Семя грядущего. Среди долины ровныя… На краю света
Шрифт:
– Головой отвечаете!
– крикнул на всякий случай.
– Куда его?
– спросил Федин.
– На капе.
У проходной их остановил Титов - крикнул из передней смотровой щели:
– Надя! Кого тащите?
– Гуся, - ответила она, узнав голос начальника штаба.
– Стойте!
– Титов вынырнул из верхнего люка.
– Может, его ко мне втиснете?
– Как бы не расколоть: вещь хрупкая и дорогая, - сказал Федин.
– А к тому ж не выдержите, убежите от вони. Гусь порченый, с душком, разлагаться начал.
– Что, в штаны того?..
– догадался Титов.
– В том-то и дело, что без штанов он, - ответил Гуров.
Пальба
– Тут что за митинг?
– Роман? Ты?
– узнал Титов.
– Закончили?
– Так точно!
– ответил Булыга.
– А где Глебов?
– всполошился Титов.
– Он там остался, в штабе. Документы ищет, - ответила Посадова.
– Кто с ним?
– спросил Титов.
– Никого, - ответил Федин.
– Как никого? Как вы могли оставить его одного?
– Он нам приказал тащить вот этого, - объяснил Федин.
– Роман Петрович! Под твою личную ответственность: забирай мешок и со своими ребятами тащите быстренько на капе. Имей в виду - доставить живым любой ценой. А вы, Гуров, бегом к своему начальнику. Тоже мне - разведчики: бросили командира…
– И я пойду, разрешите?
– попытался напроситься Федин,
– Ты - нет. Ты давай сюда, залазь ко мне.
Титову нужен был человек, знающий немецкий язык: он что-то замышлял. Булыга взвалил себе на плечи мешок с генералом и нырнул в темноту.
В направлении города усиливалась стрельба. Там вспыхивали ракеты, рвались гранаты и мины, захлебывались пулеметы и автоматы.
Титов посмотрел на часы, спохватился:
– Полчаса воюем, пора давать сигнал отхода. Где ж Емельян?.. Ну что ты будешь делать!
– воскликнул с досадой. Потом достал из-под плаща ракетницу и трижды выстрелил в небо. Зеленые ракеты взвились над штабом корпуса. Они приказывали партизанам отрядов Булыги и Законникова начинать отход. Люди-невидимки быстро, как тени, мелькали у танка и опрокинутой им проходной будки. Федин напряженно всматривался в них. Титов спросил: - Не видишь Глебова?
– И знал, что вопрос ненужный, если увидел, сам сказал бы. Остановил одного партизана: - Эй, парень, там наших еще много?
– А ты командира спроси, - ответил, не останавливаясь, партизан.
Вслед за ним из полутемноты раздался голос командира отряда:
– Кто здесь? Никак, Иван Акимович?
– А-а, товарищ Законников. Там еще много наших?
– Мы последние.
– Как так? А Глебова не видел?
– У нас не было. Мы ведь во втором здании действовали.
– Потерь у тебя много?
– Трудно сказать. На пункте сбора посчитаем. А пока двое раненых.
– Хорошо. Отводите людей…
Вдруг откуда-то с чердака ударил пулемет. Пули просвистели совсем рядом. Титов спрятался за стальную крышку люка.
– Вон откуда, с крыши. Видите вспышки, - торопливо заговорил Федин, указывая рукой.
– Там, должно быть, слуховое окно.
– Сейчас проверим.
– Титов нырнул в люк. Федин за ним. Захлопнули крышку. Развернули башню и дали два снаряда по крыше, откуда стрелял пулемет. Все утихло. Титов поставил танк посреди прохода во двор. Теперь он со все нарастающей тревогой думал о Глебове. Гуров не возвращался. Уже не было видно людей, - значит, группа нападения отошла. Что с Глебовым? У парадного первого корпуса мигала лампочка. Кое-где в окнах первого и второго этажей горел свет.
