Сеня, жми на тормоза!

– Но я всё равно не могу понять, что тебе конкретно не нравится в это статье. То, что человек сравнил постановку театра с другим спектаклем? Алла, ну давай будем честными, так часто делается.

Ильинская нетерпеливо закатила глаза и уже хотела ответить, но в разговор вступила дама средних лет, поправив очки и устремив свои маленькие злые глазки на Антона.

– Простите, как вас?

– Нас Антон.
– мужчина направил внимательный, но не самый миролюбивый взгляд на собеседницу.

– Антон, ну, начну с того, что я профессиональный театральный критик, так, на секундочку, с 20-летним стажем, - дама уловила явный сарказм в голосе оппонента и пошла в наступление, - и, как вы понимаете, могу отличить рецензию от… набора предложений.

– критикесса взяла Сенин текст.
– Правильно было бы написать так: «В спектакле Алексея Романовского чувствуется парафраз с «Тартюфом» Эфроса по таким-то и таким-то критериям. Но спектакль Эфроса недосягаем, потому что и потому…». А так получается, что автор этой… просто какой-то пародии на театральную рецензию, честное слово, изначально пришел с мерилом. У него не возникли мысли о парафразе во время просмотра спектакля. Во всяком случае, так следует из текста. И, как тут ни крути, получается некорректно. И по отношению к театру, и по отношению к Эфросу, как ни странно. Вы согласны, коллеги?

Все присутствующие одобрительно закивали.

– Нет, товарищи, вы не подумайте, что цель нашего собрания уничтожить человека и выкинуть из профессии, – пояснила Алла. – Такой цели я перед собой не ставлю. Мне нравится смелость Арсения, его напор, эрудиция. Но критика - это тоже профессия. Так что ничего личного.

– Значит просто не стоит воспринимать эту статью всерьез, - Антон откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
– Человеку значит надо учиться, а это только через практику, как, собственно, и в любой профессии.

– Вы правы, Антон, человеку надо учиться, - в разговор вступила элегантная, стильно одетая дама с холодным острым взглядом и большой надписью на лбу «стерва в пятом поколении».
– Но практикой основы профессиональной этики, увы, не наработаешь. Это я вам говорю, как главный редактор самого читаемого журнала о театре в России. С разными авторами приходилось работать.

– А у нас в России ещё кто-то читает о театре?
– Антон улыбнулся.
– Ну, конечно, кроме вас, уважаемые театральные эксперты.

Главред бросила на Антона уничтожающий взгляд, а Ильинская слегка толкнула его локтём.

– Ну, если вы игнорируете театральную периодику, это вовсе не значит, что вся остальная Россия следует вашему примеру, молодой человек, - прошипела редакторша.

– Ладно, сейчас не об этом. Я просто очень не люблю, когда театр через СМИ продвигает только одно мнение о спектакле, и, как говорил Жванецкий, «ради бога, не надо другого».

– Вы явно не понимаете, - редактор тяжело вздохнула, словно пытаясь двоечнику объяснить элементарный пример.
– Мнение автора построено на ложной предпосылке, что один спектакль можно сравнивать с другим, и что личное «нравится - не нравится» может быть основой профессиональной рецензии, опубликованной в СМИ.

– Поймите, я не любою, когда театр в принципе реагирует на такие вещи и таким образом. Выглядит так, как будто, чем больше людей прочтут не хвалебную рецензию на спектакль, тем выше вероятность того, что в зале будут пустые места. Театр должен ставить спектакли, а то, что это ещё и помогает кому-то развиваться в профессии, театр не должно волновать. Если спектакль хороший, на него и так все придут.

– И здесь я вами не соглашусь, потому что рецензия - это не только средство пиара и инструмент создания воронки продаж, - диалог начал напрягать редакторшу.
– Это ещё и экспертная оценка. И на этом конкретно с вами я бы хотела закончить дискуссию.

