Семя грядущего. Среди долины ровныя… На краю света

Не прошло и часа, как он был уже в отряде Булыги.. Отряд собирался по боевой тревоге. Романа Петровича Глебов увидел еще издалека стоящим у запряженной брички в окружении своих помощников. Среди них Емельян узнал Надю Посадову, обрадовался и понял, что есть важные новости. Об этом говорили возбужденные лица партизан, и вся атмосфера приподнятости и оживления, которая бывает обычно перед ответственной боевой операцией.

Надя Посадова возвратилась только что. Утром ей удалось незаметно улизнуть из стойбища отряда Бориса. Свой рассказ она повторила Емельяну, наблюдения изложила во всех подробностях, в деталях нарисовала портрет Бориса. Глаза Емельяна загорелись, в них светились радость и азарт разведчика. Он, даже не дослушав ее рассказ, заключил:

–  Все ясно: Борис Твардов со своими полицаями. Великолепно! Надо спешить, Роман Петрович. Они ведь все на конях, как бы не ускакали.

–  Отряд готов к выходу!
– приподнято доложил Булыга. Он сам был возбужден предстоящим делом.

–  Давай команду на выход, а план операции мы обсудим в пути, - приказал Емельян и, увидав одного пожилого партизана в очках, подозвал его к себе: - Товарищ, вы не могли бы одолжить мне свои очки часа на два?

Тот посмотрел несколько удивленно, сказал:

–  Я не знаю, подойдут ли, у вас какой?

–  Да это не важно, мне для маскировки, - ответил весело Емельян и пояснил: - Знакомого должны встретить, а нам нежелательно, чтоб он меня сразу узнал. Понимаете, ситуация какая?

–  Так у меня в запасе еще одни есть, резервные, - сказал партизан и подал Емельяну очки.

Особого значения бегству учительницы Борис Твардов не придал: струхнула баба и смотала удочки. Но все же где-то в нем зародилось подозрение и насторожило его. Решил после полудня поменять место стоянки и углубиться дальше в лес, в сторону больших болот, с целью выяснить место расположения партизанских баз. Шли уже четвертые сутки, как созданный гестапо лжепартизанский отряд "товарища Бориса" осторожно прощупывал лесной массив в зоне действия отряда Булыги. Твардов действовал слишком осторожно и, в сущности, не выполнял инструкцию штурмбанфюрера Кристиана Хофера, который прямо приказал войти в контакт с партизанами и, быть может, смотря по обстоятельствам, временно растворить своих людей среди партизан. Твардов просто-напросто трусил: он опасался, что вдруг кто-нибудь из партизан опознает в нем полицейского. Правда, сам он был родом не из этих мест: здесь он оказался случайно после выхода из заключения - сидел за ограбление сельского магазина. Но все-таки уже без малого три месяца, как он служит в местной полиции, соприкасается с жителями, которые, по всей вероятности, связаны с партизанами. Поэтому Борис Твардов и не спешил идти к партизанам, предпочитал, чтоб они к нему пришли. И они пришли. Появились внезапно со всех сторон, шумная, веселая и совсем миролюбивая компания. Твардов никогда не видел Булыгу, но по описанию узнал его сразу. Роман Петрович шел к ним размашисто, запросто, с веселым лицом радушного хозяина и громко басил заранее продуманный монолог:

–  Здорово, соседи! Приятная встреча - растут ряды партизанские, полнится лес народными мстителями. Кто у вас тут командир?

–  Ну я командир, - не очень решительно сказал Твардов и шагнул вперед. Встреча была слишком неожиданной. Булыга протянул ему здоровенную лапу свою, говоря:

–  Будем знакомы - Булыга.

–  Борис, - негромко произнес Твардов, и быстрые глазки его забегали по сторонам, по толпе партизан, в которой как-то растворились, затерялись полсотни его полицейских.

–  А меня Романом зовут. Значит, вместе будем фашиста бить. Ой, как вы вовремя появились.
– И, дружески взяв Твардова под руку, Булыга перешел на интимный тон: - Ты слышал, браток, сам бандит Хофер ведет на нас огромаднейшую армию карателей? Сейчас мой человек из города возвратился и вот такую, скажу тебе, пренеприятную новость принес. Надо нам подготовиться к встрече, чтоб все, как положено.

–  А это точно?
– Твардов с настороженным беспокойством взглянул на Булыгу сбоку.

