Семья волшебников. Том 4
Шрифт:
— Ладно, диктую, — хмыкнул демон. — Первый вопрос: «Что такое метафизика и какие проблемы она изучает?» Правильный ответ: «Метафизика — это раздел философии, который занимается исследованием наиболее общих и фундаментальных вопросов бытия, таких как природа реальности, сущность сознания, существование богов, свобода воли, мораль и смысл жизни». Второй вопрос…
Ответы Астрид еще и записывала на листочке. Просто на всякий случай, потому что мало ли что.
Вообще-то, она не столько хотела вызвать этого Микстли Сабрегула (сдался он ей!), сколько поставить эксперимент. Проверить,
Но и контроша по метафизике, раз уж все так обернулось, ей тоже пригодится. Вопросов оказалось двадцать, и они были очень сложные. Астрид порадовалась, что проявила прозорливость и нашла изящное решение самой насущной проблемы на данный момент.
— Ой, Астрид, ты что, на это вопрос прорицателю потратила?! — ужаснулась Вероника. — Это же все в учебнике есть!
— Учебники для чечпоков, — отмахнулась Астрид. — Готовые рецепты — для победителей.
— Давайте ваш последний вопрос, — почесал под костяной шапкой Микстли Сабрегул. — Я от вас притомился. И вода остыла.
Девочки снова зашептались. С последним вопросом они не хотели прогадать, потому что обе понимали — второй раз Микстли Сабрегула призвать не выйдет. Теперь, когда Вероника знает, что сетка неправильная, а двух конфет для жертвы недостаточно.
Все-таки было гораздо проще, когда она была младше и невежественнее.
Девочки принялись спорить.
— Не, про маму спрашивать не будем, — рассуждала Астрид. — Он сразу сказал, что знаем мы, не знаем мы — ничего не изменится.
— Он специально поинтересничал, — кивнула Вероника. — Чтоб мы спросили и зря потратили вопрос. А мы не спросим. И вот так, применив логику, одержим над ним верх.
Микстли Сабрегул с интересом слушал их диалог.
— Давай тогда про Бартаэлон спросим, — предложила Астрид. — Я хочу узнать, что с ним будет.
— Да ну, — нахмурилась Вероника. — Ну узнаем мы, и что? Мы же ничего не сможем изменить. Я считаю, папа прав: будущее, которого не сможешь изменить, лучше не знать. К тому же он наверняка ответит так, чтобы с ответа никакого толку.
— Да, надо спросить такое, что он не сможет извратить, — согласилась Астрид. — А то твой вопрос он извратил.
— Если сильно хочется, то что угодно можно извратить, — вздохнула Вероника.
— Ну не что угодно. Вот мой вопрос он извратить не сумел, я его хорошо сформулировала.
— Потому что он был ерундовый. Он не стал его извращать, потому что и так хорошо.
— Что «хорошо»?
— Тупой вопрос, вот ему и хорошо.
— Ежевичина…
— Время, — уже раздраженно сказал демон. — Я опаздываю. Из-за вас я опаздываю на важную встречу.
— Ты для нее так намывался, что ли? — хмыкнула Астрид. — С кем ты там встречаешься?
— Дура!.. — завопила Вероника.
Но было поздно. Микстли Сабрегул ухмыльнулся и сказал:
— С Генори Голама, самой прекрасной девой моего мира. И это был ваш последний вопрос.
С этими словами он исчез.
Под взглядом Вероники Астрид как будто уменьшилась. В этот раз ей нечего
было сказать в свое оправдание. И Вероника хотела было ее упрекнуть, но потом поняла, что не сумеет сказать ничего хуже того, чем Астрид сама себя сейчас кроет.— Ладно, ты если что… обращайся, — неловко сказала Вероника.
Летательное зелье еще действовало. Она подошла к краю крыши, хотела с нее шагнуть, но посмотрела вниз и передумала. Астрид, без слов понявшая, что мелкая трусит, вопреки обыкновению ничего не сказала, а просто взяла сестру за руку и помогла спуститься.
Меловая сетка с ванной так и остались на крыше.
На следующий день Астрид шла на контрольную с легким сердцем. Пусть Микстли Сабрегул оказался типичным демоном и постарался испортить все, что только сумел. Астрид получила от него то, ради чего и призывала, так что она все равно в выигрыше.
Контрольную она написала с блеском. Слово в слово. Ей, конечно, пришлось запомнить правильные ответы, но это было нетрудно — с ее-то демоническим мозгом, с ее-то демонической памятью.
— Умище!.. — не сдержавшись, сказала она, сдавая листочек.
— Давайте-ка посмотрим, — взял его классный наставник. — Так-так, так-так… да, все правильно. Идеально, ни одной ошибки. Астрид Дегатти, в деканат.
— Пасиба!.. чо?..
— Вы слышали, мэтресс Дегатти, — сухо и язвительно сказал препод, чью фамилию Астрид за два года так и не запомнила. — Немедленно.
В деканат Астрид шла настороженно, припоминая все, в чем за последнее время провинилась. Список вышел коротким, вины она за собой никакой не помнила. Только мелочи всякие, из-за которых в деканат не зовут.
— Драсьте, вызывали?.. — спросила она, открывая дверь.
Она обомлела. Но не потому, что увидела декана, длинного и унылого дядьку, который несколько раз отчитывал Астрид за всякую ерунду. И не потому, что здесь был еще и магистр Гробаш, который подпирал мощными плечами стену. И не потому, что тут стоял еще и Таалей Драмм, противный ректор ежевичины. И не потому, что рядом повесила нос и сама ежевичина тоже.
А потому, что в мягком кресле, закинув ногу на ногу, сидел Микстли Сабрегул, демон-прорицатель!
— Ах ты крокодилья морда!.. — сразу все поняла Астрид.
— Я тоже рад тебя видеть, Дегатти, — хмыкнул Гробаш.
— Да я не вам!.. на этот раз. Вот ему!..
— Ну что ж, вы действительно знакомы, — вздохнул декан.
Астрид подумала, что зря она так сразу-то, но тут же решила, что смысла отпираться-то и не было. Ежевичину они явно уже раскололи, вон кислая какая. Ее, в общем-то, и колоть не надо, она сразу все выкладывает.
— Ну вот зачем ты? — вдруг тихо сказала ежевичина. — Я так все хорошо продумала. Они уже почти поверили.
— На самом деле нет, — сказал ректор Драмм.
— И на минуточку, я совсем не похож на крокодила, — добавил Микстли Сабрегул.
— М-да, — снова вздохнул декан. — Астрид Дегатти, мы получили сведения, что ты получила от присутствующего здесь демона список вопросов и верных на них ответов для сегодняшней контрольной по метафизике. Это правда?
— Ну все может быть, — отвела взгляд Астрид.