Сердце мечты

– Эй!
– негромко спросил я - здесь кто-нибудь есть?

Тишина.

Я постучал кулаками по двери и снова попытался ее открыть.

– Отзовитесь, если здесь есть кто-нибудь! Вы заперты?

Тишина. Только деревья колышутся от ветра.

В конце концов, я решил бросить это дело. Постояв так еще несколько секунд, я повернулся и вышел из дома. Свежий воздух подействовал утомляюще, и я понял, что очень хочу поскорее оказаться дома. Но около часа пришлось мне добираться по травянистым склонам и подъемам к сосновой роще, а от туда - к берегу. Волнение по поводу оставленной лодки зародилось в душе, но завидев издали песочный берег, я увидел свою лодку, дожидавшуюся меня все это время. Я спустил ее на воду, залез и оттолкнулся веслами.

Около двух часов я греб, преодолевая казавшееся бесконечным расстояние коренной, и совершенно уставший и поникший, снова нес лодку на свой участок. Потом вернулся домой, забрался на второй этаж и взял в руки телефон. Все это время, сколько я потратил на возвращение домой, я думал только, что зря мотался на остров, зря подался нелепой вере в то, что что-то узнаю на нем, или найду объяснение сложившейся ситуации. Теперь я хотел только узнать - не появились ли снова в телефонной книжке мои друзья и Маша. Может, она писала мне что-нибудь по телефону, или звонила. Я ведь не взял с собой телефон, и не знал этого.

Но я только больше потерял настроение, так как все было по-прежнему. Не вернулись телефоны моих друзей и девушки, не появилось на столе коробки с диском, купленных позавчера в супермаркете, который, в этом я был уверен, сейчас тоже стал обычным продуктовым магазином. Посмотрев на часы, я увидел, что уже половина пятого, и что скоро станет темнеть. Небо уже розовело и закат должен был сменить цвет неба и ускорить наступление вечера. А я лежал на кровати, глядя в потолок и думал, что это первый день, прожитый на даче так тоскливо и скучно. По правде говоря, я был уверен, отправляясь на дачу, что такими днями у меня будут все этим летом, ведь думал, что буду жить здесь один. В следующие дни, я уже забыл об этом тоскливом настроении, предаваясь лишь счастью, глядя на счастливое Машино лицо. Теперь у меня нет и ее номера, и ее самой тоже. И ведь все это, только потому, что я предложил ей отправиться на остров "Мечта". Чертов остров, будь он не ладен! Но откуда я мог знать?

Прошло несколько часов, а я все лежал и лежал на кровати, глядя как комната погружается во мрак. Потом захотелось есть. Я нехотя поднялся с кровати и спустился на первый этаж, решив для начала разогреть воду в микроволновке. Только сейчас я вспомнил, что до сих пор, кроме компьютера, я ничего не разобрал из своих сумок, не сварил ни каши, ни полил огорода и не полол траву. Только веселился, гулял и ходил на свидания. Я усмехался про себя, представлял, что скажут родители, приехав сюда в выходные и увидев, как запущен огород, как запущен дом. Как же мог я так забыть про все это? Теперь и на растительность нашу смотреть не хочется, там ведь наверное все погибло от жары, свернулось, пожелтело, выцвело. А я не поливал.

Пока чайник кипел, я уставился в окно, и увидел, как небо становится из розового в темно-синее, и появляется золотая луна над верхушками деревьев далеких островов. Мало-помалу, она сменила свой золотой цвет на белый, и я изумленно ахнул, глядя на нее! Белый шар, небрежно замазанный мелом, с оставшимися не тронутыми пятнами-прогалинами! Так это луна была нарисована на двери в заброшенном доме! Луна, такая, какая она была сейчас! Значит... Это сейчас!

Глава 8

По волнующейся лунной дорожке я снова греб веслами, держа курс тот же, что и утром. Остров темным пятном виднелся вдали, было тихо и мимо меня не пронеслось ни одного катера. В правом кармане находился фонарь и нож, подаренный папой, а в левом - тяжелый пневматический пистолет, столько времени лежавший без цели на полке у нас на даче. Непонятно, что за сила воли двигала мной, но теперь, когда надежды ровным счетом не было никакой, я все равно оттащил лодку к берегу, и вновь устремился на "Мечту". Сомнения по поводу того, луна ли была нарисована мелом на двери, или нет, мешали как следует думать. Почему-то я решил, что слово "помоги", и нарисованная рядом луна, означали, что помощь должна придти именно в лунную ночь, и теперь я был уверен, что пока я не выясню это до конца, я не успокоюсь. Почему именно в лунную ночь помогать? И было ли это осмысленным рисунком? И не испугаюсь ли я соваться в тот дом в такое позднее время?

