Сердца Лукоморов

Сделав выпад копьём, мой охранник, поразив пустоту, пролетел по инерции дальше. Я подсёк его под ноги и ударил в спину рукой, согнутой в локте. Воин ткнулся лицом в болото, а я не успел порадоваться маленькой победе, на меня набегал, размахивая мечом, ещё один воин.

Я собрался и выждав момент удара, поднырнул ему под руку и ушёл за спину противника, тут же захватив его сзади за руку и с силой опустив его руку с мечом себе на колено, локтевым суставом. Раздался хруст, воин дико закричал и выронил меч, который я тут же и подхватил.

Я оглянулся, собираясь броситься с мечом на помощь своим спутникам, но увидел только спины разбегавшихся вояк Шемяки, которые были сметены отчаянным и бесстрашным напором нашей маленькой дружины. Несколько воинов лежали в болотной траве, сам Шемяка тоже лежал лицом вниз, уткнувшись носом в болотную осоку.

– Кто Шемяку порубил?
– пнул безжизненное тело Буян.

– Кто его знает, - отозвался Медведь, вытирая о траву меч.
– Я не видел, я другими был занят.

Все переглянулись, и дружно помотали головами. Черномор сказал, удивлённо пожимая плечами:

– Никто его не рубил. Я палицей огрел по голове, да и то промахнулся, по заду попал.

В подтверждение своих слов он ткнул носком сапога в толстый зад Шемяку. Тот ойкнул и пустил пузыри в водицу, лицом в которой лежал.

– Живой, значит?
– обрадовался Буян, схватил Шемяку за шиворот и поставил на ноги.
– Это хорошо, что живой!

Грозный болотный судья вид имел жалкий и перепуганный. С него потоками стекала тёмная вода, лицо было в болотной тине, а сам он от страха дрожал, как осиновый лист.

– Ну что, попался, который кусался?
– ласково прогудел Буян и врезал от души Шемяке с правой по уху.

Толстяк качнулся в сторону и чуть не упал, но его огрел по уху, только слева, Медведь. Да так сильно, что мне показалось, у Шемяки голова оторвётся.

Голова у него осталась на месте, но глаза заметно увеличились в размерах, а оба уха на глазах распухали и превращались в два больших лаптя.

– Вы чего дерётесь?!
– жалобно заскулил еще недавно такой грозный и всесильный Шемяка.
– Почему безоружного бьёте?!

– Безоружного, говоришь?
– широко, как самому лучшему другу, улыбнулся Буян, который словно именно этих слов и ждал от Шемяки.
– На вот тебе меч, посмотрим, каков ты в поединке. Давненько я с достойным противником не сражался.

Шемяка испуганно оттолкнул протянутый Буяном меч.

– Не буду я с тобой биться на мечах! Не желаю!

– Будешь!
– уверенно заявил Буян, воткнув меч перед ним, доставая свой.
– Будешь, если тебе жизнь дорога.

Он взмахнул мечом и принял боевую стойку.

– Давай, Шемяка, берись за меч, иначе так порублю! Не буду я с тобой шутки шутить. Учти, нам некогда! Тебя просто так, за здорово живешь, мы не отпустим, не надейся. Слишком много на тебе крови невинной.

– А он что будет делать?
– спросил хитрый Шемяка, указав за спину Буяну.

Тот обернулся взглянуть через плечо, а Шемяка подхватил меч, стоявший перед ним и, взяв его двумя руками, обрушил на голову повернувшегося спиной доверчивого Буяна.

Макаровна вскрикнула, но меч Шемяки отскочил, ударившись о сталь меча Медведя, который успел подставить его под сокрушительный удар, защитив Буяна.

– Спасибо тебе, Медведь, - склонил голову в знак благодарности Буян.
– Должник я твой буду.

– Ничего, - подмигнул Медведь.
– Свои люди. В бою славой сочтемся.

– И то верно, - согласился Буян.
– А что с этим мерзавцем делать будем?

Он кивнул на Шемяку, испуганно стоявшего с опущенным мечом.

– Вы лучше отпустите меня!
– нагло заявил Шемяка, надув важно щеки. Не отпустите, вам же хуже будет. Мои воины вернутся и еще сотню приведут, тогда вам точно несдобровать.

– Что делать с ним будем? Как с ним поступить?
– словно не услышав угроз, спросил еще раз Буян.

– Смерть ему!
– воскликнул Вепрь.

– Смерть палачу!
– поддержал Медведь.

– Смерти достоин, не судья он, а палач, столько людей ни за что погубивший, - кивнул Черномор.

– Смерть душегубу!
– вторил им скоморох Яшка.

– Кто казнит палача и предателя?
– спросил Буян.

Все замолчали, поглядывая друг на друга. Вперед выступил Медведь.

– Стыдно об него боевой меч пачкать. На деревьях его казнить нужно.

– Что ж, - согласился Буян.
– Давайте сюда верёвки.

Нашли две верёвки, сделав на них петли. Одну из них взял Буян, другую Медведь. Накинув веревку на гибкую березу, Буян с силой наклонил березу к земле, согнув ее в дрожащую от напряжения дугу. То же самое Медведь проделал с соседней березой.

Испуганного и визжащего Шемяку повалили на землю и привязали за ноги к одной из верёвок, которую продолжал удерживать Буян, иначе бы береза выпрямилась, и Шемяка улетел бы в небеса. Медведь подтянул вторую верёвку свободным концом к Шемяке и, достав нож, отрезал лишний конец, с трудом удерживая березку.

– Берись за веревку!
– приказал Буян Шемяке, перепуганному приготовлениями.

– Не буду!
– извиваясь по земле, завопил тот.

– Берись, или отпущу! Улетишь в небо!

Шемяка ухватился за вторую верёвку и в ту же минуту Буян и Вепрь отпустили верёвки.

Берёзы рванулись вершинами вверх, растянули завопившего от страха и боли Шемяку

– Ну вот, Шемяка, твой последний суд, - сказал, отряхивая руки, Буян.
– Жить тебе осталось ровно столько, сколько сил твоих хватит верёвку удерживать. Так что оплакивай свою подлую жизнишку. А мы пошли.

– Помоги мне, сынок, я сама не справлюсь, - обратилась ко мне Макаровна, указывая на дверь в крыше.

Я наклонился, очистил дверь ото мха, но она разбухла от сырости, я никак не мог подцепить её, а ручки на ней не оказалось.

– Дай я попробую, - тронул меня за плечо Буян.

Я отошёл в сторону, а Буян достал меч и подцепил дверь, использовав меч как рычаг. Раздался противный скрип проржавевших от болотной сырости петель и перед нами распахнулась чёрная дыра, из которой дохнуло спертым тяжёлым запахом плесени и застоявшегося воздуха.