

Он мог пресвободно болтать о чем угодно, на любые темы, но стоило ему вздумать заговорить о хитрости некроманта, как его язык начинал нести всякую чушь еще похуже, чем я. Но пока что он этого не знал.

Некромант, отступив назад, поскользнулся, и гном, учуяв свободу, с криком раненного кабана рванул из топи прочь.

Алекс, хитро ухмыляясь, отер забрызганное болотной водой лицо и неспешно собрал свой хитрый инструментарий. И совсем не обратил внимания на то, что болото по-прежнему бурлило и немного даже кипело местами белыми шапками пузырей.

****

Ромео, вытаращив глаза, с ревом ворвался на полянку и с трудом затормозил уже у самого костра. Он запыхался, вид у него был дикий, глаза совсем ненормальные. Сразу было видно, что он потрясен до глубины души чем-то увиденным.

Чем-то страшным и ужасным.

– Ромео?
– Роланд даже привстал с места.
– Что такое?.. Что ты там видел?..

Было видно, что дракон на грани трансформации. На щеках его поблескивала, рдея, золотая чешуя. Он готов был тотчас расправить крылья и нестись ловить хитрого некроманта, натворившего недобрых дел в лесу.

– Я.
– пыхтел гном, с трудом переводя дух, - следовал за некромантом, как вы и велели...

– Ну?

– .Догнал его у болота, - продолжил гном, опасливо озираясь, - спрятался под кустом, чтоб он меня не заметил, - тут гном сделал трагическую театральную паузу.

– Ну, ну!
– подгонял его нетерпеливый дракон.

– Думаю, чего он там затеял?!
– продолжал Ромео, все больше закручивая интригу.
– А он там. СЕРЕТ!
– гаркнул гном на весь лес. И с перепугу зажал рот руками. Потому что - я-то это сразу поняла!
– он хотел сказать совсем не это. Так-так, похоже, дело серьезное. похоже, околдован гном, и точно таким же заклятьем, как и я!

– Тьфу ты!
– с досадой плюнул Роланд, удивленный, однако, чем там смог поразить нечастного подглядывающего приболевший животом некромант. Вроде, не самое сложное занятие.
– Как выражаешься, мерзавец, тут общество приличное! И дамы с нами!

– Да ничего-ничего, - ответила я старушечьим скрипучим голосом, внимательно глядя на гнома.
– Я же все понимаю. Нездоровье. Живот крутит. Дизентерия.

Сказала - и удивилась, потому что язык не переврал ни единого слова!

Ага!

Вот найдена лазейка! Можно говорит о чем угодно, кроме того, что запрещено!

Меж тем гном, слегка отошедший от шока, решил зайти с другой стороны. Он пламенным взглядом глянул на Акмаля и, явно обрадовавшись, ткнул в него пальцем.

– Ты!
– выкрикнул гном. Похоже, это то, что он действительно хотел сказать, и это ободрило гнома и вселило в него уверенность. Поэтому дальше он затараторил быстро, без запинок.
– Пойдешь со мной! Его надо срочно заткнуть! Твоя бабка обещала пробку!

Сказал - и окосел от чуши, которую нес. Женихи все таращились на него так, словно он признался, что свалился с луны, а дракон пошел красными пятнами от стыда. Так-так... чтоб ни задумал Алекс, а это, кажется, грозит Акмалю.

– Касатик, ты успокойся!
– ласково заворковала я, поддерживая сходящего с ума гнома.
– Не волнуйся так. Наверное, пробку ему в рот надо, да? Чтоб он не ругался, да? Он ведь плохие слова говорил, так? На тебя ругался?

Я хотела сказать о колдовстве, честно. О заклятье, которое наложил на него хитрый некромант. Я даже произнесла эти слова как можно скорее, чтобы они не успели превратиться в кашу из чуши, но вместо них выплюнула такое ругательство, что чуть не умерла на месте от стыда.

Видимо, и этого говорить нельзя. Чтобы никто не понял и не догадался, что я сама точно под таким же заклятьем.

Гном обернулся ко мне. Лицо у него было совершенно отсутствующее. Будто мыслями он стремился куда-то в прекрасную возвышенную даль и пытался пронзить пространство и время.

– Плохие! Слова! Говорю! Говорил! На тебя!
– каркнула я, досадуя, что мне достался такой непонятливый собеседник.

– Слова говорил, - медленно ответил гном, непонимающе глядя на меня.

– Плохие слова на тебя, и на утеночка моего, Акмалика?
– медленно, чтоб до гномьего мозга дошло, продолжала я.