– Не спорю, но человек – журналист, а не критик, и это тоже надо учитывать, - Антон не сдавался.

– И по-журналистски это тоже непрофессионально, - редактор теряла терпение.

– Возможно, это непрофессионально. Но давайте будем честными, сейчас вообще пишется очень много непрофессиональных вещей, в том числе, и о театре. Но как-то так получается, что хвалебные статьи проходят почти незамеченными, мол, всё правильно, так и надо. И это не двигает театр никуда. Выходит, он сам поощряет некачественные рецензии. Да, критика, конечно, так себе, зато такая удобная, не правда ли? И я сейчас даже не про конкретную статью говорю, а про целую тенденцию - «кукушка хвалит петуха за то что хвалит он кукушку».

– Так, всё, мы с вами пошли на второй круг, мне это уже неинтересно, - редакторша раздраженно отмахнулась.

В разговор вернулась Алла.

– Антош, ты по-моему дискуссию вообще не туда увёл. Мы сейчас говорим об этике. Не о содержании, а о форме. Дело вовсе не в критике. Дело в этике. Понимаешь? Если мы перестанем ею пользоваться, то всё сведётся к беседе на уровне «ты не Калягин, а ты не Ален Делон». И куда мы тогда прикатимся?

– Алла, скажу тебе так… Знаешь, что меня смущает во всей это истории? Что наша дискуссия, поднимающая, не спорю, весьма важную и интересную тему для театрального пространства, совпала с повесткой дня - рецензия не восторженная. И я ещё ни разу не видел в инфополе упоминаний о других подобных неэтичных поступках. Мне не нравится, когда чей-то труд оценивается по критерию «нравится – не нравится», но в данном случае уже со стороны театра.

– Это исключительно совпадение, Антон, и ты исключительно не видел, - в голосе Аллы проскользнуло раздражение.

– Да ладно вам, нормально написал человек!
– в разговор вступила коллега редакторши.
– Конечно, тот, кому выпало счастье видеть спектакль Эфроса, не забудет его никогда.

– И особенно, кто не видел, - из Аллы вырвался язвительный смешок.
– Тань, молодой человек еще не родился ко времени Эфроса.

– В тексте год рождения не указан. Должно быть, смотрел видео. Эх, коллеги, посадить бы вас на месяцок на редактуру текстов, что к нам со всей России приходят.

– А вообще удобно: проснулся утром и опа, я - театральный критик!
– к дискуссии присоединилась упитанная блондинка средних лет; изначально ей природа нарисовала добродушное лицо мультяшного пони и даже в своём негодовании она оставалась забавно-трогательной.
– Вот думаю, проснусь завтра и объявлю себя… журналистом SevMedia, например. Ну и ладно, что я плохо пишу, мне самомнение позволяет!

– Уважаемая, прошу прощения, а вы кем работаете?
– Антон достаточно громко задал вопрос упитанной даме, чтобы привлечь внимание остальных.

– Я, уважаемый, работаю администратором ТЮЗа, - ответила блондинка, поджав губы.

– Может вы мне тогда ответите, почему хвалебные статьи не вызывают такого негодования? Ведь мега-критиканов и графоманов в городе достаточно. Давайте тогда справедливости ради проанализируем остальные похожие статьи, их стиль и профессионализм.

– Антон, согласна, хвалебных не надо, но элементарная этика должна присутствовать, я об этом, - устало произнесла Алла.

– Каждый может и вполне имеет право высказать своё мнение, - стараясь оставаться вежливой, процедила администраторша.
– Но о чувстве такта никто не должен забывать. Есть обычная человеческая воспитанность и этика. Вот это лично меня и зацепило. Не больше. А понравился спектакль и кому что показалось… Знаете, нас рассудит зритель. Если будет полный зал, значит у нас всё получилось. Нужно просто уважать и любить людей, бережно относиться к ним. И неважно на сцене они творят или едут с тобой в маршрутке. Поверьте, это дорого стоит.