Только один раз, на своей памяти, я катался на лодке в такое время. И то, только потому, что мы с братом накатались в лодке слишком долго, и возвращаться пришлось почти вслепую, и только яркие огни лодочной базы, отражавшиеся в воде, служили нам спутниками. Теперь не было этих огней, но луна хорошо освещала просторную речную гладь коренной, и далекие огоньки от бакенов.

Наконец, я пристал на лодке там же, в прогалине камышей, с задней стороны острова, и пустился бегом в сторону далеких лесных чащоб, освещая фонариком, который почти не помогал своим тусклым лучиком. Я боялся лесного безмолвия, боялся треска сучьев, страшных теней от деревьев, и внезапного карканья вороны, но все равно бежал без остановки, хоть сердце уже колотилось. Потом я прекратил бег и просто пошел в ту сторону, где, как помнил, должен был находиться заброшенный дом.

И вот, я снова стоял возле двери, на которой гласило "помоги", и рядом шар, в котором теперь я без сомнения узнал луну. Только сейчас, при свете фонаря, я понял, что дверь эта мощная и железная. Странно. В трухлявом деревянном доме она выглядела как-то неуместно. Почему железная? Тьма снова давила, здесь не было ни шорохов, и только дыхание свое я слышал слишком громко. Теперь я не на шутку испугался того, что могло меня ожидать. Я по-прежнему, как и днем, стоял возле двери, не зная, что предпринять. Потом осмелился, и легонько постучал по двери кулаком. Прислушался. Ничего не слышно. Я постучал посильнее. Потом еще сильнее. Потом решился, и хрипло позвал:

– Кто-нибудь есть?

Молчание.

– Меня кто-нибудь слышит?
– спросил я смелее и громче.

Молчание. Может зря я сюда вообще пришел? Теперь об этом было не время думать. Раз уж я здесь, я просто обязан попытаться отпереть дверь и узнать, что за ней находится. Делать нечего, надо что-то предпринять, чтобы ее открыть.

Я опять толкнул дверь, но она так же крепко была закрыта. Тогда я вытащил нож, в котором почти не видел уже смысла. Разве можно ножом отпереть дверь? Я отыскал замочную скважину и немного потыкал туда лезвием, одновременно дергая за ручку. Ничего не получилось. Тогда я дрожащей рукой вытащил из левого кармана пистолет. Очень давно я пользовался пистолетом, и то, только с папой, когда мы вместе стреляли по банкам, коробкам, не нужным предметам. Сейчас я впервые достал его сам, и не знал даже, есть ли в нем пули, и заряжен ли он.

Наугад я нажал на курок, целясь в темный угол дальней стены дома. Но нажать курок до конца не получилось, что-то мешало. Я понял - пистолет на предохранителе. Освещая фонарем ствол, я не сразу вспомнил, как можно снимать предохранитель, а потом осторожно нажал на кнопку. Кнопка уехала беззвучно внутрь, и тогда я снова нажал, целясь все в том же направлении. Не ожидав слишком громкого выстрела, моя рука дрогнула, и я сам невольно отшатнулся. Я ясно слышал удар пули в стену, и понял, что пистолет был заряжен. Судорожно вздохнув, я отошел от двери и навел прицел в левый верхний угол двери. Я не знал, сколько еще пуль есть в пистолете, но об этом было уже поздно думать. Я выстрелил. Что-то звякнуло в двери, а я уже стрелял в нижний правый угол. Потом отвел пистолет и поспешно поставил на предохранитель. Потом подошел к двери и толкнул ее боком. На этот раз, мне показалось, будто дверь немного шевельнулась. Я собрался с силами и навалился на дверь, с шумом сорвав ее с петель. Вместе с дверью я повалился на пол, и, не ожидая этого, быстро вскочил на ноги, испуганно озираясь.

Я увидел ступеньки, ведущие вниз, под землю. Что же это? Подвал? Откуда? Зачем?

Некоторое время я продолжал стоять, не веря своим глазам в то, что увидел. На "мечте" есть дом с подвалом?! Стены были к тому же не деревянными, а бетонными. Это что - бункер?

Наконец, я решился и стал спускаться по ступенькам, снова вытащив пистолет, и освещая бетонные стены. Закончилась лестница, и я оказался в коротком и узком коридорчике, с замусоренным полом и грязными стенами. С каждой стороны были двери. Я хотел открыть ближайшую дверь, но она оказалась заперта. Тогда я снова решил воспользоваться пистолетом, хотя понимал, что на каждую дверь патронов у меня не хватит. Но вот, собираясь выстрелить в дверь, я услышал едва заметный шорох впереди и нацелил фонарь вперед. В свет попала стена с еще одной дверью, стена, которой заканчивался подвал.