Сердце бури

С этими словами Бен дернулся, схватил первый угодивший под руку предмет — к несчастью, им оказалась кружка с остатками чая — и швырнул подальше. Кружка брякнула об пол и разлетелась на осколки. Бурая жидкость разлилась на светлом кафеле.

Дверцы шкафа с медикаментами сами собой распахнулись настежь, и оттуда посыпались бинты, ампулы с лекарствами и другие предметы.

Бен продолжал, не умолкая ни на мгновение:

— Да, я люблю тебя! Люблю тебя! Люблю, люблю… — повторяя одно и то же слово, он как будто хотел сам себя заставить поверить в то, что в самом деле говорит все это. Смешно. Даже сознаться в массовых убийствах во время допроса было не так тяжко. — Ты довольна? Скажи мне, джедайская дрянь, этого ты ждала? Тебе мало было простых намеков. Ты хотела, чтобы я признался вот так, вслух? Ну так я признаю: я полюбил тебя тотчас, как увидел. В тот самый миг, когда ты застыла передо мной с бластером в руке, такая боевитая, непокорная, глядя на тебя, я осознал, что нашел что-то интересное. Что-то, что, возможно, изменит всю мою жизнь. Пропади все в Бездну, и ведь я не ошибся!.. — Он повторил снова: — Я тебя люблю. С такой силой, на которую способны только злодеи и умалишенные. Я — злодей, и я давно лишился разума. Я не могу любить иначе.

Его речь внезапно прервалась. Бен поспешно закрыл лицо ладонями и сделал глубокий вдох.

Рей глядела на него, не помня себя от боли сострадания. Бен давно не был так многословен. Должно быть, жажда признания уже давно обжигала его душу и дожидалась только повода.

Осторожно, шаг за шагом, как будто ступая по зыбкому и опасному болоту, Рей понемногу приблизилась к нему и опустилась на пол у его неподвижных ног с видом преданного домашнего зверька, готового на все, чтобы облегчить участь хозяина. По ее щеке скатилась полупрозрачная бусина.

«… ты можешь убить его…»

— Это не любовь… — прошептала Рей. — Это Узы. Я знаю, это все из-за них.

И добавила про себя: «Прости меня! Если правда, что эти Узы создала я, прости!..»

Юноша улыбнулся грустно и устало.

— Глупая девочка! — почти ласково сказал он. — Ты ведь даже толком не знаешь, что такое Узы Силы, а уже осмеливаешься прикрываться ими. Узы не родятся там, где нет любви или хотя бы расположенности к ней, какой-то подсознательной общности, духовного родства… Потому-то Узы мыслятся естественными для чувствительных к Силе родичей и для учителя с его учениками.

— Ты предлагал мне стать твоей ученицей, — невпопад припомнила Рей.

Бен отвел взгляд.

— Предлагал. Потому что знал, что большего предложить не могу. Если бы ты согласилась учиться у меня, я мог бы тебя защитить. И мы были бы вместе — до тех пределов, которые допускает мой орден.

Теперь Рей поняла, о чем речь. «Тебе нужен учитель…» Эти слова — спонтанная, непродуманная попытка придать внезапному озарению чувств хоть какой-то пристойный вид. Ведь для учителя и ученицы привязанность друг к другу и даже наличие Уз считались бы нормой.

— Я не могу, Бен, — сдавленно произнесла девушка. — Ты знаешь, я поклялась в верности ордену джедаев.

— От которого осталась лишь пыль, — с презрением выдавил рыцарь. — Можешь верить мне, Рей. Меня с детства готовили в джедаи, и я знаю, что кроется за внешней приверженностью к Свету: лицемерие, надменность, вероломство. Это джедаи некогда разлучили мою семью. Забрали детей у отца. Развязали Гражданскую войну, в которой погибло множество людей. Нет, что ни говори, они заслужили свою участь. Старый орден джедаев канул в забвение — и поделом! Силу можно постигнуть и другими путями. Прошу, позволь мне тебе помочь, Рей…

В один момент он ухватил ее руку и, прижавшись губами к тыльной стороне ладони, прикрыл глаза, чтобы ничто не мешало насладиться нежным запахом желанного тела. О да… вкусить еще немного от того запретного плода, который они оба попробовали сегодня утром.

