Семья

— Ты же сама понимаешь, Кэтхен, что только сила двух артефактов даст твоему внуку возможность соперничать с Гарри, — произнёс Вильгельм Пятый. — Гарри слишком силён, чтобы парень одолел его лишь с помощью одного меча.

— Понимаю, — ответила бабушка и нахмурилась, словно подумала о чём-то неприятном.

Я тем временем поднялся, стряхнул с одежды землю и ветки, вложил меч в ножны, а шапку спрятал в сумку. А бабушка всё думала о чём-то. Очень сосредоточенно — словно принимала какое-то очень важное решение. Наконец, она тяжело вздохнула и сказала Вильгельму:

— Рано или поздно это всё равно бы произошло. Но я не хотела торопить события. Роман не готов, и я это вижу. По большому счёту, ему бы ещё года три, а лучше пять. Но выбора у нас нет. Придётся проводить ритуал.

Император на эти слова лишь кивнул. После чего он быстро открыл портал, попрощался с нами и отбыл к себе в резиденцию. И как только мы остались с бабушкой вдвоём, я тут же задал ей напрашивающийся вопрос:

— О каком ритуале Вы с Вильгельмом говорили?

— О том, что сделает тебя сильнее, — ответила бабушка, немного подумала и добавила: — Или не сделает.

— Или сделает слабее, — продолжил я перечисление вариантов, решив шуткой немного разрядить обстановку.

— Или так, — согласилась бабушка, и мне сразу стало не до шуток.

— А что за ритуал?

— Завтра узнаешь. Мы не будем тянуть с его проведением, раз уж так всё складывается.

— А хотя бы примерно нельзя сейчас узнать? — спросил я. — Ну чтобы подготовиться.

— К этому не подготовишься за ночь, — ответила бабушка. — Ты или уже готов, или нет.

— И как вы оцениваете мои шансы? Я готов?

— Скорее, не готов, но у нас нет других вариантов. Ты единственный, кто может сразить Гарри.

— Сразить?

— Убить, — уточнила бабушка. — Мне не очень приятно осознавать, что я толкаю внука на убийство, поэтому выразилась немного обтекаемо. Но ты не просто мой внук, ты воин, ты дал слово защищать свою семью и свою страну. И, к сожалению, для того, чтобы защитить всё, что тебе дорого, тебе придётся ликвидировать Гарри. Потому что он является главной угрозой и для твоей семьи, и для страны, и в первую очередь для тебя самого.

— А Вы его убить не можете? — спросил я и тут же пояснил: — Вы не подумайте, что я отказываюсь, просто мне стало очень интересно, почему такое важное дело не можете сделать Вы или Вильгельм Пятый? У вас ведь намного больше сил и опыта, чем у меня.

— Если бы мы с Вилли могли, мы бы давно уже это сделали, ещё в ту ночь, когда Гарри позволил себе наглость явиться к нам домой на танке.

— Я Вас не понимаю.

Бабушка улыбнулась, на какое-то время призадумалась, словно ушла в воспоминания, а затем принялась рассказывать:

— Когда учитель решил покинуть этот мир, он собрал нас — своих любимых учеников и сказал, что отдал нам все свои знания, и что мы теперь не просто одна семья, а нечто большее. И мы всегда должны вместе служить благим целям и никогда не враждовать. И что ему осталось передать нам самую малость. Мы собрались вокруг источника в нашей школе, взялись за руки, закрыли глаза, и мастер начитал какое-то незнакомое заклинание непонятно на каком языке. Едва он закончил, источник угас, а нас наполнила какая-то невероятная сила. Сначала мы подумали, что к нам перешла сила источника, но когда мы открыли глаза и увидели, что учителя с нами больше нет, мы поняли: это была его сила. Мастер передал её нам, разделив поровну. Передал всю, без остатка. И с этого момента мы стали одним целым. Мы теперь и есть наш учитель.

Это был интересный поворот. Я знал, что бабушку, Вильгельма Пятого, Эджертона и их четвёртого загадочного друга связывает что-то очень сильное, но я думал, это на уровне клятвы или обещания учителю. А оказалось, что всё намного серьёзнее.

— А поскольку мы теперь — одно целое, то каждый из нас, причиняя вред кому-либо другому из нашей четвёрки, причиняет вред самому себе. Ты же помнишь поединок Вилли и Гарри?

— Такое не забывается.

— По большому счёту они лупили не друг друга — они лупили сами себя. Это себя Гарри проткнул посохом, это себя лупил Вилли своими железными кулачищами. Если бы один из них убил второго, то сам тут же рухнул бы замертво.

— Сильное проклятие, — произнёс я, поражённый полученной информацией. — И что, его никак нельзя снять?

— Это не проклятие, — сказала бабушка. — Это наша суть. Поэтому и снять нельзя.

— Теперь понятно, почему Вы были так спокойны, когда Вильгельм и Эджертон дрались. Они не могли друг друга убить.

— Почему не могли? Могли. Но это одновременно стало бы и самоубийством.

— И Вы тоже по этой же причине можете убить Эджертона.

— На самом деле я готова сделать это ради благой цели, даже несмотря на, так сказать, неприятную побочку, — заявила бабушка. — Но есть риск, что себя я таким образом убью, а Гарри всё же выживет, да ещё и заберёт мою силу. Поэтому рисковать не хочется.

— Понимаю.

— Хотя мы с Вилли и так рискуем. Учитель предупредил, что эта связь будет держаться, лишь пока мы все четверо живы. Если кто-то из нас погибнет, она исчезнет. И неизвестно, сколько сил останется у оставшихся. Впрочем, есть шанс, что этой страшилкой учитель просто мотивировал нас помогать друг другу.

— А можно ещё вопрос? — спросил я.

— Задавай, — разрешила бабушка.

— Если этот ритуал, который Вы собираетесь проводить, пройдёт успешно, насколько сильнее я стану?

— Раз в десять, а может, и в двадцать. Не знаю.

— Ого! — присвистнул я. — И тогда я смогу справиться с шапкой Мономаха?

— Ну а ради чего ещё мы это всё затеваем?

— А если что-то пойдёт не так, я погибну?

— Нет. Твоему здоровью вообще ничего не грозит.

— Это радует.

— Просто потеряешь дар. Навсегда.

А вот это было неожиданно. Такой вариант я не рассматривал.

— Но если я потеряю дар, шапка Мономаха и меч больше не будут ко мне привязаны, — заметил я. — Мы же тогда сможем отдать шапку Александру Петровичу?

— Теоретически да, — сказала бабушка.

— Ну хоть какая-то польза будет от потери дара.

— Ты прекрати мне заранее настраиваться на поражение. У тебя неплохие шансы нормально пройти ритуал.

— Неплохие — звучит хорошо. А если в процентах?

— Не меньше двадцати, — сказала бабушка.

— В процентах звучит уже не так радужно, — заметил я. — Пожалуй, я предпочту формулировку «неплохие».

Глава 19

Бабушка так и не сказала, что за ритуал меня ожидает, лишь назначила точное время — полдень. Конечно, эта неопределённость добавляла нервозности, но куда было деваться? Оставалось лишь дождаться назначенного часа и пройти через это. Как-то к этому готовиться я не мог. По той простой причине, что просто не знал, к чему готовиться.