Семя грядущего. Среди долины ровныя… На краю света

–  Может, я и есть командир, - весело подмигивая своему приятелю, сказал другой.

–  Нет, люди добрые, вы со мной не шутите, - устало проговорила Надя.
– Отведите меня до своего командира, дело У меня к нему важное.

К удивлению Нади, "люди добрые" оказались на редкость уступчивы.

–  Ну, коль важное дело, тогда пошли.

Идти пришлось недолго, с километр. По лесу без тропы, пробирались сквозь густые заросли кустарника. За кустарником начался темный лес - небо закрыто еловым шатром, а на земле, мягкой от иголок и мха, маленькие зеленые елочки. У елок привязаны расседланные кони, рядом с ними - несколько шалашей, наскоро составленных из лапника. Видно, хозяева их не намерены здесь долго задерживаться. Из одного шалаша вышел высокий блеклоглазый, с заспанным круглым лицом скопца и, обнажив прокуренные ржавые зубы, спросил недовольно, кивая на Посадову.

–  Где взяли? Кто такая?

–  Вас спрашивала, товарищ командир, - ответил один из конвойных.
– Учителка, говорит, из какой-то Невли.

Мутноликий командир ощупал Надю оценивающим взглядом, прищурился, сказал задержавшим ее:

–  Ладно, идите.
– И потом к Наде с нагловатой развязностью: - Садись, дамочка, на чем стоишь. У нас тут без комфорта.
– И сам первый опустился на мягкую землю. Села и Надя, робко сказав при этом спасибо.
– Рассказывай, кто ты, откуда взялась и что тебе от меня надо?

–  Я работаю учительницей в Невеле. Это город такой по дороге на Ленинград. Может, слышали. Мы были с мужем в Крыму в санатории. Как война началась, домой выехали. Поездом доехали до станции Шклов. Там нас высадили, сказали, что поезд дальше не пойдет. И мы решили пешком добираться.
– Она говорила взволнованно, вздрагивающим голосом.

–  От Шклова до Невеля?
– перебил командир.
– Пешком? Одуреть можно.
– И вдруг вопрос с маху: - А как твоя фамилия?

–  Неклюдова Нина Андреевна, - быстро ответила Надя.

–  А мужа?

–  Тоже Неклюдов, Алексей Васильевич.

–  Документы есть?

–  У Леши все осталось, и паспорт и деньги.

–  Его что, немцы арестовали?

–  Нет, партизаны забрали. Мы заночевали в одной деревне, не помню, как называется. Ночью налетели партизаны и увели его.

–  А тебя оставили?
– Командир посмотрел на Посадову с явной иронией и недоверием.
– Как же они так?

–  А я и сама не знаю, как это получилось. Его во двор позвали, как бы для разговора, а мне велели в хате подождать. Я ждала-ждала. Полчаса прошло. Вышла, а их нет. До утра я так и не уснула, а утром пошла искать. У людей спрашивала, говорят, ихних тоже многих забрали.

–  Партизаны?

–  Партизаны. Так они сами себя называли.

–  А поумней ты ничего не могла придумать?
– И снова он нацелился в Надю прищуренным подозрительным глазом.

–  Как, придумать?
– искренне удивилась Надя.
– А что, вы считаете, что его не партизаны забрали?
– И на лице своем она изобразила явный испуг, тревогу за мужа, которого, оказывается, могли увести немцы, а вовсе не партизаны.

–  А ты считаешь, что в партизаны насильно мобилизуют, как в армию? Нет, гражданочка. Партизаны дело добровольное. Вот мы, мы никого насильно не брали. Все по собственной воле пришли.

–  Так что ж мне теперь делать? Где ж мне его теперь искать?
– растерянно спросила она, глядя на командира горестным, молящим о помощи взглядом.

–  И не надо искать: бесполезно. Его немцы увезли в Германию. Мы знаем, как под видом партизан немцы забирали мужчин и угоняли их на работы в Германию. Поняла, гражданочка?