Девушка потрясенно втянула воздух.

— Ах, Рей! Я не прошу тебя ненавидеть джедаев так же, как я сам ненавижу их. Даже не прошу тебя отвечать на мои чувства. Просто останься рядом со мной. Будь со мной всегда. Так, как сейчас. Позволь мне учить тебя…

— Нет.

Рей одернула руку и резко поднялась.

— Нет, Бен Соло, этого не будет. И ты знаешь, почему. Причина не в наших верованиях, вернее, не столько в них. Не обманывайся и не трать понапрасну свое красноречие, пытаясь опорочить орден джедаев в моих глазах, магистр Рен. Главная причина — в том, что произошло сегодня. Неужели ты всерьез думаешь, что после всего случившегося мы с тобой могли бы жить вместе, как учитель и ученица; как брат и сестра; как пальцы на одной руке? Сытые одной душевной близостью. Изо дня в день преодолевающие соблазн соединиться. Это жестоко. Ты ведь сам назвал это жестоким, и ты абсолютно прав. Или… — она посмотрела на него с холодной сосредоточенностью. Этот вопросительно-надменный взгляд заставил Бена припомнить ту Рей, что явилась ему во всей прелести своей темной природы в снегах «Старкиллера». — Или для рыцаря ордена Рен в порядке вещей трахать свою ученицу?

Бен ошеломленно вытаращил глаза, не веря тому, что услышал. Неужели она так и сказала: «трахать»?

Сила… а ведь она права! Нет более подходящего слова, чем это грязное и ловкое словцо, чтобы описать то, что незримо витало между ними. То, чего бы хотели они оба. Не просто целоваться и ласкать друг друга, как совсем недавно, а трахать с голодной жадностью обездоленных сердец, бросающих вызов одиночеству. Упиваясь запретной страстью обладания. Вот он, главный их соблазн, скрытый за видимой добродетелью ласково-невинных прикосновений и нежных поцелуев! Вот он, вулкан, дремлющий подо льдом! Вот она, истина, которая была известна им обоим, но ни один не решался озвучить ее!

Любовь без страсти — страсти, отрицаемой джедаями — ничего не стоит; и если подумать, то кому, чему, как не девственности знать это?

Фамильная кривая улыбочка вспыхнула на лице Бена. Он подумал: а эта девица в самом деле не так уж проста!

Рей нахмурила брови.

— Я знаю, что не смогу всю оставшуюся жизнь лгать самой себе.

— Ты уже лжешь себе, — заметил Бен. — Все, что ты сказала, имеет и обратный смысл. Разве стремление избежать соблазна не означает, что соблазн все же есть? Разве то, как настойчиво ты отказывается быть рядом со мной, не значит, что ты этого хочешь?

— Даже если так, — Рей с выражением задетого упрямства прикусила губу, — я не изменю своего мнения.

— Не сомневаюсь! Вот оно, лицемерие джедаев: пусть лучше мы оба будем страдать…

— Куда хуже страдать, зная, что средство, необходимое, чтобы прекратить мучения, находится прямо тут, рядом с тобой. Ведь ты не можешь обещать мне, что будешь до конца дней довольствоваться одной целомудренной любовью, которая пристала наставнику и его ученице?

К чему лишние слова? Даже если бы Бен сейчас со всей искренностью обещал ей, что будет держать себя в руках, Рей не поверила бы ему ни на минуту. Более того, он и сам вряд ли поверил бы.

Юноша так и не ответил — по причине, которую озвучил еще в самом начале их знакомства: ему хотелось быть честным с нею.

— Однако пока тебе все равно не о чем беспокоиться, — выдавил он саркастически. — Я — калека. Ты легко одолела меня, пока я еще был здоров, а теперь тем более.

— Сила вновь проснулась в тебе, — мягко напомнила Рей. — Ты выздоравливаешь.

— Это все благодаря тебе! — пылко воскликнул Бен. — И твоей исцеляющей песне. Рядом с тобой мои силы восстанавливаются быстрее. Ты отдала мне все, что могла: свое время, свою энергию, свою заботу. И если мне когда-нибудь суждено встать на ноги, то исключительно твоими стараниями.