Семь сказок
Шрифт:
Из труб, а кое-где и из окон валил дым. Кто-то прерывистым нервным тенорком требовал немедля сменить подкову на задней правой ноге кобылы, в ответ ленивый бас советовал для начала эту кобылу похоронить, а уж новую подковывать, чтоб зря деньги не переводить. В четвертой кузне справа под бодрый ритм ударов на три голоса горланили непристойную песенку про ундину, которая выпросила как-то у старой вельвы ноги вместо хвоста.
Жила-была Ундина
Русалочьих кровей.
Хотела быть любимой,
Да хвост мешался ей.
Она и так, и этак.
Кидалась
И с берега и с веток,
Да хвост мешался ей.
Ха-ха!
Хе-хе!
Да хвост мешался ей!
– Не твои ли парни глотки рвут, Торгнир? – ухмыльнулся Айнар. – Им сейчас сам Один велел о бесхвостых ундинах думать. Женитьба ж на носу и надо бы…
К запевалам присоединились еще два хрипача из кузни напротив, и пожелания чернобородого утонули под плеск русалочьего хвоста.
Хвостом Ундина бьётся –
Ундине невтерпёж:
Когда жених найдётся?
Ей вынь, да ей положь.
Пусть будет он из троллей –
Не чист и не пригож,
Пусть дикий и в мозолях,
Ей вынь, да ей положь.
Ха-ха!
Хо-хо!
Ей вынь да ей положь!
– Айнар, Ты к Эно шел? – скривился старший Ингольд. – Если дорогу подзабыл, я напомню. Вон его кузня, ближе к центру. Та, у которой крыша дырявая и дверь кривая. Топай себе, рудокоп. Эно – хороший мастер. Хоть и берет заказы у всех подряд, медяки на всякой швали зарабатывает.
На какое-то мгновение Ларсу показалось, что привычная ухмылочка слетела с физиономии Айнара. А молоты вокруг продолжали веселиться.
Фьорд мал – поплыли слухи:
Ундина, мол, в бреду.
Изжить взялась старуха
Ундинову беду.
Но ведьма – то ль с изжоги
А, может, во хмелю –
Наколдовала ноги
Ундине на беду.
Ха-ха!
Ху-ху!
Ундине на беду!
Слегка дрогнувшей рукой рудокоп огладил черную бороду, кашлянул сдержанно, будто загоняя обратно рвущиеся наружу едкие словечки. Смолчал. Демонстративно отвернулся от Ингольда.
– Ладно, Ларс, мне и вправду пора. А то на рудник совсем опоздаю. Загляну вечерком, помогу, если что надо…
– Айнар, ты…,– начал Ларс, но Торгнир раздраженно перебил.
– Вечером Ларсу будет некогда.
Айнар опять его проигнорировал, бодро хлопнул Ларса по плечу и, посвистывая, двинулся к кузне Эно.
Ундина очень рада.
Смеётся от души:
Ах, ножки – то, что надо.
Как ножки хороши.
На танцах пропадает,
С заката до зари –
Ундина в раз узнает
Как ножки хороши.
Ха-ха!
Хи-хи!
Как ножки хороши!
– Ну что, Ларс? – нетерпеливо повел плечами Торгнир. – Вечерком помолвку и организуем?
Ларс потупился, переступил с ноги на ногу, вздохнул.
Горланят и горланят. И никаких забот. Эх, зачем Торгниру именно сегодня приспичило этот разговор завести. Работать давно пора. Молот совсем уже плечо натер, в руку просится. В горле пересохло, чаю бы заварить перед работой… Что б этому Ингольду жену свою, длинноволосую Мэрит, к Ану не подослать со свадебными предложениями. Глядишь, женщины между собой ловчей бы сговорились…
И
вот каким-то баломК Ундине гном подгрёб.
Ты не смотри, что мал он;
В работе гном – циклоп.
И шепчет он Ундине,
Про свой большой раскоп,
А сам в сторонку – к иве,
Тихонечко ведёт.
Ха-ха!
Хо-хо!
В работе гном – циклоп!
– Ларс? – похоже, папаше Ингольду надоело слушать про русалочьи похождения.
– Сомневаюсь я, Торгнир, – проговорил наконец Ларс глухо, – Фрейя, она ж, понимаешь, постарше твоего-то будет.
– Вот именно, Ларс, – процедил Ингольд, – вот именно, что постарше. И моложе она, заметь, с каждым годом-то не становится. Еще пара годочков – и что? Кому пятидесятилетняя молодуха нужна? Нет, если Синдр тебя как зять не устраивает, – поднял он примирительно руку, – не надо. Только вот какое дело, Ларс.
И хвалит, хвалит ножки,
Ей хитроумный гном,
И ближе всё к сторожке –
За ивовым кустом.
Давай туда заглянем,
Станцуем там вдвоём
И ножки испытаем
За ивовым кустом.
Ха-ха!
Хо-хо!
За ивовым кустом!
Торгнир придвинулся к Ларсу вплотную и прямо в лицо прошипел:
– Деньги мне срочно понадобились, почтенный Ларс. Три свадьбы сыграть – это не шутка, сам ведь отец, понимаешь меня, да? И только ты, почтенный Ларс, можешь мне добавить до нужной суммы. Сколько там? Сто двадцать восемь золотых, если я все правильно помню?
Ларс отступил.
– Сто двадцать вроде было.
– Восемь – это неустойка за то время, которое я сейчас с тобой потратил, дружище. Полтора ожерелья мог сковать. Или два меча. Вот и считай.
Ингольд дернул плечом, поправляя молот, повернулся и потопал к своей кузне.
Ларс сделал пару шагов в ту же сторону. Кузни-то рядом. А получается, будто я, уважаемый кузнец, за ним, как попрошайка, плетусь, царапнула мысль.
Да и Локи бы с ними. Пусть приходят, сватаются. Дочка их так отбреет, к собственному дому дорогу забудут. А с долгом разберемся.
– Торгнир, – позвал Ларс.
– Ну? – Ингольд уже взялся за ручку двери.– Давай, Ларс, быстрее говори, или доведем счет до круглого?
– Хорошо. Приходите вечером, – буркнул Ларс.
Ингольд кивнул, даже не пытаясь скрыть торжествующий проблеск в глазах.
Наутро плач ундинин
Был слышен далеко –
Ей ножки гном расклинил
И кое-что ещё.
Ундина испугалась –
Внизу так горячо,
Там ножка разорвалась
И кое-что ещё.
Ха-ха!
Хо-хо!
И кое…
Ингольд распахнул дверь кузни и прорычал, разом перекрывая весь хор:
– А ну хватит глотки драть, лентяи! Вам работы мало?! Так я сейчас каждому добавлю!
В соседней кузне разочарованно допели, даже не допели, а добормотали чуть слышно:
Вот это да. Ядрёна вошь.
Ундин так просто не возьмёшь…
– И ещё, Торгнир…, – проговорил Ларс.
– Ещё?! – Ингольд, шагнувший одной ногой внутрь, резко повернулся. – Объединяем кузни?!
– Вилле не лепрекон.