Сердце бури

Неужели все должно было так ужасно закончиться?

Калека… паралитик… Человек, прошедший через пытки, изуродованный пережитым и навек обреченный существовать в кошмарном бреду. Вот и все, что осталось от его былого жутковатого величия.

В те редкие моменты, когда бархатные его глаза слабо распахивались, и с пересохших губ скатывался стон, Рей не видела ни Кайло Рена, ни Бена Соло — она видела лишь блеклую тень, которая остается от человека, когда страх, боль и отчаяние всецело овладевают его разумом, подменяя собой саму человеческую суть, саму личность. Подобное она не раз наблюдала на Джакку, среди людей, обреченных на смерть в нищете, и знала, что нет зрелища более печального. Если судьба или сама Сила все еще наказывают его таким образом, то неужели наказанию нет предела? Или мало того, что ему уже довелось пережить?

Калека…

Воистину, после всего, случившегося ранее, новый удар казался какой-то невероятной насмешкой, бессмысленным и жестоким издевательством над его гордостью и стойкостью. Как будто провидению всего-навсего угодно проверить, когда же эти крепкие стены, наконец, рухнут.

Проклятье… ведь Бен отлично знал, на что он идет. Знал, что ему нельзя убегать, оставаясь без контроля медиков. Его ведь предупреждали, хатт подери!..

И все же, он пошел на риск — и Рей отлично понимала, почему, как понимал и Люк. Ни он, ни она не осудили бы юношу за его решение. Напротив, Рей полагала, что, случись ей оказаться в сходной ситуации, она поступила бы точно так же.

Но почему, почему, во имя Силы, Бен раньше не позвал ее на помощь или просто не сообщил ей, что с ним происходит?! Почему пытался как только мог закрыть сознание, почему намеренно гасил свои чувства и их связь вместо того, чтобы дать и ей прочувствовать то, что чувствовал сам — хотя бы ради элементарной мести? Ведь у него была масса возможностей до тех пор, пока он не оказался в Святилище Вейдера: когда его арестовали, когда беспрестанно накачивали наркотиками, когда судили, допрашивали, истязали…

Но нет же, нет! Он молчал до последнего, и она, Рей, не ведала, что натворила. Отчего он не открылся ей? Боялся? Чего? Ее равнодушия? Или ее жалости?.. Дурак! Ох, прости Сила, какой же он дурак, если думал, что ей будет все равно.

Рей устроила настоящий рейд в медотсеке, жадно разыскивая все, что может ей пригодится, и по давней привычке мусорщицы заглядывая даже в самые отдаленные углы. Порывшись в аптечке, девушка без труда отыскала толстую медицинскую иглу-«крючок» и органическую нить для зашивания ран, клубки эластичных бинтов и балончик с обеззараживающей жидкостью; уж с этими-то инструментами она знала, как обращаться. Но настоящее богатство обнаружилось наверху в одном из шкафов. Остатки бакта-раствора в широкой пластиковой банке были запрятаны так глубоко, что Рей подумала, будто мастер Люк и сам в свое время позабыл про них.

Обработав раны и немного помявшись в неуверенности, девушка все же решилась попытаться вправить сломанную ключицу. С этим, понимала она, лучше не тянуть, иначе кость может срастись неверно.

Дело оказалось совсем не простым. Пришлось сильно надавить коленом и несколько раз дернуть плечо с такой силой, что, право, удивительно, как Бен не пришел в себя вследствие этой экзекуции; однако юноша отреагировал лишь очередным слабым стоном — и то, казалось, больше от резкости толчков, чем от боли.

Рей не придумала ничего лучше, чем закрепить вправленную кость металлическим бруском и хорошенько перевязать. Ключица — скверное место для перелома, как раз потому, что ее тяжело зафиксировать. И в этом смысле беспамятство пациента можно было считать удачным положением дел; пока он спит, этот сумасшедший, по крайней мере, не сможет навредить сам себе, ненароком растревожив раны — и, стало быть, пустив ворнскру под хвост весь ее нынешний труд.

