Семьдесят минуло: дневники. 1965-1970

Хуго Фишеру: «Вы хотели услышать мое мнение о местонахождении эго после смерти — тут я оптимист. Чаще всего я приводил сравнение с таможней, на которой имеющая хождение монета обменивается на золото. Этим я подразумеваю не только Вас и себя, но также булочника на углу и мышь, которая грызет его пироги. Индивидуум не только переводится в тип, но в абсолютную валюту вообще.

Недавно я подыскал еще лучшее сравнение. Вы знаете, что древние представляли себе небо массивной оболочкой: звезды они считали просверленными дырочками, через которые падает космический свет. Таким образом, я рассматриваю ego или persona в качестве такого вот отверстия, через которое проходит свет. Когда нашим глазам кажется, что свет погас, то это лишь мимолетный и похожий на тень переход, как лунное затмение.

Вольф Иобст Зидлер вместе с Эрнстлем сидел в тюрьме Вильхелмсхафена [616] ; я очень ценю его суждение. По природе

вещей любой издатель является в первую очередь книг торговцем, и такой мыслитель, как Ницше, вынужден сам" оплачивать расходы на издание своих сочинений, которые какому-нибудь Дюрингу совершенно не нужны».

Анне Никиш: «Сердечное спасибо за труд Вашего супруга изданный после его смерти. Жаль, что ему не довелось самому дожить до публикации, однако хорошо, что теперь он с таким приветом приходит к помнящим его друзьям.

616

См. запись от 12 февраля 1944 г. в «Излучениях» («Второй Парижский дневник»).

Когда я вспоминаю об Эрнсте Никише, меня всегда охватывает печаль не только из-за его личной судьбы, но относительно немцев вообще.

Я надеюсь, что Зибен [617] в книге, которую он подготавливает, надлежащим образом поминается Вашим супругом. Когда во время войны я встречался с ним, Радемахером и другими общими друзьями, разговор неизменно заходил об арестованном Эрнсте Никише, с которым мы связывали наши надежды».

ВИЛЬФЛИНГЕН, 8 МАРТА 1968 ГОДА

617

См. запись от 4 января 1946 г. в «Излучениях» (Юнгер Э. Годы оккупации (апрель 1945 — декабрь 1948) / Пер. И.П. Стребловои. СПб.: Владимир Даль, 2007).

Прилетали ушастые колибри, погружали изогнутые клювы в цветки гибискуса. Толстая женщина ловила их горстью, как мух, отрывала им головы и ощипывала. Потом боевые действия. Мимо пронесли доктора на носилках; он был ранен. В автобусе. Толкотня цветных. Ребенок, которого я держал на коленях, куда-то пропал; я крикнул: «Эрнстель», и тут услыхал вдалеке его голос.

Чтение среди прочего: Ханс Вахенхузен, «От первого до пос леднего выстрела». Воспоминания о войне 1870-71 годов.

Настроение жителей Берлина, когда под вечер на стенах были расклеены объявления: «Франция объявила Пруссии войну».

«Впечатление было сильным; мы оказались перед фактом, лежащим перед нами в ужасной темноте. Все были в высшей степени возбуждения, но ни одного громкого возгласа слышно не было».

Большая разница с настроением перед Первой, но весьма похоже на настроение перед Второй мировой войной.

ЦЮРИХ, 16 МАРТА 1968 ГОДА

В первой половине дня отъезд — по доброй привычке, когда дорога ведет на юг, на машине Альберта Вайдели. В полдень в Флаахе со швейцарскими друзьями, в том числе с местным учителем, Петером Брупбахером. В ресторанчике странная коллекция трофеев: рога косуль, насмерть сбитых автомобилями.

В Цюрихе пришел Вильям Матесон с одним из своих антикварных изданий, на сей раз с «Цейлоном», который нужно было подписать. Вечером художник Оскар Далвит с женой и дочерью — мы беседовали о коллажах; он очарован плетениями, которые выкладываются на стволах и гонтовых кровлях. Раньше художник имел свою историю стиля; сегодня одна форма материи могла б заменить другую.

Незадолго до нашего отправления на вокзал позвонил Альберт: он узнал, что его лучший друг, врач, доктор Босхарт, только что умер от сердечного удара. Смущение, серьезное замешательство; расстались мы в спешке.

