Семья волшебников. Том 4

— Астрид, расскажи им, что ты видела, — попросила Вероника.

Снова Астрид ударила себя по лицу ладонью. Второй раз за день — и снова из-за Вероники.

— Что?! — выпалила та. — На меня надавили! У меня не было шанса!

— Надо было их изгнать в Паргорон!

— Я не могу изгнать их в Паргорон! Астрид, ты почему все еще не поняла, что нельзя никого изгнать в Паргорон, кроме паргоронцев?!

— Ну просто бы изгнала… куда-нибудь!

— Ага, чтобы меня отчислили прямо в Карцерику?! Астрид, это же учителя!

Астрид это веским аргументом не посчитала, но сделала скидку на то, что Вероника маленькая и трусливая.

— Коллега, позеркальте отцу этих двоих, — бросил Гробаш, запихав руки в карманы. — Пусть мэтр Дегатти услышит, что вытворяют его дочери.

— Мать я тоже вызову в школу, — злорадно сказал Инкадатти. — Обоих родителей — и магиоза, и суккубу его. А то ишь!.. ишь!.. распоясались!.. Я не посмотрю, что папенька в ректора пролез! Я его выведу на чистую воду!

Астрид словно облили холодной водой, а Вероника тихонько взвизгнула. Учителя применили запретное оружие. То, против чего нет защиты, нет противодействия.

— Не надо родителей в школу, — засопела Астрид. — А что было в кабаре, вы сами знаете, вы там были и все видели.

Гробаш посмотрел на нее, как на… как сама Астрид смотрит на Веронику, когда та в очередной раз городит всякую чепуху. Довольно обидно оказалось находиться по эту сторону презрительного взгляда.

— Давайте-ка наведаемся в это кабаре, коллега, — сказал Гробаш наконец.

— Ага, — согласился Инкадатти. — И кляузу в Кустодиан.

— Повременим, — задумчиво произнес Гробаш. — Сами справимся.

Он многозначительно посмотрел на Инкадатти, а тот сначала прищурился, а потом посмотрел еще многозначительнее. Волшебники молча кивнули друг другу.

— Погодите, вы чо, не будете вызывать Кустодиан?! — поразилась Астрид.

— Дегатти, ты сама его тоже не вызвала, — напомнил Гробаш.

— Да, но я-то мелкая! А вы… вы безобеденные… гхрм!.. безответственные взрослые!

— Мы взрослые, и мы волшебники, — оскалился Инкадатти. — Я сам Кустодиан!.. в отставке!..

— Адрес помнишь, Дегатти? — спросил Гробаш.

— Нет, — огрызнулась девочка. — Там переулок был… я не посмотрела адрес.

— Тогда просто покажешь, — сказал Гробаш, скрючивая пальцы.

Воздух заискрился. Тысячи крохотных молний сгустились в сплошную пелену, и волосы девочек поднялись дыбом, а борода Инкадатти распушилась. Эта пелена окутала всех четверых, и ноги оторвались от земли. Гробаш резким толчком распахнул окно, и золотистое сияние вылетело в осенний вечер.

Астрид сначала хотела возроптать, что она и сама отлично летает, что ей не нужны всякие там заклинания, что у нее нормальные крылья есть, в отличие от разных кудахчущих ящериц. Но лететь в искристом облаке оказалось на диво кудесно, так что она только придержала за шиворот нелетающую сестру и сделала скучающее лицо, чтобы учителя не поняли, в каком она восторге.

— А эту байду мы когда будем проходить? — равнодушно спросила она у Гробаша.

— На бакалавриате, — коротко ответил тот.

Астрид степенно кивнула. На бакалавриате, все понятно. Однажды уже она будет вот так лететь сквозь седую ночь… ладно, пока еще только слабые сумерки, но неважно… она будет вот так лететь сквозь ночь навстречу приключению и героически глядеть вдаль…

Астрид вдруг будто ударило молнией. Гробаш и Инкадатти героически глядели вдаль. Они летели сквозь ночь навстречу приключению.

Приключению, которое украли у нее! Вырвали из ее холодных рук! Применили во зло учительскую власть и теперь сами совершат подвиг, а ее оставят за бортом, на обочине!..

Стало понятно, чего они не вызвали Кустодиан. Два старых индюка хотят заграбастать себе все лавры! Лавры, которые по справедливости должны принадлежать ей, Астрид Непревзойденной!.. ну и ежевичине немножко, хотя она тут совсем и ни при чем, честно говоря.

Это подло. Это… это не передать как подло. Астрид в очередной раз поняла, что взрослые — предатели и обманщики. Что они забирают себе все хорошее, а детям оставляют объедки.

И в этом есть только один утешительный факт — рано или поздно каждый ребенок вырастает. Когда Астрид повзрослеет, а Гробаш и Инкадатти станут детьми… а, нет, они уже никогда не станут детьми. Никакой справедливости даже тут! Астрид-то повзрослеет, а они просто умрут… хм, ладно, некоторая справедливость все-таки есть.

— В какую сторону? — раздался над ухом мерзкий ящериный голос.

Они снижались. Пролетели над улицей Алхимиков и неслись уже в какой-то сотне локтей над крышами. Астрид повертела головой, выискивая нужный переулок, на миг испытала искушение показать неправильно, но потом решила, что лучше уж все порешать, пока она хотя бы тут присутствует. А то в следующий раз ее и вовсе не возьмут.

Они приземлились между домов, немного не долетев до «Нетопыря». Солнце почти село, было промозгло и сыро. В кадках на окнах поникли давно отцветшие петунии. На одном балконе стоял полуголый толстяк и курил трубку, стряхивая пепел прямо в цветы.

Мама такого бы не потерпела. Ни этих ужасно грустных петуний, ни курящего толстяка.

Хотя… какая разница, чего бы она там не потерпела?! Что маме Астрид, что Астрид мама?! Почему она чуть что, так о ней думает?! Эта ужасная ядовитая женщина со своими манипуляциями вцепилась Астрид в подкорку и уже не отпускает!

Вонючие петунии! Да чтоб они сгнили все… а, хотя они уже. И… и, кажется, нет, Астрид тут ни при чем!

Ни при чем!

— Дегатти, контролируй себя, — прорычал Гробаш. — Неконтролируемые выбросы особенно опасны в твоем случае.

— Почему это?! — распетушилась Астрид.

— Потому что ты демон, — пояснил Инкадатти. — Маленькое злобное создание, фуняющее скверной. Тебя надо посадить в банку, я всегда это говорил.

В банку они Астрид посадить не посмели. Просто оставили снаружи. Подошли к клубу «Нетопырь» и поставили ее часовым. Мол, если вдруг что, пусть сразу Кустодиан вызывает.

Ага, понятно все с ними. Придумали слабое оправдание тому, что не хотят брать ее в приключение.

— Меня тоже оставили, — укоризненно сказала Вероника.

— Тебя-то понятно, ты там все соплями измажешь, — отмахнулась Астрид.

— Какими соплями?! Нет у меня соплей!

— В таком-то носище? Я думаю, их там по ведру в каждой ноздре.

Вероника смешно рассердилась, а Астрид стало весело. Хорошо быть старшим ребенком. Всегда есть кого подразнить, причем по праву.

Она ведь учит мелкую жизни. Тренирует ее противостоять будущим невзгодам… или смиренно терпеть.