Надя сидела опечаленная и убитая, скорбно сложив на животе руки. Казалось, из темных затуманенных глаз ее вот-вот покатятся слезы.

–  Что ж мне теперь делать?
– повторила она в пространство деревянным голосом.

–  Домой теперь тоже идти, скажу тебе, небезопасно, - заговорил командир, - потому как немцы и тебя схватят. Выход один, - он прихлопнул своей крупной ладонью ее руки, - оставайся у нас.

–  Что мне у вас делать?
– все так же отрешенно произнесла она, глядя в пространство.
– Может, я найду его. У вас нет, может, у других партизан есть. Вот вчера встретила я одних. Тоже начальник ихний вроде вас - крупный такой. Говорит - надо искать. Не иголка в сене - найдется.

–  Дурак он, - деланно рассмеялся командир.
– Ты ему и поверила… А фамилию не запомнила?
– с живым интересом спросил погодя.

–  Кого?

–  Да этого командира партизанского?

–  Я его не спрашивала. Зачем мне? Вашу фамилию я тоже не знаю. Ни к чему мне это.

–  Не интересуешься, значит, нашим братом.

–  Брат братом, а муж мужем.

–  А что муж? Не найдется один, найдешь другого. Женщина ты молодая и, я бы сказал, ничего, симпатичная.

–  Никого мне не надо, - вздохнула она и сделала движение, будто хотела встать.

–  Погоди, - задержал он ее.
– А он какой из себя?

–  Лешка мой?

–  Да нет, - небрежно поморщился собеседник.
– О своем забудь: твой Лешка уже не вернется. Командир партизанский, которого ты встретила?

–  Какой?
– она пожала плечами.
– Обыкновенный. Высокого роста, здоровый, вроде вас.

–  Грудь нараспашку и шея красная, как у быка? Да?

–  Верно, - ответила она и словно обрадовалась.
– Вы его знаете?

–  Мы тут все друг друга знаем. Булыга. Точно он. Так где, ты говоришь, его встретила?

–  Возле болота.

–  Какого? Здесь много болот.

–  Обыкновенное болото. Вот так же, как и ваши, остановили меня, привели к командиру.

–  Ну это понятно, что привели, - командир заметно нервничал.
– Болотце недалеко от сожженного хутора?

–  Вот-вот, - оживилась она.
– За хутором пройти лесок, потом поляна, потом опять лесок и болотце.

–  Понятно. Отряд большой? У Булыги?

–  Человек семь. Сам он на бричке сидел и еще двое с ним. А трое или четверо верхом.

Он долго молчал, о чем-то думая. Молчала и Надя, ждала. Ни о чем не спрашивала, не проявляла видимого интереса. Даже наблюдала за лагерем отряда тайком, пытаясь установить его численность. То, что этот мутноглазый человек знает имя Булыги и проявляет к нему особый интерес, насторожило Посадову. Про себя уже решила, что ей надо во что бы то ни стало побыть еще здесь в отряде, чтобы собрать необходимые детали, по которым можно будет делать вывод. Она понимала, что остаться ей здесь не составит особого труда. Заметила, как оживились блеклые глаза сидящего рядом с ней человека, что-то хищное появилось в них. После раздумья он сказал:

–  Тебя Ниной зовут? Ты вот что, Нина, оставайся-ка у нас, а мы что-нибудь придумаем, как тебе помочь. Куда ты пойдешь на ночь глядя? И голодная небось?

–  Страшно ночью, - согласилась она.

–  А пока пойдем, я тебе место укажу.

Он привел ее к шалашу из ельника, который почти ничем не отличался от других. Хвоя была совсем свежая, - значит, обосновались они здесь недавно. В шалаше никаких удобств. Над головой - лапник, под ногами - сено.

–  Это мой кабинет, - сказал командир.
– Тут тебя никто не посмеет тронуть. Поняла? А вообще орлы мои - палец в рот не клади, невзначай и обидеть могут. Так что ты от меня никуда. Я сейчас отлучусь на минутку, насчет ужина похлопочу. А ты жди, отдыхай.