Сердце камня

— Здесь у нас, возможно, получится сломать блок. Здесь мы были сильнее всего, и энергия кристаллов помогала нам, — Ренна утыкается в меня носом. — Возьмитесь за руки, как ты это делала с Тилом. Сядьте как можно ближе. И потянитесь вместе с нами к кристальной сети.

Я делаю всё, как она сказала. Сажусь напротив своего мужа, притягиваю его к себе, и сама наклоняюсь, прижимаясь лбом к его лбу, и позволяю нашим разумам слиться с ними. Я чувствую их, как они проносятся через меня и устремляются к нему. Кристаллы были разбиты, но осколки разбросаны вокруг нас. Они зарыты в земле, спрятаны в молодой траве, они повсюду, и я мысленно тянусь к ним, чтобы усилить эффект.

Разум Кона похож на камень: тёмный и твёрдый, точно Копариус. Я сосредотачиваюсь на нём, представляю, как он раскрывается, полный света внутри. Того самого света, что отразился на его лице; того самого света, что грозился поглотить Лиетт. Того света, который окружал мои ладони.

— Кон… — я чувствую тепло его кожи, вдыхаю его запах. Я знаю его лучше, чем кто-либо. Моя любовь к нему настолько абсолютна, что мне больно даже думать о других вариантах. Он нужен мне.

Вместе с моей тоской переплетаются чувства Рондета. Внутри Кона скрывается какая-то тёмная искорка, уносящая его от нас, поглощающая его. Опустошающая его. Я тянусь к ней, но она отдаляется. Решительно настроенная, я догоняю её, хватаю, сжимаю в кулаке и выдёргиваю из него.

Меня переполняют чувства, и я едва не начинаю паниковать. Тот же свет, что окружал мои пальцы, что исходил от камня… Это ощущение, будто я погружаюсь в него, похоже на то, что было на дирижабле рядом с Тилом и в другие моменты, когда я незаметно от себя отключалась. Теперь я вспоминаю их все, начиная с того мгновения, как Копариус оказался в моей руке. Он завладевает мной, прорастает во мне, и вместе с ним приходит тьма. Свет разрывает что-то внутри меня, и на мгновение мне становится страшно. Но всё это ради Кона. Ради Рондета. Я чувствую, как он им нужен — больше всего на свете. Они знают его уже давно, тесно общались с ним всё это время, а теперь тоскуют без него…

Я открываюсь навстречу, забирая его блок себе, который тут же поглощает золотое свечение. Я растворилась в процессе, растворилась в Коне, в нашей ментальной связи. И свечение пропадает вновь куда-то в пустоту во мне, во тьму. Оно тянет меня за собой, тащит, высасывает силы, лишает воли. Чувствую, как слабею и лечу вниз. Я так устала. Очень-очень устала.

Что я наделала? Это всё неправильно. Я понимаю это только сейчас с кристальной ясностью. Я только что сделала что-то ужасно неправильное.

— Бел, — это он.

Внезапно я возвращаюсь в реальность, чувствуя, как он держит меня, слыша, как он что-то говорит мне. Он в моей голове, в моей душе.

Моя любовь, моя жизнь.

Ренна, Аэрон и Фавре — все одновременно испытывают прилив небывалой радости. Их мысли парят на крыльях любви и счастья, кружа, как стрекозы на ветру. Они плачут, и Кон тоже, содрогаясь всем телом. Его разум повсюду. Я чувствую такое облегчение, что кружится голова. Но не успеваю я упасть, как он ловит меня и поднимает на крыльях. Я даже не знала, что они у него есть.

— Бел, — повторяет он вслух. — Спасибо.

Слёзы текут по его лицу, и я только сейчас замечаю, что у меня тоже.

Он целует меня, а Рондет радостно кружится в коллективном разуме: мы восстановили связь, мы снова все вместе. Я даже не осознавала, насколько сильно мне его не хватало, как эта связь ощущалась неполноценной без него.

Как вдруг во взгляде Кона отражается замешательство и тревога.

— Бел? Что-то не так. Я видел что-то… какую-то пустоту… в твоём разуме.

Глава 18

ПЕТРА

Я первая выхожу в коридор и прямо сейчас мне всё равно, что я сама по себе. Какими бы ни были указания сверху, я не брошу этих людей в заточении, чтобы с ними совершили нечто немыслимое. Я никогда не нарушаю приказов. Кроме как… в исключительных случаях. В голове вихрь мыслей, а в жилах закипает кровь. Я могу думать только о том, что моих друзей, моих товарищей жестоко убивают, воскрешают и превращают в машины для убийств, в наших врагов, с которыми обращаются как с легко заменимыми запчастями. У меня стучит кровь в ушах, как океан в шторм, и всё внимание сосредоточено на коридоре впереди, на холодном металле бластера в моих руках, на поясе для кинжалов на моих бёдрах и на гранатах, прикреплённых к ремням у меня на груди.

Я дошла до двери, ведущей к лестничному проёму, и дёргаю её, чтобы открыть. Не поддаётся. Они заблокировали её. Соррелл, или Том, или Зендер… кто-то из них.

— Петра! — кричит Зендер, догоняя меня. У меня нет на это времени. И терпение на исходе. Пинаю дверь со всей силы, три попытки. Нацеливаю бластер на панель управления и уничтожаю её одним выстрелом. Пинаю снова, и на этот раз дверь распахивается, ударяясь о внутреннюю стену. Не колеблясь ни секунды, забегаю внутрь и спускаюсь по ступенькам. Едва пробегаю один лестничный пролёт, как Зендер хватает меня за плечо, и это срабатывает как триггер.

Оборачиваюсь, отталкивая его от себя.

— Я их там не оставлю!

— Знаю. Я с тобой. Как и все мы. Мы их не бросим.

Прямо за ним я замечаю Тома. Следом подбегают Лорза и Лис. Голос Дарии слышится в наушнике.

— Мы пока остаёмся здесь. Соррелл копирует данные и отслеживает каналы передачи. Мы с Беком проследим, чтобы путь был свободен. Действуйте быстро, генерал.

Я пытаюсь восстановить дыхание. Смотрю на Зендера, не в силах поверить.

— Но ты же сказал… что у нас другая миссия, — мой голос дрожит.

— Задачи можно изменить, — вмешивается Том, который всегда чётко следовал инструкции. Настороженно улыбаюсь ему. Он закатывает глаза к потолку. — Если ты не можешь менять ход миссии, то в чём смысл быть генералом?

Спустившись по лестнице до конца, мы оказываемся на том самом этаже, который увидели через экраны наверху. Тусклый свет, безупречная чистота. Ни пыли, ни мусора, ни обломков, ни каких-либо признаков экстренной эвакуации, как было на верхних этажах. На стене рядом с дверью висит монитор, мигающий огоньками.

Место выглядит пустым. Я поворачиваю голову к Лису, но тот качает головой.

— Я никогда сюда не спускался, — мрачно сообщает он.

— Куда дальше? — спрашивает Том по коммуникатору.

— Последняя дверь слева, — подсказывает Дария. — Она приведёт вас в комнату с мониторами. Будьте осторожны. Соррелл говорит, что оттуда поступают какие-то подозрительные сигналы.

— Какие ещё подозрительные сигналы? — перебиваю я. — Можно чуть конкретнее?

Соррелл берёт коммуникатор.