Сердца Пустыни

– Здесь не идет речь о том, что я могу или не могу, - сказал он, наклоняясь, чтобы Язиду было удобнее обработать рану, - речь о том, что я ДОЛЖЕН сделать.

Принц вздохнул. Хорошо изучив характер Антеони, он понимал, что переубедить его друга невозможно. Когда-то именно за эту пылкость и силу духа его полюбила красавица Амина, пятнадцатилетняя сестра Язида. Слава о её красоте озаряла пустыню подобно светлому восходу. Не было девушки прекраснее. При воспоминании о сестре больно сжалось сердце Язида. В памяти снова возникло бледное, подобное обрезку луны личико сестры в пышных шелках черных волос. Она вонзила нож себе в грудь и он мог лишь набросить покрывало на её прекрасное тело, изломанное руками подлого насильника. Он был лишь мальчишкой, а для отца мир с бану Заффар значил больше, чем жизнь одной из многочисленных дочерей. Тогда единственным, кто вместе с ним оплакивал бедняжку Амину, был Фердинанд, её жених, её единственная любовь. С его именем на устах она отдала Аллаху свою чистую душу. Долгие годы он тосковал по ней, но время лечит, и вот уже сердцем его владеет другая. Такова жизнь…

Язид осторожно промыл горячей водой рану на голове, очистив её от волос и корпии, затем разорвал одну из своих чистых рубах и наложил новую повязку. Затем бросил в котелок с остатками воды немного сушеного мяса-требовался бульон, чтобы поддержать силы Антеони. Язид с грустью смотрел на бессильно вытянувшегося на подстилке друга. Он любил этого чужеземца превыше всех, кого знал, даже тех, кто был близок ему по крови. Отца он почитал, с матерью у него были теплые и нежные отношения, он всегда привозил ей красивые безделушки и платки, и так любимые ею засахаренные фрукты. Он по-своему любил и своих сестер, хотя не так сильно, как покойную Амину, которая была его близнецом и с которой, толкаясь, они делили материнскую грудь. Но к Фердинанду Антеони было особое чувство. Так Язид мог бы любить старшего брата, будь у него старший брат. Он бесконечно доверял Фердинанду, и в свое время не раз предупреждал его о коварстве и жестокости Садии. Увы, Антеони не последовал его совету. Но его трудно было винить, среди доступных девиц Садия была царицей.

И вот теперь они снова в пути, и путь этот лежит в недра земель бану Заффар, в самое логово абу Нисара, прозванного Черным Львом Пустыни. И снова бок о бок они десять лет спустя. Язид прикусил губу, пытаясь сдержать нервный смех. Тогда ему было пятнадцать, а Фердинанду двадцать пять лет. Всё, чего они добились, это получили тело бедняжки Амины, за позор и смерть которой абу Нисар отослал её отцу трех белых невольниц. Такова была цена жизни ангела.

Принц задумался о том, что за женщина та, за которой они идут теперь. Белая женщина, это было всё, что он знал о новой возлюбленной Антеони. Он вспомнил слова Асари, знахарки, известной за пределами своего племени. Асари готова была умереть за эту женщину, что в итоге и случилось, а она умела читать в людских душах. Язид вздохнул, стало быть, было, за что сражаться, стало быть, стоит того эта женщина.

Встав, принц обошел их крошечный лагерь, проверил лошадей. Тревога и усталость терзали его, но Антеони уснул после перевязки, едва коснувшись головой подстилки. Принц сел рядом, подкинув пару прутьев гадда в костер, начавший было угасать. Из котелка шел аромат вареного мяса. Зачерпнув немного серебряной ложкой, принц попробовал. Бульон был почти готов.

Интересно, подумал он, как выглядит эта женщина? Белая женщина, за которую погибла Асари и готов был умереть Фердинанд? Язид оборвал себя на этой мысли. Как бы ни выглядела эта женщина, кем бы ни была она, пусть даже самой Лейлой, первой супругой Адама, она не принадлежит ему. Лишь Антеони имеет на неё право.

Налив немного бульона в маленькую серебряную чашку, извлеченную из тороков, Язид разбудил Фердинанда и заставил его выпить всё до капли. Затем попил сам и добавил воды в котелок. Откуда-то из тьмы послышалось тявканье и вой шакалов.

