Сердце бури

С секунду Рей лихорадочно соображала. «Черный человек все равно придет…» Если допустить, что все это — не просто детские фантазии, то кого мог видеть ее сынишка? Кого-то из рыцарей Рен? Во всей галактике только они теперь одеваются в черное и носят световые мечи.

— Солнышко… — она присела на край постели и попыталась поймать взгляд мальчика. — Ты можешь показать мне «черного человека»?

Поначалу она ясно увидела на лице ребенка следы сомнений. В нем боролись два чувства, одинаково известные как взрослым, так и детям. С одной стороны, Бейли явно был зол на мать оттого, что она не поверила ему с самого начала. Но с другой, в его душе расцветала и гордость — ведь было видно, что теперь-то мама готова ему верить. Готова признать, что он оказался прав, а она нет.

— А как? — растерянно спросил он, наконец сменив гнев на милость.

— Так же, как ты видел папу вот тут… — она коснулась своего лба. — Только наоборот. Давай-ка попробуем вместе…

Рей подняла руку над головой сына. Ее движения были робкими, опасливыми. Она не врывалась в детское сознание, а осторожно стучалась, словно заблудившийся путник, который смиренно просит о крове.

— Закрой глаза, малыш. Расслабься. Представь, что в твоем сне где-то есть дверь, через которую можно попасть сюда, в настоящий мир, и обратно. Открой эту дверь. Впусти меня…

Было видно, что Бейли выполняет распоряжения со всем усердием, на какое он только был способен. Мальчик не противился ее вторжению. Он был еще в том возрасте, когда дети доверяют родителям безоговорочно и с готовностью делятся с ними даже самым сокровенным.

— Теперь представь «черного человека», Бейл. Вспомни, каким ты его видел…

Темная фигура торжественным шагом приближается к Лее, испуганно вжавшейся спиной в прозрачную транспаристиловую стену. На мертвенно-бледном лице генерала виднеется смесь боли, отвращения и какой-то пугающей решимости, свойственной человеку, который уже сжат клещами смерти и знает, что ему не вырваться. В уголке ее рта виднеется тонкая красная струйка…

Рука в блестящей черной перчатке выныривает из-под плаща и медленно, угрожающе тянется к лицу пленницы.

— Я могу взять все, что хочу, мама… сейчас я хочу узнать, где вы спрятали моего ребенка.

Ужас подкатил к горлу, вызвав короткий приступ удушья. Побледнев, Рей вынырнула из разума сына и порывисто прижала Бейли к своей груди. А через секунду подтянула к себе и Рио, накрывая ее головку своей ладонью. Она как будто бросала вызов незримым силам; как будто безмолвно кричала в лицо злому року, что не позволит никому, даже восставшему из мертвых, забрать у нее детей.

— Запомни, Бейл… запомните, вы оба, если кто-нибудь из вас еще раз увидит «черного человека» во сне или наяву — бегите от него! Бегите так быстро, как только можете. Бегите со всех ног. Понятно?

Она узнала «черного человека», даже не видя его лица. Этот высокий широкоплечий силуэт, источающий опасность. Этот тяжелый, решительный шаг. Этот голос… нет, это был вовсе не Вейдер.

Это Кайло Рен.

***

— Леди Пуджа… — Рей, хотя она с трудом ворочала онемевшими губами, постаралась улыбнуться как можно более искренне и непринужденно.

Расплывчатая фигура пожилой женщины, сплетенная из голубоватых лучей старенького голопроектора, удивленно всплеснула руками.

— Это ты, Рыбка*? У вас что-то случилось?

Ласковое прозвище, которая дала ей глава семейства Наббери, заставило Рей немного оттаять. Усмехнувшись, она мотнула головой, давая понять, что у них все в порядке.

— Я хотела спросить, госпожа, вы не приглядите пару дней за моим бандитами? — На миг Рей отвела глаза, однако продолжила, уже неосознанно, улыбаться — и это подобие улыбки при чересчур напряженной нижней челюсти, отразило уже не нарочитую беззаботность, а нечто отчаянное и почти свирепое.