Доктор Зутер, констатировавший смерть, отвез нас на вокзал. В машине мы заговорили об этом; тот врач много работал, непрерывно курил. К тому же сегодня дул сильный Фен, снежные горы казались совсем рядом.

Инфаркт наряду с автомобильными авариями относится к видам смерти нашего времени. Скорость приводит к общему знаменателю, в особенности ускорение. Рак же является скорее признаком дегенерации. Также возможно, что в статистике он проявляется ярче потому, что раньше не диагностировался. Умирали, например, от «желудочного заболевания», как мой дед.

Нарастающая спешка является симптомом зашифрованного мира. На теневой стороне возрастает число самоубийств и смертей от наркотиков. Разгон весит больше, чем сама работа. Батраку, который во время урожая махал косой весь световой день, меньше грозил сердечный удар, нежели сегодня человеку, сидящему за рулем от Гамбурга до Неаполя. Пехотинец в атаке находится под меньшей угрозой, по крайней мере, в этом отношении, чем офицер генерального штаба, который в это же время стоит среди дюжины телефонов. Я беседовал однажды об этом с молодым Г. [618] , который дал понять, что такого высокого ордена он, собственно говоря, заслуживал больше, чем наш брат.

618

Возможно, речь идет об Оскаре фон Гинденбурге (сыне прославленного фельдмаршала и рейхспрезидента Пауля фон Гинденбур- га), который был непосредственным начальником Юнгера во время службы в Ганновере в 1920 г.

ЛА СПЕЦИЯ, 18 МАРТА 1968 ГОДА

В Тортоне я через щель окна спального вагона увидел старую, хорошо знакомую картину. Итальянец имеет нечто совершенно специфическое, что трансформирует даже пустынность вокзала. Отсюда и его отношение к сюрреализму, попытке одухотворить мир машин.

В Ла Специи нас на вокзале встретила Ореола Неми. Наверху, в Сан Бартоломео, среди книг, картин и мебели Генри мы целый день и весь вечер проговорили о нем. Ореола дала мне свой роман «Донна Тимида», хорошее название для произведения, содержащего много автобиографических черт.

РИМ, 19 МАРТА 1968 ГОДА

Мы позавтракали у Ореолы с Марселло Стальено, приехавшим из Милана. Должен сказать, что я унаследовал его от Генри.

В одиннадцать часов мы rapidissimo [619] отправились в Рим. Каррара; на меня всегда накатывает волна глубокой печали, когда я проезжаю мимо мраморных гор Массы. Зато в Чивитавекья я проясняюсь — на сей раз тоже, вопреки новостройкам.

Во второй половине дня в Риме и вскоре затем на Вилле Массима [620] . Фрау Штальман приняла нас и проинструктировала.

619

Здесь: скорым поездом (ит.).

620

Имеется в виду германский фонд культуры «Deutsche Akademie Rom — Villa Massimo» (осн. 1913), который предоставляет стипендии молодым немецким писателям, художникам, музыкантам. Юн- гер был на Вилле Массимо в качестве гостя (в другое время там останавливался его брат Фридрих Георг). Вилла, принадлежавшая княжеской семье Массимо, была приобретена прусским меценатом Эдуардом Арнхольдом в 1910 г.

РИМ, 20 МАРТА 1968 ГОДА

Обустройство. Мебель проста, от картин я вполне мог бы отказаться, особенно здесь, в Риме; мне чрезвычайно понравилась огромная терраса, на которой уже в это время можно было работать. Для этого я зарезервирую себе первые половины дня. Телефон, и уже звонки: Элен Бувар, монсеньор Байер, Стефан Андрее [621] со своим теплым басом. В соседях у нас композитор Рузелиус с супругой — nomen est omen [622] : доверительно.

621

Стефан Пауль Андрее (1906–1970), немецкий писатель и поэт; член Бамбергского поэтического кружка; с 1937 по 1951 и с 1961 по 1970 гг. жил и работал в Италии; наиболее известны его новеллы «Эль Гре- ко рисует Великого инквизитора» (1936) и «Мы — утопия» (1951). Издана переписка Юнгера и Андреса: Jiinger Е., Andres S. Briefe 1937–1970. Hrsg., komm. und mit einem Nachwort von Gunther Nicolin Stuttgart: Klett-Cotta, 2007.

622

Имя, говорящее само за себя (лат.).