Семьдесят минуло: дневники. 1965-1970

Из музыкальных инструментов, прежде всего, барабаны из дерева и натянутого пергамента. В том числе двойные барабаны в форме песочных часов, чтобы носить их поперек тела, с поверхностью разного диаметра. Другой инструмент, называющийся маримба, представляет собой похожее на ксилофон устройство из деревянных реек. Позади каждого в качестве резонатора находится соответствующего размера тыква.

Среди предметов, которые бросились мне в глаза, был бич, предназначенный для заклинания плодородия. Он напомнил о древнеримских Луперкалиях. Коллекция небольшая, но, как и собрание трофеев, состоит из отборных экземпляров. Некоторые из масок прямо вызывают страх. Далее памятная доска, посвященная мученикам колонии. В ней приводится большое число убитых в Анголе патеров и монахов разных орденов. Здесь человек гибнет особой смертью.

В подвале рыбы и скелеты морских животных, например, ребра кита охватом в пальмовый ствол. Модели старинных фортов, также форта Массеньяна, который мы посетили накануне.

На верхнем этаже картинная галерея, достаточно скромная; несколько полотен Дюфи и Утрилло приблудились сюда. На обратном пути нас неожиданно захватила гроза, превратившая улицы в бурные ручьи.

Около пяти часов Франци Штауффенберг повез нас на корабль; он намеревался еще ночью вернуться в Килумбо. Мы провели у него хорошее время. На прощание пропустили по рюмочке на борту.

НА БОРТУ, 3 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Пароход, «Principe Perfeito» [540] , назван в честь короля Португалии Жуану II. Португальская республика принадлежит к числу тех, где чтят свою историю. Большой, современный корабль с множеством удобств.

Под душем мы смыли красную пыль Анголы. Я разместил последний собранный материал, а записи перенес на будущее. День выдался дождливым. Над серым морем летучие рыбы. Приглашение капитана «превосходительствам» на прием с коктейлями.

540

«Принц Совершенный» (порт.).

НА БОРТУ, 4 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Я начал заключительную главу книги «Аргус», которая, хочется надеяться, будет завершена к высадке в Лиссабоне. Вновь размышлял о заглавии: а что если «Аргус центрирует»?

НА БОРТУ, 6 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Во второй половине дня гладкое море с плоскими волнами; они жались вниз. Время от времени извивы, похожие на муар ткани, потом снова пузырчатость, как будто пошел дождь. Посреди глади стяжки и темные включения. При этом оживленная жизнь: косяки летучих рыб веером разлетались в разные стороны, взрывы, которые после длинной траектории полета заканчивались чередой ударов. Два вида — один мелкий, напоминающий саранчу, и один намного крупнее, выныривающий поодиночке. Чайки, рядом какая-то темная птица, как серп скользящая по-над самой поверхностью, выслеживая рыбу. Быстрый летчик; он без особых усилий огибает судно. Один раз вдалеке на мгновение появились красно-коричневые спинные плавники дельфина.

НА БОРТУ, 7 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Социальная лестница. Во время завтрака стюарды, собравшись вместе, стоят у буфета, переговариваются и смеются. Старший стюард стоит в некотором отдалении от них, внимательно прислушивается, однако лица не морщит.

Гала-вечер, украшенный португальской женской капеллой и чернокожей певицей. Я сначала было подумал, что свое искусство демонстрирует кто-то из пассажиров, но вскоре по владению инструментом — голосом и жестикуляцией — распознал, что здесь работал профессионал. Негритянка, почти pur sang [541] , оттенка хорошо прожаренного кофе, смесь девственного леса и Moulin Rouge времен Тулуз-Лотрека, прибыла из Бразилии, где меланж удается еще лучше, чем в Анголе. Горловой, страстный голос, эластичные движения, напоминающие то самку леопарда, то ящерицу. Стало быть, одно из тех существ, о которых в «Тысяче и одной ночи» говорится, что даже у стариков намокают штаны, когда они видят такую хотя б издали. Но, вероятно, посул сильней исполнения — отсюда и заметка графа Кайзерлинга во время его путешествия по Южной Америке: кровь амфибий под гладкой кожей ящерицы. О том же и Вебер в «Демокрите»: «Негритянки, кожа которых выглядит бархатом, а холодна, как у змей».