–  Абсолютно. Я тебя сейчас познакомлю с этим человеком, он тебе все подробно доложит. Нам бы надо с тобой сейчас все обсудить да согласовать, как нам действовать-взаимодействовать. Вместе будем или врозь? Давай, браток, пойдем, обмозгуем.
– И он, по-дружески подталкивая Твардова под локоть, увлекал его в сторонку, к поляне, на которой под огромным дубом стояла бричка Булыги. В бричке, склонясь над картой, сидели комиссар и начальник штаба отряда и еще один партизан, который якобы только что вернулся из города с тревожной вестью.

–  А куда мы должны идти?
– Твардов остановился в нерешительности, но Булыга действовал так радушно, что заподозрить его в подвохе не было никаких оснований.

–  На поляну. У меня там штаб на колесах. План операции разрабатывают, как Хофера встретить. Да ты и своего начальника штаба покличь, - посоветовал Булыга, видя, что Твардов побаивается идти один.

Твардов позвал своего помощника, и они втроем направились на поляну, до которой было не так далеко. Булыга вел себя беспечно, и Твардов с облегчением подумал: "Принимает нас за партизан, игры тут нет. Иначе вряд ли он рискнул бы идти с нами двумя. Правда, кругом бродят партизаны, но тоже держат себя доверчиво и беспечно".

А Булыга все говорит, говорит, возбужденно и радостно словно встреча с отрядом Бориса для него - большой праздник, потому что Борис поможет разгромить карателей.

–  Если мы решим объединить свои отряды, то я, как ты сам понимаешь, с превеликой радостью буду видеть тебя в должности моего заместителя или начальника штаба, - говорит Роман Петрович.

–  Но у тебя же есть начальник штаба, - напоминает Борис. Идея объединения ему нравится.

–  Молод. И тугодум. В нашем деле, браток, сам понимаешь, раздумывать некогда. Раз-два - и в дамки. Вот как у нас надо.
– Помолчал с минуту и снова: - А то можем и так: предположим, ты идешь начальником штаба, а твой друг, - он кивнул на спутника Бориса, - начальником разведки. Тоже нет у меня хорошего хлопца.

И это предложение по душе Борису: он уже представляет, как захватит и передаст в руки самого Хофера весь отряд грозного Булыги.

Когда до брички оставалось метров двести, к ним пристал еще один партизан и с ходу обратился к Булыге, не обращая внимания на его спутников.

–  Роман Петрович, надо насчет ужина решить.

–  А что решать?
– не останавливаясь, сказал Булыга.

–  Где будем?
– произнес партизан.

–  Ну где?
– в свою очередь спросил Булыга.

–  И когда?

–  И когда?
– повторил Булыга.
– А что ты ко мне обращаешься по этому вопросу? Ты с начальником штаба согласуй.

–  Он занят, над картой колдует, - ответил партизан.

–  А я что, не занят? Ты не видишь, что у меня люди, наши гости?

Конечно, весь этот разговор был инсценирован: Булыге н был рядом свой человек. Через полсотни метров к ним присоединился один партизан, и тоже по делу:

–  Товарищ командир, орудие установлено на боевых позициях.

–  Погоди, Петро, - сказал Булыга.
– Тут вот новые силы прибыли, может, изменения будут. Сейчас мы все согласуем.

Теперь уже соотношение сил изменилось - 3:2 в пользу партизан. Но все было так естественно, что полицейские ничего дурного и подумать не могли. А там уже и бричка видна под дубом. Как раз в это время вышли из-за куста и незаметно пристроились к ним еще двое: молодой человек, с усами, в очках, с маузером за поясом и автоматом за спиной, - это был Емельян Глебов - и второй, тоже молодой и тоже усатый, небритый и без оружия, - впрочем, в кармане его лежал пистолет. Емельян ничего не сказал, скромно пристроился к свите, а его спутник обратился к Булыге:

–  Роман Петрович, как с парнишкой быть?

–  С каким парнишкой?
– Булыга делает вид, что не помнит таких мелочей, и без того у него забот полон рот.

–  Которого Савкин задержал, - поясняет партизан.

–  Ты допросил его?
– ворчливо басит Булыга, не останавливаясь: ему некогда, у него дело поважней.

–  Допросил.

–  Ну и что?

–  Ничего.

–  А раз ничего, то и отпусти мальчонку с богом.

–  А начштаба говорит, что надо подождать, - не унимается усатый партизан.