Сэмюэл Джонсон и врата ада

— Эй! — возмутился Тупяк, высунувшись в открытое окно. — Я вас слышу! Полегче насчет «вонючего», пожалуйста! Я не нарочно провалился в ту дыру.

— Ты уже ехал в машине с вонючим демоном на заднем сиденье, — отозвался сержант Роуэн, стараясь не обращать внимания на Тупяка. — И ничего не случилось.

— Ничего не случилось?! — возмутился констебль Пил. — У него голова развалилась напополам! Его язык стал играть музыку! Уж я не знаю, как вы обычно проводите вечер, но по моим понятиям это самое что ни на есть «случилось»!

— Потише-ка, сынок, не надо так волноваться из-за… — Он чуть было не сказал «из-за чепухи», но понял, что это при нынешнем настроении констебля Пила на пользу не пойдет. — Из-за…

Констебль Пил скрестил руки на груди и выжидающе уставился на сержанта.

— Ну и из-за чего же, сержант?

— Из-за…

— Из-за… э-э… демона на заднем сиденье? — договорил вместо него констебль Пил. — Думаю, это кое-что объясняет. Ах да — еще он сказал что-то насчет конца света. Это тоже проходит по разряду «случилось».

— Ну, значит, случилось, — отозвался сержант Роуэн. — Что же мы, так и будем тут сидеть сложа руки, пока мир летит в тартарары?

— А что мы можем сделать, сержант?

— Мы это прекратим, констебль! — заявил сержант Роуэн с той самой самоуверенностью, из-за которой Британская империя просуществовала, возможно, чуть дольше, чем стоило бы.

Сержант обошел машину и наклонился к окну, за которым ждал Тупяк.

— Послушайте-ка, сэр, — начал он, — что это за фигня насчет конца света?

— Ну, — сказал Тупяк, — я думал, что я единственный, кто явился сюда.

— Откуда, сэр?

— Из ада.

— Настоящего ада?

— Самого что ни на есть настоящего.

— Ну и как оно там? — поинтересовался констебль Пил, неохотно присоединившись к их обществу.

— Не очень хорошо, — признал Тупяк. — Вам бы там не понравилось.

— Подумаешь, неожиданность какая, — фыркнул сержант Роуэн. — А вы что ожидали услышать от него, констебль? Что там клево, как летним деньком? Ад — не пляж в Истборне, чтоб вы знали.

— Я просто спросил! — огрызнулся констебль Пил.

— Ладно, вернемся к теме, — сказал сержант Роуэн. — Итак, вы явились из ада, будучи уверены, что вы здесь одни, а оказалось, это не так.

— Да, я тут не один.

— И эти… э-э… «леди», которые напали на наш полицейский участок, — они ваши друзья?

— Нет, они пришли каким-то иным путем.

— И каким же?

— Да откуда мне знать! — выпалил Тупяк. — Должно быть, кто-то открыл портал, и вот теперь они через него и прут.

— Портал, сэр? А как он выглядит?

Тупяк задумался над вопросом.

— Думаю, портал должен быть голубым, — сообщил он наконец. — Наверное, вначале он был маленьким, но теперь все больше и больше. А когда сделается достаточно велик…

— И что же тогда будет?

— Ну, он войдет сюда. Наш господин. Источник Всякого Зла. Великий Темный со своей армией. И тогда оно и случится. Ад на Земле.

— Как полагаете, сэр, вы в состоянии отыскать этот портал?

Тупяк кивнул, подумав, что уже чувствует его. Демона лихорадило от присутствия голубой энергии. От нее дрожали волоски на загривке. Тупяк знал, что чем ближе источник этой энергии, тем сильнее он ощущается. Он был ходячим детектором энергии зла. И надежда его заключалась в том, что если подобраться к порталу, то он сумеет проскользнуть обратно в Запустение незамеченным. И даже лучше, если ад сейчас пуст: раз все демоны поперлись сюда, глядишь, да получится найти способ вообще покинуть Запустение. Он сможет поселиться в другом месте, например в уютной пещерке с видом на горящие озера.

— Значит, решено, — сказал сержант Роуэн. — Этот джентльмен покажет нам, где находится портал, и мы прикинем, как положить конец безобразию. Идите к рации, констебль. Проверьте, все ли в порядке в участке, а потом велите констеблю Хэй предупредить военных. Нам понадобится вся возможная помощь.

