Сентиментальная история

– Но у тебя же никаких неприятностей не было! И не могло быть. Ты ведь не капитан. И я была абсолютно уверена, что из газеты тебя не выгонят. Конечно, кое-кто болтал о тебе всякие глупости, ну и что из того? Всегда кто-нибудь о ком-нибудь сплетничает. Поговорят и забудут, тебе это ничем особенным не грозит, а для меня это было бы катастрофой. Я бы этого не пережила. И потом, Лиз, я была уверена, что ты бы и сама помогла мне, если бы я тебя попросила. Ведь правда?

– Не знаю, не знаю.

– Ну если бы ты поняла, как для меня это важно?

– Может, и помогла бы.

– Помогла! Конечно бы, помогла! Но я не успела попросить тебя. Все произошло так быстро.

Джессика снова заплакала:

– Ты же знаешь, ты мне дороже всего на свете. Если ты не простишь меня, я просто умру. Ну пожалуйста, Лиззи.

На этот раз она говорила искренне, и Элизабет сдалась.

– Не могу я долго на тебя сердиться, - сказала она. И не успела добавить еще какие-то слова, как Джессика обняла ее с такой силой, что бедняжка Элизабет вскрикнула.

Она тоже обняла сестру. Как бы они ни ссорились, между ней и этой ее половинкой, этой точной ее копией всегда будет существовать некая необъяснимая и очень крепкая связь. Связь совершенно особая, никогда ни с кем такой связи у нее не будет. Изменить это не может никто. И это понимает не только она, но и Джессика.

Джессика вся светилась от счастья. У нее такая тяжесть спала с души. Она не могла жить спокойно, когда сестра сердится на нее. Элизабет это знала, и ей самой доставляло радость сделать Джессике приятное.

И все-таки в этот раз надо было как-то наказать Джессику. У нее уже мелькнул в голове один план, она его никому не расскажет - только Тодду, поскольку без него он не осуществим.

19

Элизабет последний раз взглянула в зеркало. "Хорошо выглядишь, Лиз", сказала она себе и повернулась, чтобы проверить, аккуратно ли заправлена сзади в юбку ее блузка со стоячим воротничком.

Наконец-то она наденет свой новый наряд - более подходящего случая не выберешь.

Теперь следующий этап ее плана.

– Джес, ты готова?
– крикнула она.
– Тодд заедет за нами через пару минут.

– Не понимаю, почему я должна ехать на вечер с тобой и Тоддом, - входя в комнату, ворчала Джессика.
– Я могла бы доехать и на "фиате".

– Как ты поедешь без ключей? Мама наверняка забыла их оставить.
– Элизабет скрестила за спиной пальцы.

– Вы с Тоддом будете лизаться прямо у меня на глазах!

– Обещаю, смущать мы тебя не станем. Ну, может, только за руки подержимся. Будем держаться за руки всю дорогу!

Теперь начинается третий этап.

Элизабет взяла с зеркала стакан с водой и совершенно нечаянно опрокинула его на Джессику, облив белую блузку и синюю мини-юбку, в которые нарядилась Джессика.

– Вот растяпа! Посмотри, что ты наделала!

– Ой, Джес, извини, пожалуйста. Сама понять не могу, как так получилось. Сейчас высушим - я тебе помогу.

– Не успеем - времени совсем нет. В чем же я теперь пойду? У меня больше ничего нет!
– запричитала Джессика.

– Раз это я виновата, - сказала Элизабет, - значит, я и должна что-то придумать.

– Глаза ее смотрели виновато. Но все-таки в них были заметны озорные искорки.

– Что тут можно придумать!

– Я только сегодня отгладила свои лучшие джинсы и синюю блузку с пуговками. Помнишь, ты как-то просила ее у меня, а я не дала.

Джессика была поражена до глубины души.

– Нет, ты серьезно? Ты дашь мне ее надеть?
– несказанно удивилась она.

– Только на сегодняшний вечер.

Джессика быстро переоделась и подошла к зеркалу, любуясь собой.

– Глянь, Лиз. Ты только глянь на нас. Смешно, правда?

– Ничего смешного. Тебе очень идет.

– Я не о том, дурочка. Ты посмотри как следует. Если бы я не знала, какая тут я, я бы решила, что ты - это я, а я - это ты.

Элизабет еле сдерживала смех. Господи, ведь этот ее план белыми нитками шит.

– И правда, Джес. Я бы тоже не различила.

– Что это еще за грохот?

– Это Тодд подъехал. У него что-то с глушителем. Пошли скорее. Не надо заставлять его ждать.

И сестры побежали вниз. Джессика по дороге хныкала, что придется ехать в такой развалине, и не заметила, как Элизабет заговорщицки подмигнула Тодду.

Когда подъехали к школе и поставили машину на стоянку, Элизабет приступила к осуществлению четвертого этапа.

До начала вечера на помосте у школы выступали "Друиды". Популярную песенку в свойственной ей манере пела Дана Ларсон.

– Ой, простите меня, Тодд и Джесс. Мне надо повидать Дану - я пишу статью о "Друидах". Постараюсь поймать ее после этого номера. Я недолго.
– И с этими словами она затерялась в толпе.

– Я тоже пойду, Тодд. Хочу поговорить с Лилой и Карой.
– Джессика повернулась было, но Тодд взял ее за руку.

– Хоть ты не покидай меня, Джес. Не можешь же ты оставить меня здесь в печальном одиночестве, - сказал Тодд, притворяясь расстроенным. И улыбнулся Джессике своей самой обворожительной улыбкой.

– Не глупи, Тодд. Ты же всех здесь знаешь.
– Она улыбнулась ему в ответ, не в силах противиться обаянию красивого парня.
– Ты прикидываешься, Тодд, но так уж и быть, постою с тобой, пока Лиз не вернется.

– Вот спасибо, Джес. Лиз очень обрадуется. "Еще как обрадуется", - подумал он, расплываясь в улыбке.

Элизабет пробралась к помосту, как раз когда Дана кончила петь и спустилась вниз.

– Привет, Джес, - сказала Дана, отправляя в рот жевательную резинку. Каждый раз, когда ты появляешься в этом костюме, кажется, что все остальные модницы в школе вырядились в какие-то немыслимые дерюги.

– Спасибо, Дана. Я ведь настоящая Джес!
– сказала Элизабет и улыбнулась ослепительной улыбкой, какой улыбается только Джессика Уэйкфилд.

– Да, это обязывает!

Элизабет усмехнулась про себя. Сработало!