Сэр

Это… мы, когда однажды утром он надевает свои ботинки и говорит:

— Пойдем прогуляться со мной. Выпьем по чашечке кофе.

Я впервые иду по улицам Ванкувера рядом с Эйданом Уэстом, выглядящим как гребаная модель, привлекающая внимание каждой женщины… а его это даже не волнует. Ни разу не видела, чтобы он повернул голову в сторону привлекательной женщины. Он никогда не желал такого внимания. Эйдан рассеян, как в тумане, и бесконечно рассказывает мне о компаниях, которые тот хочет возглавить и создать заново. Я чувствую страсть в его голосе, когда мы сидим в каком-нибудь кафе и он использует меня, чтобы все рассказать.

— Вот это страсть, — тихо замечаю я. Мы сидим за крошечным столиком на улице, утреннее солнце прячется за большими серыми облаками.

Он улыбается мне… по-настоящему улыбается.

— Находясь здесь, в городе, наблюдая за процветанием этих магазинов, разве ты не чувствуешь прилив энергии, Айви?

Я киваю, пока мы наблюдаем за людьми.

— Чувствую. Это заразно.

— Возможности везде. Сначала я не думал, что они есть… Злился, чувствовал себя глупо, что продал S.P.P. после всего того тяжелого труда, который я вложил в эту компанию. Это был мой источник дохода, моя золотая жила. Это определяло меня. И я думаю, в этом-то и была проблема. Никогда не следует цепляться за каждый успех. Вы должны лелеять его и отпускать.

— Двигаться дальше и начинать все сначала?

Его глаза наполняются восторгом.

— Именно. Двигаться дальше и делать это снова, и снова, и снова.

Трудно не почувствовать себя втянутым в его энергию. Это все равно что наблюдать, как кто-то открывает для себя свою самую большую страсть.

Я смотрю в свой кофе, хмурясь про себя, потому что… что, черт возьми, делает меня страстной?

— Что не так? — спрашивает он, уловив мое настроение.

Удивлена, что Эйдан заметил, несмотря на то, что я улыбнулась.

— Совсем ничего.

Он пристально смотрит на меня.

— Врешь.

— Просто… — Я делаю паузу, размышляя. — Это настоящая привилегия — наблюдать, как возвращается такой успешный человек, как ты.

— Возвращается?

— Да, знаешь, возвращается к тому, что ты знаешь, несмотря на…

— Потерю моей памяти.

— Я думаю, некоторым людям не нужна память, чтобы вновь обрести свою страсть. А между тем, есть люди вроде меня, которые просто... идут по жизни размеренным шагом, никогда не добиваясь чего-то экстраординарного. Никогда по-настоящему не находят себя, что бы это ни значило.

Когда он не отвечает сразу, я чувствую, как мои щеки вспыхивают от смущения.

— Прости, — быстро говорю я, смотря куда угодно, только не на него. — Я просто сказала это о себе.

Я чувствую на себе его пристальный взгляд. Он наклоняется над маленьким столиком, приближает голову к моему лицу и тихо говорит:

— У моей бабушки на все были цитаты. На все. Она повторяла их мне так часто, что помню почти каждую из них. Иногда я обращался к ней. И просил ее напомнить мне. Говорил только: «Напомни мне, Рут». И она всегда знала, что сказать. — Эйдан замолкает, его взгляд прикован к моей руке, к чашке, которую я держу, к браслету на моем запястье. Затем он облизывает губы и говорит: — Когда-то я чувствовал то же самое, что и ты. Я чувствовал себя... потерянным, и она сказала мне: «Эйдан, иногда ты оказываешься у черта на куличках. А иногда, у черта на куличках, ты находишь себя».

Он смотрит на меня несколько мгновений, пока я размышляю над цитатой.

— Узнаю ли я? — тихо спрашиваю я. — Когда я обрету себя, это поразит меня?

— Ты предполагаешь, что я знаю, — отвечает он, мягко улыбаясь, но его глаза больше не светятся. Они отстраненные и полные страдания.

