Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы

Лавка глаже щек...

Темень каркнет у постели:

«Умер паренек.

По одежине — фабричный,

Обликом — белес...»

И положат в гроб больничный

Лавку, старый лес,

Сказку мамину — на сердце,

В изголовье — пруд.

Убиенного младенца

Ангелы возьмут.

К деду Боженьке, рыдая,

Я щекой прильну:

«Там, где гарь и копоть злая,

Вырасти сосну!

Не давай железным брусом

Солнце заковать,

И машине с Иисусом

Внуков разлучать.

Страшно, дедушка, у домны

Голубю-душе...»

И раздастся голос громный

В Божьем шалаше:

«Полетайте, серафимы,

В преисподний дол!

Там, для пил неуязвимый,

Вырастите ствол.

Расплесните скатерть хвои,

Звезды шишек, смоль,

Чтобы праведные Нои

Утоли боль,

Чтоб от смол янтарно-пегий,

Как лесной закат,

Приютил мои ковчеги

Хвойный Арарат».

1917 или 191

8307

Се знамение: багряная корова,

Скотница с подойником пламенным, —

Будет кринка тяжко -свинцова,

Устойка с творогом каменным.

Прильнул к огненному вымени

Рабочий — младенец тысячеглавый.

За кровинку Ниагару выменять —

Не венец испепеляющей славы,

Не подвиг — рассекать ущелья,

Звезды-гниды раздавить ногтем,

И править смертельное новоселье

Над пропастью с кромешным дегтем.

Слава — размерить и взбить удои

В сметану на всеплеменный кус.

В персидско-тундровом зное

Дозревает сердце - арбуз, —

Это ужин янтарно-алый

Для демонов и для колибри;

Он Нила до кандального Байкала

Воскреснут все, кто погибли.

Обернется солнце караваем,

Полумесяц — ножик застольный,

С избяным киноварным раем

Покумится молот мозольный.

Подарится счастье молотобойцу

Отдохнуть на узорной лавке,

Припасть к пеклеванному солнцу,

Позабытому в уличной давке.

Слетит на застреху Сирин,

Вспенит сказка баяновы кружки,

И говором московских просфирен

Разузорится пролетарский Пушкин.

Мой же говор — пламенный подойник,

Где удои — тайна и чудо;

Возжаждав, благоразумный разбойник

Не найдет вернее сосуда.

1917 или 191

8308. Пулемет

Пулемет... Окончание — мёд...

Видно, сладостен он до охочих

Пробуравить свинцом народ —

Непомерные, звездные очи.

Ранить Глубь, на божнице вербу,

Белый сон купальских березок.

Погляди за суслонов гурьбу:

Сколько в поле крылатых повозок.

То летучий Христов Лазарет

Совершает Земли врачеванье,

И, как няня, небесный кларнет

Напевает седое сказанье:

«Утолятся твои вереда,

Раны, пролежни, злые отёки;

Неневестная, будь же тверда

До гремящей звезды на востоке!

Под Лучом заскулит пулемет,

Сбросит когти и кожу стальную...»

Неспроста буреломный народ

Уповает на песню родную.

1917 или 191

8309

Меня сегодня убьют,

Но смерть не разлука...

Из окопных братских писем

Из кровавого окопа,

От шрапнельного потопа

Ты вернулся, сокол мой,

К другу-кречету домой.

Душегубный ус целуя,

Я ликую: аллилуйя!

Соколенок невредим,

Лишь в глазах снарядный дым,

Да ресницы стали строже,

10 Видно, немец толсторожий

Вырвал перьев хохолок...

Здравствуй, птица-паренек!

От тебя так вкусно пахнет,

Словно луг гвоздичный чахнет

Под сентябрьским ветерком.

Мы опять с тобой вдвоем:

Та же горница, постеля...

Листопадная неделя

Домик наш запорошит...

20 Я живу полузабыт

И журналами и небом,—

Аполлоновские требы

Вот мой рай и вместе ад...

Под родной озимый взгляд

Я подставлю все тетради,

Воспою тебя в балладе —

И папаху и темляк:

Ты — нахмуренный варяг,

Я же раб голубоглазый,

30 Нам слагают скальды сказы,

И морей круговорот

Гимны брачные поет

Воин мой и соколенок.

Мы у маминых иконок

Свечку красную зажжем,

Приумолкнем под окном,

Будем слушать, как щеглята

Просят яри у заката,