– Вот что, Федин, надо Глебова искать. Возьми мой фонарик, запомни окна, в которых свет. Хотя все равно - надо по
всем комнатам пробежать. Будь осторожен. Я сейчас пулеметом прочешу второй корпус для профилактики, чтоб не думали, что мы ушли, и по электростанции пройдусь снарядом. Пусть посидят в потемках те, кому удалось уцелеть.– Погасите сейчас свет, так мне удобней, - попросил Федин.
– Хорошо.
Титов развернул башню и прямой наводкой ударил из пушки по электродвижку. Все погрузилось в темноту.
– Теперь беги. Я буду вас ждать в танке за проходной. Стучи два раза в щиток, вот сюда.
Глебов запер изнутри на ключ кабинет командира корпуса на втором этаже. Долго возился с сейфом, который показался ему самым главным хранилищем важнейших секретных документов. Часть документов он забрал внизу, в кабинете плененного генерала, часть в других кабинетах. Он запихивал их во вместительный кожаный портфель: не то чтобы читать, просмотреть некогда было. Перед ним лежала добрая дюжина различных ключей, прихваченных им в кабинетах, притом не просто дверных ключей, а именно от сейфов. Но ни один из этих ключей не подходил к этому основному сейфу. Наконец ему все же удалось подобрать ключ, открыть сейф. Перед ним лежали две тоненькие папки с документами, помеченными грифом "секретно", и три пачки немецких денег. Все это Глебов быстро положил в портфель и затем попытался открыть внутренний отсек сейфа, оказавшийся тоже на замке. Как раз в этот самый момент за окном грохнул пушечный выстрел, и в комнате погас свет. Емельян зажег карманный фонарик и торопливо стал подбирать ключ к внутреннему отделению сейфа. Дверь кабинета кто-то с силой рванул на себя и затем настойчиво постучал.
– Кто там?
– по-немецки спросил Глебов. Молчание. Затем новый стук.
– Я спрашиваю - кто?
– повторил Глебов по-немецки и насторожился.
– Хайнц Барзиг, - негромко ответили за дверью.
"Никак, Федин!" - подумал Глебов и спросил уже по-русски, чтобы убедиться: - А по-настоящему?
– Леон Федин.
Глебов впустил Федина и снова закрыл дверь кабинета на ключ, недовольно выругался:
– Какой-то дурак не вовремя свет погасил.
– Начальник штаба, - сказал Федин.
– Какого штаба?
– Нашего. Титов.
– А он где?
– Ждет нас в танке за воротами. Уже все ушли. Нам надо поспешить. Меня за вами послал.
– А разве был сигнал отхода?
– Давно.
– Прозевал. Что же делать? Эту штуковину нам, похоже, не открыть. А там, видно, что-то интересное есть. Выходит, не обучены мы с тобой сейфы вскрывать. Придется оставить. Хотя и жаль. Так, говоришь, все ушли?
– Вы только и остались.
– Тогда пошли. Зови Гурова.
– Где он?
– Как где? Ты разве не видел его? За дверью. Меня караулит.
– Никого там нет.
Глебов взял под мышку портфель, а Федин открыл дверь и позвал негромко:
– Гуров.
– Потом громче: - Николай!
– Потом еще громче: - Товарищ Гуров!..
В это время у ног его что-то брякнуло. Федин мгновенно сообразил: граната! Толчком закрыл дверь, из которой должен был выйти следом за ним Глебов, и сам упал тут же у порога, ожидая взрыва. Его ослепило и оглушило. Потом был сильный толчок - это Глебов толкнул его дверью, осветил фонариком коридор. В луче, стуча каблуками, мелькнула фигура в военной немецкой форме. Емельян выстрелил. Убегающие шаги гулко громыхали вниз по лестнице. "Промазал". Направил луч фонарика в другую сторону коридора. Никого. Погасил свет и дотронулся до Федина: