Семья волшебников. Том 2

— Да я не помню ничего, я маленькая была!

— Когда я рожу, мы попробуем что-нибудь придумать, чтобы ты сама посмотрела, как там и что, — снисходительно пообещала мама. — Не обещаю, что это чудесное место, но впечатления точно будут яркими.

— Я чувствую сраказм, — поджала губы Астрид.

— Сарказм, — поправил дядя Жробис, с огромным интересом слушавший этот диалог.

— Нет, сраказм! — заупрямилась Астрид. — У мамы — сраказм!

Мама закатила глаза.

— Можно еще блинов? — попросила Вероника.

— Вероника, это запека… оу.

Вероника уже ела блины. Лахджа бросила быстрый взгляд на дядю Жробиса — нет, не заметил, слишком увлекся своим омлетом.

— Дядя приготовил тебе прекрасную запеканку, — укорила мама, когда завтрак закончился и они вышли в холл. — А ты призываешь блины. Это невежливо.

— Да… но вкусно… — смутилась Вероника.

— Но он же старался. Уважила бы. Поела бы блины потом.

— А, понятно…

Самой Лахдже было совершенно плевать на подобные вещи. Но она хорошая мать и должна учить детей хорошему. Доброму, вечному, социально-приемлемому.

К счастью, дядя Жробис ничего не заметил. В отличие от той же Сидзуки, он покамест не знает о феномене Вероники. А он хоть и родственник, хоть и чудесный человек, но чем меньше людей в курсе, тем лучше.

Не нужно лишней шумихи, Вероника еще слишком маленькая.

— То, что ты учишь дочь уважению к старшим — очень хорошо, Лахджа, — раздался вкрадчивый голос. — Иначе ей будет непросто выжить в этом мире. Ты, я гляжу, снова в положении? Отрадно.

Лахджа вздрогнула. Она не слышала этого голоса… да, целых полгода. С того дня, когда Совнар показывал ее дочкам мир духов, а потом случайно оказался изгнанным…

Лахджа всю осень и зиму переживала, не обиделся ли он, не затаил ли на них зуб.

Но, кажется, не затаил. Морда рыжего кота выглядит недовольной, но злости в глазах нет. Лахджа пару раз видела Совнара по-настоящему злым, и очень радовалась, что злился он тогда не на нее.

— Давно не виделись, Лахджа, — произнес старый бушук, потершись о ее ногу. — Я не был на Парифате целых полгода… меня тут кто-то изгнал, причем довольно надежно. Но я все-таки сумел вернуться.

Как раз спускавшийся к завтраку Майно растянул губы в улыбке и сказал:

— Чудесно, мы так тебе рады.

— Я соскучилась, — присоединилась Лахджа.

— Не слышу искренности в голосах, — сухо произнес Совнар, пристально глядя на Веронику. — Привет, кнопочка. Ты очень подросла.

— Пьивет, — робко ответила Вероника.

В холл, почесывая живот под задранной туникой, вышел дядя Жробис. На Совнара он не обратил внимания — тот приглушил ауру и казался обычным котом, а прежде эти двое не встречались.

— Майно, опаздываешь к завтраку, — укоризненно сказал дядя. — Гурим бы тебя за такое не похвалил.

Племянник ничего не ответил. Он гадал, ради чего в этот раз заглянул Совнар. Тот никогда не заглядывает просто так, хотя всегда старается создать такое впечатление.

Полгода паргоронский банкир не мог попасть на Парифат. И прекрасно понял, из-за кого. Кто сумел так надежно изгнать его, будучи несмышленым ребенком. Конечно, теперь его внимание пристально приковано к Веронике. Совнар, видимо, пока не решил, что с этим делать, хочет сначала разузнать побольше, но его это явно серьезно заинтересовало.

Даже хорошо, что кроме Совнара о Веронике знает и Фурундарок, причем Совнар знает, что его господин знает. Он не станет ничего предпринимать в обход демолорда, потому что у Фурундарока могут быть на Веронику собственные планы… при мысли об этом Майно немного прошиб пот.

И да, Совнар не собирался просто поздороваться, позавтракать и откланяться. Как и дядя Жробис, в гости он заходил без приглашения и уведомления. Словно обычный кот, весь день болтался где-то поблизости, ел за столом, валялся у камина, играл с дядей Жробисом в карты… тот быстро понял, что перед ним демон, но не слишком этим обеспокоился. Он знал, что невестку иногда навещают родственники и знакомые, Майно ему рассказывал, хотя и без подробностей.

— А что, не составить ли нам банчок-й? — потер дядя руки вечером. — Наберем восемь игроков, э?..

Жробис обожал «Волю Небес», сложную коммерческую игру, в которую играют ввосьмером, картами Просперины, причем с удвоенной стандартной колодой. Любимую племянником манору он терпеть не мог, а вот «Волю Небес»… когда Дегатти гостили в его поместье, банк раскладывался каждым вечером, благо дядя возглавляет целый семейный клан, и в его доме всегда полно народа.

— Но бессмертную душу ставить не буду, — сразу предупредил Жробис, когда за карточный стол уселся Совнар.

— Зря, зря, я же совершенно не знаю правил, — хмыкнул бушук, ради игры приняв истинное обличье и вставляя в глаз монокль. — Ты мог бы взять хороший куш. Обставить паргоронского банкира, как в той вашей сказке.

— «Бушук и солдат»! — обрадовалась Астрид, обожавшая эту сказку. — Вероника, садись, мы сейчас выиграем у Совнара кучу облепихи!

— Что за слова? — укорила мама, выверяя место так, чтобы сидеть точно напротив папы. — Облепиха — ягода.

— И золото!

— Это жаргонизм, Астрид. Не уподобляйся гоблинам.

— Слушай маму, девочка, — сказал Совнар, с хрустом тасуя колоду, пока Жробис разрисовывал звездную карту. — Ты все-таки принцесса.

У Астрид вспыхнули глаза. Да! Она знала! Вот и котя Соня подтвердил!

— Я принцесса! — завопила она, выбегая во двор. — Услышь, мир, услышьте, духи земные и боги небесные! Я принцесса! И богиня! Я альфа и омега! А-А-А-А-А-А!!!

— Вот так она и лопнет от важности, — произнес Майно. — Что ты наделал, Совнар? У нее сейчас пена пойдет изо рта.

Дядя Жробис хрюкнул от смеха, глядя, как за распахнутой дверью носится Астрид. Она бегала-бегала, лупя крапиву деревянным мечом и периодически грозя небесам, а потом устала, выдохлась и упала на землю, распахнув крылья. Хвост взметнулся стрелой и мелко дрожал.

— Она удивительно похожа на родного отца, — спокойно подтвердил Совнар. — Даже дети-гхьетшедарии обычно не настолько на него похожи… собственно, они как раз обычно вообще не похожи на родителей, потому что сразу рождаются… собой.

— Но ведь она ни разу с ним не общалась, — заметила Лахджа. — Он ее видел-то раза… четыре.

Совнар пожал плечами, сдавая карты. Запыхавшаяся Астрид вернулась за стол, потому что принцессе и богине нужны финансовые активы, а золото бушуков отлично подойдет.