Семья волшебников. Том 4

Так, а какое там у мамы слово призыва?.. Тля, что ж оно такое сложное?..

— Дегатти, выйди-ка из строя, — угрюмо велел Гробаш.

У Астрид екнуло сердце. Вот оно. Сейчас этот агент Зла ей намекнет, что знает, что это была она. Сейчас начнутся скрытые угрозы.

— Дегатти, почему на тебя жалуются с Апеллиума? — показал какую-то бумажку Гробаш. — Классрук группы 2–1–4 утверждает, что ты ему надерзила, оклеветала и кинула камнем.

У Астрид отвисла челюсть. Дед Инкадатти уже успел нажаловаться?! Да как?! Да когда?! Четверти часа же не прошло! У него машина времени есть, что ли?!

— Откуда у него вообще мой номер? — проворчал себе под нос Гробаш. — Дегатти, вернись в строй. Начинаем упражнения.

— Я не кидала камнем! — посчитала нужным сообщить Астрид. — И не клеветала! Это вы все клевещете! Вы… все!..

Она многозначительно сказала эти последние слова. С намеком. Чтобы Гробаш занервничал. Чтобы заподозрил неладное.

И она вперилась в него взглядом. Нервничает?.. Вроде нет. Или да?.. По этой ящериной роже ничего точно не скажешь. Даже аурочтение не помогает — у Гробаша рисунок всегда ровный, как море в штиль.

— Магистр Гробаш, а разрешите обратиться? — спросила Астрид, вытянувшись в струнку.

— Я не военный, Дегатти, — бросил классный наставник. — Что тебе?

— Так точно! Докладываю! То есть спрашиваю! В Мистерии много хомендаргов, кроме вас?

Гробаш ответил не сразу. Чешуя у него чуть заметно изменила оттенок, зрачки чуть заметно сузились, и он медленно спросил:

— А тебе это зачем знать, Дегатти?

Тля! Он ее заподозрил! Нет! Это глупый был вопрос, глупый! Он же сейчас на стреме был!

Но Астрид ловко выкрутилась. Она запихала руки в карманы, сплюнула под ноги и как ни в чем не бывало сказала:

— Да так. Интересно знать, охотно ли вас пускают в нормальную страну.

Гробаш долго смотрел на Астрид, не мигая. Та напряженно ждала, готовая отскочить, начать защищаться, позвать на помощь… нет, звать она никого не будет, это позорно.

— Дегатти, десять больших кругов, — наконец разомкнул уста Гробаш. — И эссе на тему «Почему видизм — это плохо». В двести строк. Мелким и убористым. А теперь уйди с моих глаз.

А Астрид даже не возразила. В ее душе заскребли кошки. Сомнения какие-то.

Либо он все-таки не виноват, и в тех катакомбах был не Гробаш, либо… либо он очень хитрый хомендарг…

Она думала об этом, наворачивая круги вокруг Клеверного Ансамбля. На ней не было грузиков, так что бежала Астрид легко, быстро, почти не касаясь земли ногами. Могла бы и взлететь, Гробаш все равно не видит, да это как-то мелко. Это унизит ее.

А эссе ей ежевичина напишет. Она любит писать эссе. Можно просто сделать очень серьезное лицо и попросить ее написать все, что она думает о… да чем угодно вообще.

И сестра подойдет к вопросу со всей основательностью.

Астрид так уже пять проектов сдала и две заметки в «Эфирный хронограф». Легкотня.

Если не считать брошенного Гробашу вызова, физмагия прошла без происшествий. Потом промелькнула перемена, на которой Астрид успела метнуться к сестре и убедиться, что с той все нормально. А то, знаете, дальнозеркала — это кудесно, но ненадежно. Стекло стеклом, а кто там за ним на самом деле — одни боги знают.

Потом у Астрид было маносборчество, а у Вероники — кромкохождение. На них ничего интересного не случилось, и снова они встретились уже за обедом. Обедала Астрид опять в Апеллиуме, с группой 2–1–4, и всякие Инкадатти ей в этот раз не мешали, потому что злой дед со своей группой только завтракает, а обедает и ужинает где-то там, отдельно.

Возможно, жареными младенцами.

И третий урок тоже прошел нормально — у Астрид высшая магия, а у Вероники физмагия. Но едва Астрид сразу после занятия у мэтресс Уорк примчалась к бассейну (у ежевичины сегодня был первый урок плавания), как ее будто холодной водой облили.

Группа 2–1–4 уже ушла переодеваться. У бортика стояла только одна девочка — маленькая, в фиолетовом купальнике, плавательных очках и зажимом на носу. Вероника не умеет плавать нормально, ей постоянно попадает вода в ноздри, и она начинает захлебываться.

А напротив стояли два учителя — старик в корониевой шапочке и огромный хомендарг в шароварах. Они угрожающе нависли над Вероникой, и та глядела так испуганно, что Астрид сходу ринулась в атаку.

Все понятно, думала она уже на бегу. Они точно в сговоре. Поняли, что их планы вот-вот разоблачат, и решили не дожидаться, пока ежевичина вырастет и поумнеет.

Понять-то их можно, это лет сто ждать, наверное, а они старые уже. Так что они…

Астрид не успела додумать — она врезалась башкой Гробашу в спину. Ее оттолкнуло защитным экраном, но она тут же прыгнула снова, зацепилась прямо за воздух, взметнулась вверх и ударила пальцами, послав в них мановый импульс.

На высшей магии они как раз тренировались! Если не направлять ману вовне, а сосредоточить в одной части тела, то можно бить сильнее, или быстрее, или резать всякое пальцами, как ножами, или… проломить защитный экран!

На уроке у Астрид не получалось, это сложно. Ни у кого не получалось. Им велели потренироваться… вот она и тренируется!

И сейчас у нее получилось! Опасность для жизни ее так подхлестнула, что получилось очень здорово! Пальцы прошли сквозь экран, когти вонзились в чешую… а потом Астрид швырнули в бассейн.

— Беги, ежевичина! — проорала она, вылетая с тучей брызг. — Я их задержу!

— Дегатти, ты совсем рехнулась? — спросил Гробаш, вытирая кровь с виска.

— А я говорил, говорил, что этот демон себя еще покажет, — довольно сказал Инкадатти. — Маленькая отвратительная гадина докатилась до нападения на преподавателя. Ну ничего, Кустодиан ею займется, а я-то уж все зафиксировал, все!..

— Уймитесь, коллега, — брюзгливо сказал Гробаш.

Инкадатти только хмыкнул, крутя в пальцах кристалл Сакратида. Астрид поняла, что у старика теперь на нее компромат, и разозлилась.

Колотя руками и ногами, она подплыла к бортику и вылезла из воды. Нападать не стала, потому что два негодяя стояли пока спокойно. Просто задвинула Веронику себе за спину и с угрозой воскликнула:

— Я все про вас знаю! И Кустодиан займется не мной!

— Дегатти, закрой рот, иначе я подам рапорт на твое отчисление, — бросил Гробаш. — Итак, еще раз. Где это кабаре и что вы в нем видели?

— Я ничего не видела, — сказала Вероника, опустив глаза. — Там только Астрид была.

— Допустим. А она что видела?