Семья волшебников. Том 4

Ну а если над крышами вдруг будет летать преподаватель, важный старый волшебник с бородой и в мантии, то это совсем уж несолидно. Чтобы было солидно, ему нужно не просто так летать, а на драконе каком-нибудь или в каменном кресле, как у председателя Локателли. Вот тогда очень даже внушает и хорошо смотрится.

Так что Астрид не боялась, что ее запалят. А Вероника позавидовала сестре, потому что ей-то для таких вещей приходилось вставать глухой ночью и идти на пустырь. Или ждать, когда все соседки по комнате уйдут куда-нибудь, куда Веронике не надо, а это не так уж часто случается.

Она подумала, что надо бы себе секретное убежище подыскать. Тайную комнату какую-нибудь. А то не очень приятно жить, как в аквариуме.

— Уйди, пожалуйста, — попросила она очередного духа-служителя, которые в Клеверном Ансамбле так и вьются повсюду. — Не подглядывай.

Хорошо хоть, они такие послушные. Что попросишь, то и сделают, а если прогнать, то сразу же и уходят. Иначе совсем житья бы не было.

Астрид привела Веронику в такую каменную прогалину меж двух башен Провокатониса. Тут они так хитро загибались, что получалась как бы пещерка, которую со стороны не увидеть, даже если пролететь совсем рядом. Астрид нашла ее случайно, всего луну назад, и все ждала, когда она где-нибудь пригодится.

— Если бы мои Кровавые Потрошители все еще были бы в деле, тут было бы наше логово, — умудренно сказала она. — Но Зубрила в последнее время стал совсем уж Зубрилой, а с Копченым мы как-то отдалились.

— Почему? — не поняла Вероника.

— Да зазвездился он. Узнал, что княжеский сынок, и зазвездился.

— Оу.

— Да, вот так.

— А это точно он… неважно.

— Нет, я-то как раз решила идти по пути смирения, — опустила взгляд Астрид. — Я теперь с Ариссой дружу, и за собой слежу, и Гробаша слушаюсь, и учусь лучше. Кстати об учебе. У меня завтра контроша по метафизике. Ключевая. Там если плохая оценка будет, то это минус балл за экзамен. А если хорошая, то плюс балл. Мне ее очень нужно сдать. У меня черных карточек почему-то много накопилось.

— Я плохо знаю метафизику… за второй курс, — смущенно сказала Вероника. — Ты лучше Уберту попроси или Мамико.

— Нет, я лучше придумала, — сказала Астрид, проверяя, не притаился ли кто за башенкой. — Есть такой демон — Микстли Сабрегул… как Субрегуль, только Сабрегул. Я узнала о нем из секретных источников. Вот его сетка.

— Та-а-ак… — с подозрением протянула Вероника, беря тетрадный листок. — А он опасный?

— Совершенно безопасный, гарантия. Микстли Сабрегул — демон-прорицатель, он может ответить на любые вопросы, но берет дорогую плату.

— Не меньше двух конфет, — понимающе кивнула Вероника. — Но я не очень люблю прорицателей.

— А тебе и не надо их любить. Вопросы спрошу я.

— Задам.

— Что задам?.. Кому ты там задашь?..

— Вопросы задам. Не спрошу.

— Кхм… ежевичина. Ты мне, конечно, нужна, но если что, я справлюсь и без тебя.

— Как?

— Так, уважай старшую сестру! Ты его призови, главное. У тебя есть имя и сетка — давай.

— А слово призыва?

— Карапум-барабум, — сказала Астрид.

— Ладно, — вздохнула Вероника.

Она не хотела идти у сестры на поводу, но ей слишком нравилось призывать. А если есть имя, слово, сетка, да еще и ожерелье Друктара, то это совсем легко и совершенно безопасно, так что можно.

— Нас же не спалят, если мы кого-то призовем? — уточнила Астрид, пока сестра доставала цветные мелки.

— Если призывать с сеткой — не спалят, — со знанием дела сказала Вероника. — За пределы круга никакие эманации не просачиваются, это азы демонологии.

Все необходимое у нее было в рюкзачке. Вероника с нетерпением нарисовала на каменной крыше сетку, положила в центр две конфеты и пирожок и воскликнула:

— Карапум-барабум, призываю Микстли Сабрегула!

Воздух сгустился. Взметнулось облако пара. А когда он осел, внутри сетки оказалась… ванна. Круглая фарфоровая ванна, полная горячей воды. Из шапки пены торчала голова — почти человеческая, только с костяными щитками вместо ушей, бровей и волос.

— Вот как лодочка плывет, да плывет, так плывет… — еще успел пропеть демон, прежде чем понял, что находится где-то в другом месте.

Его рука стыдливо исчезла под пеной, но сестры Дегатти еще успели заметить в ней деревянный кораблик. Микстли Сабрегул какую-то секунду молчал, а потом произнес:

— Так, этого я не предвидел. Это настолько невежливо, что ушло за горизонты возможных событий.

— Привет, — сказала Астрид. — И пока. Так, ежевичина, он нам не подходит. Был бы нормальный, уже бы оделся.

— Мне не во что, — сказал Микстли. — Дети, вы сами меня призвали… причем неправильно. Это не моя сетка и не мое слово призыва.

— Что?! — повернулась к Астрид Вероника.

— Да ладно тебе, получилось же, — пожала плечами Астрид.

— Ты мне соврала!

— Да у тебя иначе не получилось бы. У тебя ж щас творческий кризис. А я не знаю его сетки и слова.

— Время, — поднялся во весь рост Микстли.

— Фу, нет, отвернись!.. ежевичина, призови ему полотенце!

— Видишь, что ты натворила! — завопила и Вероника, вынимая из рюкзачка полотенце и думая, как его передать, не нарушив барьер. — А если он сейчас пойдет и будет швыряться пеной в людей?!

— Я не могу выйти, — нехотя признал Микстли, толкаясь в незримую стену. — Хотя это не моя сетка. И жертва… двух конфет и пирожка совершенно недостаточно. Меня нельзя вызвать такой жертвой.

— Но вызвали же, — хмыкнула Астрид.

— Да, вызвали. Ладно, дети, начнем с бесплатного предсказания. Вы так доиграетесь.

— Мы не играем, — сказала Астрид. — И нам нужно нормальное предсказание. Ты отвечаешь на три вопроса, верно? Ежевичина, он какой-то не очень. Можно другого?

— Я не навязывался, — сказал Микстли, усаживаясь на край ванны. — Отпускайте меня и вызывайте кого захотите. Будет интересно взглянуть, как вы ищете кого-то получше.

Когда пена подсохла, оказалось, что полотенце ему не очень-то и нужно, потому что костяные щитки у него по всему телу и одежду он, наверное, не носит.

— Я не знаю, как его отпустить, — шепнула Вероника. — Если сетка неправильная, и слово неправильное, и имя тоже неправильное…

— Имя правильное, — сказал демон. — Я Микстли Сабрегул, величайший прорицатель на два шага вокруг. Из живущих ныне. Следующий-то получше будет. А вот тот, что после него… ну так себе.

— Ладно, если ты такой умный, то знаешь, как тебя отпустить, — сказала Астрид.