541

Здесь: чистокровка (франц.).

Повар превосходен; я размышлял над тем, как у него получается, чтобы каждому из пассажиров досталась индюшачья грудка. Он достигает этого, нарезая гораздо больше индюков, чем сервируется на стол. Когда «ломтики лысух» распределены, carcasse [542] на камбузе по-новому украшается гарниром.

При виде этого я вспомнил о временах вроде «брюквенной зимы» 1917 года, когда шеф-поваром был пустой желудок. Следовало бы научиться по радиотелеграфу отправлять изобилие в те области, где царит голод.

542

Скелет, костяк (животного); здесь: тушка (франц.).

Блюда подавались не просто, а, спрятанные под муляжами, вносились в зал под музыку. Последовали айсберг с пингвинами, которые сторожили лангустов, освещенный изнутри монастырь святого Иеронима и в качестве десерта, под бурные аплодисменты, Вифлеемская башня.

НА БОРТУ, 9 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

За ночь часы были переведены на час вперед. Утром в разрывах облаков на мгновение показался пик Тенерифе. В плавательном бассейне, где уже вчера отсутствовали португальцы, больше нет воды.

Вечером высадка в Фуншале, в темноте, как и по пути в Анголу. Мне снова бросилась в глаза чистота, вымытое благообразие строений. Зазывалы еще умножились числом и назойливостью. Остров перенаселен; недостающее приходится привносить иностранцам. На это указывают также дешевые вышивки и плетеные изделия.

В центре города сад с пальмами, стволы которых обвивают филодендроны, и с деревьями, широкой плитой распластанными по земле. Среди роз и гибискусов цвели похожие на клюв попугая стрелиции, не столько видимые, сколько угадываемые в темноте.

В магазинах повсюду немецкие газеты и журналы. Здесь я узнал, что за минувшее время Кизингер стал федеральным канцлером. Личность симпатичная — но с практической точки зрения следует опасаться, что мы еще сильнее окажемся привязанными к курсу де Голля. Почему это все еще занимает меня?

НА БОРТУ, 10 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Последний день на борту. В двенадцать часов пополудни я поставил последнюю точку в «Субтильной охоте». Так книга и будет теперь называться. Эта тема занимала меня почти три года, хотя и с перерывами.

Чаевые очень приятному персоналу: главному стюарду, старшему стюарду, стюардам по каюте и в баре. После ужина маяк по правому борту. Это, должно быть, испанское побережье.

ЛИССАБОН, 11 ДЕКАБРЯ 1966 ГОДА

Паспортный контроль продолжался долго, как и везде, где задействована сильная полиция.

В аэропорту мы узнали, что ближайшая машина на Цюрих отправляется завтра в шесть часов утра; нам следует за час быть на регистрации. Между прочим, avion кажется мне удачнее flugzeug [543] , однако flieger лучше, чем aviateur [544] .

Мы сняли номер в отеле «Principe Real», оставившем у нас о себе добрую память. Освежившись, мы прошлись вдоль avenida do Liberdade, намереваясь еще раз выйти к Вифлеемской башне. По дороге мне пришло в голову, что с тем же успехом мы могли бы съездить в Синтру; мы находились совсем рядом с железнодорожным вокзалом, с которого часто один за другим ходят поезда, например, как из Берлина в Потсдам или из Парижа в Версаль.

543

Самолет [франц. и нем.).

544

Летчик (франц. и нем.).

Сказано — сделано. Через три четверти часа мы оказались в городке, в котором, несмотря за прохладную погоду, не было недостатка в туристах. Мы поели супа в ресторане «Regional». На борту подтвердился мой старый опыт: что изучение обширных меню, подаваемых по три раза на дню, вскоре вызывает отвращение. Роскошные блюда приобретают какой-то единый привкус. Их начинаешь поглощать с нарастающей безотрадностью, с тоской Исава по чечевичной похлебке. Исключение составляли vinho verde, фрукты и устрицы Илья, которых с первых дней явно недоставало.