Но главным препятствием стали уколы. Там же, в аптечке, среди других препаратов, которые необходимо всегда держать под рукой, девушка нашла средство для снятия жара. Оно пришлось весьма кстати, поскольку лоб и все лицо больного нет-нет, да начинали угрожающе гореть, — однако это средство оказалось в ампулах для внутривенных инъекций. Такого рода медицинскую помощь Рей никогда и никому прежде не оказывала; она понятия не имела, как это — вводить лекарство в вену через иглу, и готова была проклясть все на свете: себя, мастера Люка, который соединился с Силой, оставив ее один на один с проблемой, и особенно врачей — настоящих, профессиональных врачей — за то, что их нет рядом, когда они так нужны.

Дело усугублялось еще и тем, что с внутренней стороны руки Бена были сплошь усыпаны глубокими темными кляксами, одни из которых успели подзажить, но другие выглядели вполне свежими. Наверное, даже сведущий медик затруднился бы отыскать место, чтобы вставить иглу. И все же, Рей отважилась.

Она сделала первый укол трясущимися руками под руководством Трипио, который знал, что делать, по крайней мере, в теории, и несколько раз видел эту процедуру. Ее руки не были предназначены для такого; грубоватые, вечно неопрятные, они привыкли управляться с механизмами, а не с иглами. Рей боялась любого движения, считая все свои действия неаккуратными, а себя — отвратительной неумехой; она отчаянно взвизгнула, когда из проколотой вены потекла кровь. И уж точно поначалу не поверила, когда дроид поздравил ее, уверив, что все прошло хорошо…

Ей приходилось делать инъекции всякий раз, когда у Бена поднимался жар; когда юноша вновь начинал стонать и бредить, и худое, перечеркнутое шрамом лицо его становилось красным, а на лбу появлялись бусины пота. Постепенно Рей худо-бедно наловчилась.

Когда госпожа Маз наведалась к ним, как обещала, и среди прочего, проверила состояние раненого, она удовлетворенно отметила:

— Детка, ты прекрасно со всем разобралась.

Маз намекнула, что Бен выглядит неплохо для человека, пережившего то, что ему довелось пережить.

— Температура — это хорошо, — уверила она, — организм самостоятельно борется с остатками отравы. Но если перейдет в жар, а тем более, если будет бред — не сомневаясь, коли лекарства.

Пока это все, что они могли сделать для него. Оставалось ждать.

Комментарий к Глава I

Как и обещала, не стала тянуть с продолжением.

* Эмми (ME-8D9) — старый протокольный дроид с женским сознанием, принадлежащий Маз Канате. В прошлом, предположительно, принадлежал старом ордену джедаев.

* Имеется в виду диалог, так и не вошедший в официальную версию седьмого эпизода:

«— Кто ты?

— Я — никто. Просто мусорщица.

— Тогда ты должна разбираться в механизмах

— Еще бы!

— Каждая деталь имеет свое предназначение, ради которого она была создана. Какое у тебя предназначение?..»

========== Глава II ==========

Военные корабли Республики появились на орбите Антара так неожиданно, что обитатели «Второго дома» попросту не успели ничего понять. Одна Лея, как ни смущена она была этим, будто гром посреди ясного неба, визитом, быстро разглядела в нем добрый знак. И только убедилась в своих догадках, когда Силгал сообщила ей, что с борта главного крейсера поступил запрос о выдаче «сенатора Органы». Вероятно, если военный совет вот так внезапно вспомнил о ней, на это должны иметься веские причины.

— Это что, арест? — осторожно уточнила каламарианка.

По ней было ясно видно, что Силгал Акбар в эту самую минуту настраивается отдать приказ приготовить орудия к бою. Пушки, расположенные на «Втором доме», могли без особого труда уничтожить внезапных «оккупантов», однако трудно представить, какие последствия для Сопротивления возымеет такой итог.

— Я полагаю, это лишь временное задержание для дачи показаний, — Лея улыбнулась, чтобы немного разрядить обстановку. Она хорошо понимала, что дело это ни при каких условиях не должно дойти до крайности. — Во всяком случае, им нечего мне предъявить.