Я внимательно наблюдаю за ним.

— Ты скучаешь по ней.

Он смотрит на меня полсекунды, а затем откидывается на спинку стула.

— Да, Айви, скучаю.

— Ты слышал от Алекса что-нибудь?

Знает ли Уэст вообще, что задумал Алекс? Но как он мог не знать? Несмотря на напряжение, они братья.

Он постукивает пальцем по столу, наблюдая за движением.

— Вкратце. Алекс… тяжело переживает. Я сказал, что ему не нужно возвращаться в тот дом, но парню нужно завершение, и он думает, что найдет его там. Я отпустил его. Он был очень близок с ней, возможно, даже больше, чем я в конце.

Мое сердце в груди сжимается.

— Вам обоим одинаково тяжело. Сомневаюсь, что одному из вас приходится хуже, чем другому.

Он встречается со мной взглядом.

— Нет, в данном случае я не согласен. Она увядала на его глазах. Я… меня почти не было рядом все это время. — Его челюсть сжимается. — Я должен был быть рядом.

Его страдание глубоко.

— Я так сожалею о твоей утрате, — шепчу, чувствуя глубокое раскаяние, потому что должна была быть рядом с ним. Я подавляю эмоции, но мне трудно сдержать их.

Эйдан изучает меня, нахмурив брови, словно чувствует, что что-то не так.

— Она умерла старой леди, — наконец произносит он, заканчивая эту дискуссию. — Это все, чего на самом деле хочет каждый человек. Умереть старым и окруженным заботой... — Но он не может закончить фразу и хмурится про себя.

Когда мы заканчиваем и собираемся уходить, я встаю и выбрасываю свой стаканчик в ближайшую мусорную корзину. Потом быстро проверяю сообщения на телефоне, смутно ощущая на себе взгляд Эйдана. Он подходит ближе и, приблизив свое лицо к моему, говорит:

— Ана. Твою подругу зовут Ана.

Я выпрямляюсь. В шоке смотрю на него, но Уэст не оборачивается. На самом деле, кажется, его совсем не смущает, что он только что вспомнил имя моей самой близкой подруги.

Мы возвращаемся, и я как в тумане, сердце сжимается и разжимается всю дорогу. Я все жду, что он скажет что-нибудь еще… он должен вспомнить больше, но когда тот смотрит на меня, моего Эйдана там нет.

24

Айви

Я съем этого мужчину живьем, клянусь. Я, черт возьми, собираюсь облизать каждый сантиметр его кожи… И собираюсь грызть эти стены, потому что, омойгребаныйбог, на нем только трусы, тело мокрое после душа, мышцы бугрятся, вода стекает с его охуенных волос, которые стали короче, чем когда-либо! Он подстриг их вчера после работы, и я не могла оторвать от них взгляда сегодня в кабинете… кабинете, на создание которого мы потратили целую вечность. Эйдан заказал так много полок, ламп и книг — целый день рядом с его потным телом, когда тот сгибался и разгибался, наклонялся и кряхтел, поднимая тяжести. От его стонов мои яичники буквально взорвались; на самом деле, они до сих пор ноют.

Я смотрю на него с другого конца островка, держа во рту ложку с мороженым. Слизываю шоколад с ложки, притворяясь, что это что-то другое. Рядом со мной лежит мой телефон. На той неделе я создала плейлист, когда Уэст мучил меня своими взглядами. Он наполнен похотливыми песнями, например «Wild» Джона Ледженда, которая тихо играет на заднем плане.

Я тоже мокрая после душа. Но выгляжу не так аппетитно, как он. Эйдан бросает на меня взгляд через плечо, открывает холодильник и достает еду. Мы молчим, пока он ставит тарелку и накладывает всего понемногу. Сегодня Уэст положил в холодильник еду на вынос. Это еда ресторанного качества, а не китайская еда на вынос, которую я заказывала для себя ранее.