Сэр

Жар покалывает мою кожу, когда я чувствую, что внутри меня зарождается мучительная боль.

Я сглатываю и отворачиваюсь, хоть это причиняет мне физическую боль.

Мы поднимаемся на холм, не обмениваясь ни словом. Мы дышим эмоциями, которые опасно бурлят между нами. Близость налицо, желание ощутимо, и все же… мы снова ждем. Ждем чего-то.

Я не знаю чего.

18

Айви

Дождь идет уже два дня подряд. Несмотря на то, что на улице очень душно, мы сидим бок о бок и слушаем умиротворяющий звук. Уэст уплетает фрукты, которые оставила для него Тильда, а я только что съела четвертую плитку шоколада за день. Называйте это перееданием в стрессовых ситуациях, но я, кажется, не могу перестать закапываться в еду для утешения.

Не помогает и то, что связь здесь дерьмовая, и когда идет дождь, я не могу дозвониться до Аны. Чувствую, что у меня начинается серьезная ломка без нее.

И без Алекса.

Я наблюдаю за Уэстом, пока тот ест и работает. Он просматривает деловое предложение, которое Стивен прислал нам по электронной почте. Я распечатала его, чтобы Эйдан мог ознакомиться. Думаю, что это довольно серьезный материал, но Уэст выглядит таким безразличным. Я не совсем понимаю, почему он не воспринимает крупные предложения всерьез.

Это не имеет значения.

Между нами какое-то странное напряжение. То тут, то там взгляды украдкой. Может, мне это кажется странным, но, клянусь, он смотрит на меня гораздо чаще, чем обычно, особенно когда думает, что я этого не замечаю.

Сегодня Эйдан особенно красив в своем костюме; он застегнут на все пуговицы и без галстука. Образ небрежный, но в то же время профессиональный. Его щетина с каждым днем становится все заметнее, но ему идет. Мне хочется провести по ней пальцами.

— Продолжайте пускать слюни, мисс Монткальм, и мне, возможно, придется развернуть ваше кресло так, чтобы вы оказались лицом к окну.

Его слова, словно гром, разрывают тишину. Я замираю, и мои щеки вспыхивают от смущения. Он выглядит высокомерным, расплываясь в порочной улыбке.

Я хмурюсь.

— Я не пускала слюни, мистер Уэст.

— То, как вы на меня смотрите, заставляет меня чувствовать себя лично оскорбленным.

Такой чертовски дерзкий.

Я сдерживаюсь, чтобы на закатить глаза.

— Я, конечно, ни в коем случае не смотрю на вас, и если вы хотите развернуть мое кресло так, чтобы я оказалась лицом к окну, пожалуйста, сделайте это. Думаю, такой вид меня бы больше вдохновил.

— Хорошо, тогда вставайте.

— Что?

Он смотрит на меня, выгнув бровь.

— Я сказал, вставайте.

Я не двигаюсь.

— Вы не можете быть серьезным.

— Но я серьезен. — Он сверлит меня взглядом, и я вижу это ясно, как божий день. Уэст серьезен, а я… я чертовски упряма.

— Отлично. — Я кисло улыбаюсь и встаю.

Он тоже встает, протискивается мимо меня, чтобы взять мой стул. Я чувствую исходящий от него жар, Эйдан так близко. Он поднимает стул, разворачивает его и ставит перед окном.

— Наслаждайтесь новым видом, мисс Монткальм.

— Предполагается, что я должна помогать вам.

Теперь он издает жесткий смешок.

— Вы бы помогли мне больше, если бы не путались у меня под ногами.

— Тогда я, пожалуй, уйду из кабинета.

Он качает головой, все еще ухмыляясь.

— Нет, мисс Монткальм, видите ли, сейчас я плачу вам, поэтому вам придется поступать по-моему. И сейчас вы можете сделать перерыв и насладиться великолепным видом на дождь и траву, который, как вы говорите, более вдохновляющий.

Уэст намеренно протискивается мимо меня, так что его бок соприкасается с моим, когда он подходит к своему стулу и садится. И продолжает работать как ни в чем не бывало. Я сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть в его присутствии. Вместо этого подхожу к стулу и плюхаюсь на него.

Я смотрю в окно.

Там много деревьев. Много травы. О, и река, на которую, наверное, приятно смотреть, но…

Я ерзаю.

— Как вам вид? — спрашивает он у меня за спиной.

— Потрясающий, — радостно отвечаю я.

— Я рад.

— Хорошо!

— Да.

— Угу.

— Верно.

Клянусь, Эйдан пытается вывести меня из себя, постоянно оставляя последнее слово за собой. Я позволяю ему это. Нет смысла вести битву, обреченную на провал, особенно когда он в таком упрямом настроении.

— Это очень по-детски, — заявляю я после долгих шестидесяти секунд молчания.

— Какой тогда зрелый способ подойти к этому вопросу, мисс Монткальм?

— Я должна сидеть иначе.

— Я не возражаю.

— Но вы сделали это.

— Вы сказали, что предпочитаете смотреть на улицу. Я просто помог. Если хотите, можете вернуться, но сначала вам придется кое в чем признаться.

— В чем?

— Что вы пускали из-за меня слюни.

Я усмехнулась.

— Ни в этой гребаной жизни, сэр.

— Следи за своим языком, Айви.

— Почему? — требую я. — Тебе нравится мой грязный рот.

— Что создало у тебя такое впечатление?

На этот раз я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. И вижу его спину, его опущенную голову, но он ничего не делает. Вместо этого Уэст постукивает ручкой по бумаге, внимательно слушая меня.

— Потому что у тебя такое выражение лица каждый раз, когда я ругаюсь, — говорю ему, чувствуя себя смелой, потому что мне не приходится смотреть ему в глаза, когда я это говорю. — Думаю, тебе нравится, когда я произношу слово «гребаный». Думаю, тебя так тянет ко мне и моему рту, что ты заставляешь меня сидеть рядом с тобой, потому что хочешь быть достаточно близко, чтобы прикоснуться ко мне. Вы заявляете, что у меня текут слюнки из-за вас, но думаю, мистер Уэст, вы смотрите на меня также пристально, когда думаете, что я этого не замечаю.

Он поднимает голову. Я бы все отдала, чтобы увидеть его лицо.

— Неужели я настолько очевиден? — тихо спрашивает он.

— Да, сэр, — также тихо отвечаю я.

Эйдан не отвечает.

Оглядываюсь на улицу, мое сердце бешено колотится в груди, потому что то, что я сделала, было смелым поступком. Однако нисколечко не жалею об этом и убеждена, что права. Хотя знаю, что такие мысли наполняют меня слишком большой надеждой, но я постепенно теряю решимость. Не думаю, что смогу больше сдерживаться.