Констебль Пил собрался было выполнить распоряжение, но тут констебль Хэй сама вышла на связь.

— База вызывает Танго Один, прием.

— Танго Один слушает, — ответил констебль Пил. — Лиз, у вас там все в порядке? Прием.

— Летающие женщины убрались, и мы заперли двери, но теперь нам звонят отовсюду. На дома то и дело нападают, и монстры ползают и лазают по всему городу. И еще в церкви какие-то проблемы. Прием.

— Что у них за проблемы? Прием.

— По словам причетника, начали восставать мертвые. Прием.

У констебля Пила, который и до того не лучился счастьем, сделался очень грустный вид. Он вступил в полицию, чтобы пресекать ограбления банков и раскрывать загадочные убийства, но ни того ни другого ему еще не удалось сделать, потому что Биддлкомб был тихим городом и до сих пор сумма произошедших здесь убийств и ограблений равнялась нулю. [27] Но констебль Пил совершенно точно шел в полицию не затем, чтобы драться с демонами, — по крайней мере, если ему не заплатят сверхурочные и надбавку за повышенную опасность и не дадут клевую большую пушку.

27

Это не похоже на маленькие города в детективных сериалах, где умирает столько народу, что просто удивляешься, как там кто-то еще остался к концу первой серии. Прямо так и представляется, что какой-нибудь из обитателей такого городка думает про себя: «Хм, похоже, наш город населен одними убийцами да людьми, которых вот-вот убьют, а раз мы не убийцы, значит, мы потенциальные жертвы. Марджори, хватай детей и собаку! Мы переезжаем в Новую Зеландию!» (Прим. авт.)

Он уже готов был снова задавать вопросы и, возможно, орать на сержанта Роуэна, чтобы тот вызвал авиацию, американских морпехов, швейцарскую гвардию — возможно, вместе с Папой Римским, — охотников на вампиров и еще кого-нибудь, кто способен разобраться с лезущими из-под земли мертвецами, но тут в рацию ударила голубая молния. Секунду спустя рация выбросила сноп искр и умолкла. Констебль взглянул на телефонные провода вдоль дороги и увидел, что те тоже светятся голубым и вовсю искрят. Констебль достал свой мобильник. Тот предсказуемо не работал.

Констебль Пил в отчаянии рухнул лбом на руль. И без того паршивая ситуация сделалась невыносимой.

Миссис Абернати, раскинув руки, стояла в саду дома № 666 по Кроули-роуд, из ее глаз и с кончиков пальцев били лучи голубой энергии. Миссис Абернати с улыбкой вывела из строя все средства связи в радиусе десяти миль от Биддлкомба. Она чувствовала, как сила струится через нее, когда устанавливала барьер вокруг города, невидимый для невооруженного глаза, но абсолютно непроницаемый. Этот барьер будет стоять, пока сам Великий Темный не вступит сюда, а затем он ринется на эту жалкую планету. За спиной у миссис Абернати стены и крыша дома раздулись, как будто дом вздохнул, а потом обрушились, и на их месте появился огромный светящийся голубой туннель, двадцати футов в диаметре, и через него хлынули новые существа: чертенята и некрупные драконы, змеи с клобуками и сгорбленные, смахивающие на гномов фигуры с топорами и мечами. А за ними шли твари, не подходящие ни под какое определение, не похожие ни на одно существо, обитающее на Земле, уродливые чудища, столь долго пробывшие в непроглядной тьме, что теперь им стоило немалых трудов приспособиться к новому окружению, и существа, никогда не имевшие облика, потому что вокруг них было так темно, что их никто никогда не видел. Теперь же они пытались создать для себя этот самый облик и больше всего напоминали огромные шары теста, из которых время от времени высовывались и исчезали лапы, когти и хвосты и время от времени — глаз, чтоб посмотреть, что же получается.

Миссис Абернати повернулась к несущемуся мимо нее потоку. Она заглянула в портал и увидела врата, которые ныне исчезли уже почти наполовину, и в самой их середине зияла огромная дыра.

Скоро. Скоро он будет здесь, и она получит свою награду. Но сперва надо уладить одно небольшое дельце. Миссис Абернати повернулась к мистеру Абернати, ныне выглядящему как жаба, и к стоящему рядом с ним демону-пауку, тому самому, который до недавнего времени сидел, упакованный в шкуру мистера Рэнфилда, и велела им разыскать Сэмюэла Джонсона.