Чуть придремавший было Язид выпрямился, глядя перед собой невидящими глазами. Откуда-то сверху слышался звук работающего мотора, кашляющий, прерывающийся. Принц вскочил, всматриваясь в черное голодное небо, пытаясь рассмотреть силуэт самолета. Затем, повинуясь человеческому состраданию, всегда имевшему место в его сердце, выхватил из кучки горящих ветвей две, и бросился к другой оконечности плато. Медленно сводя руки над головой и разводя в стороны, он подавал знак неведомому летчику, надеясь, что тот заметит огни и поймет их предназначение. Кашляющий рокот все усиливался, видимо, самолет приближался. Он так неожиданно вынырнул из мрака, что Язид едва успел упасть плашмя на землю. Самолет подпрыгнул, ударившись о плато колесами, и нырнул во мрак, откуда послышался надсадный кашель мотора и вскоре всё стихло. Принц кое-как поднялся, перехватив в левую руку и вторую головню, а правой достав из-за пояса кинжал.

– Можете не размахивать своим оружием, - послышался из темноты чуть хрипловатый голос. Затем коротко ругнулись. Язид отступил, помахав в воздухе головнями, чтобы раздуть пламя. Во мраке обрисовалась небольшая фигурка в летном костюме и кожаном шлеме. Язид с изумлением понял, что перед ним женщина.

– Благодарю, что указали мне путь в этой кромешной тьме, - улыбнулась летчица, сняв с головы шлем. Неяркое пламя факелов позолотило волну пышных волос, упавшую на узкие плечи. –Амонет Эдди к вашим услугам.

Она чуть наклонила голову, с улыбкой глядя на принца, который стоял молча, проглотив язык от удивления и странного ощущения легкости внутри.

– Язид, кто там, ты в порядке?- шатающаяся тень приблизилась к ним. Принц едва успел подхватить не устоявшего на ногах Антеони, девушка подоспела с другой стороны.

– Боже, что с ним такое?- её хрипловатый низкий голос прогнал по спине Язида табун мурашек. –Это же граф Антеони, матерь пресвятая!

– Вы знакомы?- Язид сделал движение к костру. Вдвоем они отвели с трудом передвигающего ноги Антеони и уложили на подстилку. Девушка присела рядом, осторожно убрав прилившие к мокрому от испарины лбу волосы раненого.

– Дядя Фердинанд, ты не узнал меня? Это же я, Амонет!

Антеони прищурился, пытаясь рассмотреть её лицо.

– Амонет, - наконец улыбнулся он, - ты так изменилась, дитя, куда делась та малютка со смешными косичками, что дразнила меня с большой орешины? Лишь глаза остались прежними.

Девушка рассмеялась, гладя его по волосам.

– Она выросла, дядя Фердинанд. И удрала из дому при первой же возможности. Но вы, как вы оказались здесь, и что случилось с вами? Вы не представите мне своего друга? А то он так и молчит всё время и смотрит на меня.

Антеони тихо рассмеялся, сжав маленькую руку прекрасной летчицы.

– Всё так же остра на язык. Вот, Язид, друг мой, познакомься, это дочь моего старого друга, Роберта Эдди. В ней течет пополам кровь египетских королей, потомков Птолемея и Клеопатры, и кровь военачальников Англии и Шотландии.

– Судя по тому, что я вижу, - сказал Язид, неотрывно глядя на тоненькую фигурку, - эта госпожа словно порох пополам с перцем. Но раз она-дочь твоего друга, для меня этого достаточно, чтобы сделать её особу неприкосновенной.

Амонет рассмеялась.

– Твой друг весьма учтив, - заметила она, глядя на Язида не без тайного восхищения. –Но думаю, что я сама смогу постоять за себя… если в том воспоследует надобность.

А принц не мог уже оторвать жадного взора от её изящных черт, от пышной гривы медово-золотых волос, от нежного полного рта. Её персиковой коже не нужны были притирания и различные хитрости, коими пользовались все женщины, а глаза, похожие на пару сапфиров, смотрели открыто и доверчиво.

– Вижу, ты тоже очарован Амонет, - улыбнулся Антеони. –Даже будучи ребенком она покоряла сердца, что говорить теперь о юной леди. Амонет, позволь представить тебе моего друга, принца Язида бен Вариса. Это мой близкий друг и названный брат.

– Амонет-странное языческое имя, - сказал Язид, осторожно касаясь кончиками пальцев протянутой руки девушки. Она улыбнулась задорной и какой-то детской улыбкой.

– Мой отец был влюблен в культуру и прошлое Египта. Мои старшие братья носят имена Рамзес и Эхнатон, а сестру зовут Клеопатра. Что до моего имени, то оно мне нравится.

– Вы голодны?- спросил Язид, присаживаясь у костра и помешивая варево в котелке.

– Немного, - кивнула Амонет.
– В моем самолете есть запас пищи и воды, но боюсь не слишком целесообразно сейчас идти во тьму. Мы вполне можем забрать всё это завтра.