Глядя на нее, леди Наббери все же заподозрила, что тут что-то не так. Она настороженно спросила:

— А ты что же? Собираешься куда-то?

Рей пришлось коротко кашлянуть, чтобы подавить дрожь в голосе.

— Я хочу повидать своих товарищей на «Втором доме». Лея недавно сообщила, что они направляются в систему Маластар — а ведь это совсем рядом с нами.

Кузина Леи по сей день не знала, какое отношение имеет Кайло Рен к Бену Соло. Все, что сообщила ей генерал Органа, — это то, что Бен погиб в бою с Первым Орденом, а незадолго до смерти женился на девочке из Сопротивления. Его молодая жена успела забеременеть. Однако бедняжке некуда приткнуться. У нее нет семьи, кроме родичей мужа. И потом, Сноук наверняка будет охотиться за ней и за ее ребенком, если узнает об их существовании.

Леди Пуджа поверила этой сказке. Почему бы и нет? В конце концов, пока идет война, подобное будет происходить сплошь и рядом — дети, оставшиеся без отцов; молодые люди, которые погибают, не успев пожить…

Пуджа была бы рада предложить родственнице кров в своем фамильном поместье. Однако Лея убедила ее, что для девушки безопаснее оставаться где-нибудь в глубинке.

Рей посчитала, что при такой скудной осведомленности госпожа Наббери вряд ли удивится ее внезапному желанию повидать старых друзей, раз уж выдался удобный случай. Пуджа прекрасно знала, что последние три года вдова Бена Соло провела в четырех стенах, заботясь лишь о детях и о доме. Как светская дама, которая привыкла регулярно бывать в обществе, леди Наббери, должно быть, считает такую изоляцию не иначе как пыткой.

Расчеты ее не обманули. Поразмыслив немного, Пуджа облегченно тряхнула буйными кудрями, кое-как скрученными по бокам головы, но так и норовящим выбиться из прически. Вот оно что! Плутовка решила нарушить запрет Леи и нанести неожиданный визит на «Второй дом»? Что ж… эта затея подразумевает, конечно, определенный риск. Но кто скажет, что бедная девочка не заслужила небольшого отдыха? Что она не вправе развеяться и навестить друзей?

Для пущей убедительности Рей взглянула исподлобья лукавым и немного виноватым взглядом.

— Только не сообщайте генералу Лее раньше времени.

Пуджа оглядела ее с выражением мягкой снисходительности.

— Будь по-твоему, Рыбка, — она небрежно махнула рукой. — Видят боги, вам троим уже давно пора побывать в Озерном краю. Дети будут в восторге после вашей-то глухомани. — И прибавила: — Смотри, не забудь сказать Лее, что это была твоя затея. А не то она меня живьем съест.

Рей поспешно покивала, с трудом удерживая больную радость.

***

Все-таки Бен остался жив? Но как? То существо, которое она видела, обладало его статью, его голосом; даже его слова, его мрачно-шутливые выражения принадлежали Бену Соло. Но был ли он Беном на самом деле? От него не исходило знакомого тепла. Где то пламя, что питало его душу? Где та самая искра безудержного упрямства, решимости и непоколебимой веры, которую она полюбила в нем когда-то?

Не будь Рей чувствительной к Силе, она легко поддалась бы обманчивым ощущениям. Глаза и уши однозначно свидетельствовали, что перед нею и вправду он — тот, кого она любит; тот, кого по сей день видит во снах и тайком ищет в потоке Силы. И как охотно она бы поверила этому! Робкая надежда, на которую, как казалось Рей еще совсем недавно, она не имеет никакого права, готова была подняться, восторжествовать в ее сердце вопреки осторожности, вопреки всякому здравому смыслу. Безотчетная вера, что судьба все-таки может вознаградить ее за годы страданий, потерь, безнадежности, была слишком упоительна, слишком сладка.