Сердце мечты

А потом из кабины грянула новая песня, которая так же была моей любимой. Певец, мой тезка голосил, и голос его разносился по всей речной глади:

Ближе к небу, ближе к дождю!

Ближе к звездам я долечу!

Ближе к солнцу, ближе еще!

Мне не жарко, мне горячо!

От этой песни мне стало настолько хорошо, что казалось, я и сам готов сейчас сорваться с этой палубы и унестись в небеса навстречу звездам. Только теплые нежные руки Маши напоминали мне о том, что и здесь хорошо. И я, насовсем потеряв голову от счастья, вдруг резко вырвался из ее объятий, обхватил ее и жарко поцеловал в губы. Она ответила мне тем же, и уже ничего не могло меня оторвать от нее.

Глава 3

На следующее утро я проснулся выспавшимся и бодрым. На первое мгновение я подумал, что все, что произошло со мной вчера было ясным и долгим сном после утомительной поездки сюда. Что ж, если это и вправду было сном, то сон этот точно был самым счастливым в моей жизни. Я лежал на кровати и смотрел, как в окно пробивается солнечный свет, в котором плавают пылинки, и думал, вспоминал этот "сон". После самого ярко-вспыхнувшего фейерверка в ночном небе, я оторвался от губ своей подруги, я решил, что ночных похождений с меня хватит, и объявил, что мне пора домой. Это решение не очень понравилось моим друзьям, и они бурно стали возражать, что это нечестно по отношению к ним, и я не должен их бросать в такую веселую минуту. Но через несколько секунд, я понял, что все это они говорят в преувеличенном тоне, и только изображают из себя брошенных друзей. Тогда я понял, что это вовсе не ссора, и стал прощаться. В итоге, оказалось, что и им всем уже наскучила эта нескончаемая вечеринка, и все мы постепенно стали расходиться. Так, по опустевшей ночной деревенской дороге, мы шли уже вдвоем с Машей, держась за руки и глядя на звезды. Я не помнил, о чем мы говорили, и говорили ли вообще, но потом она внезапно снова прилипла ко мне недолгим поцелуем, и тут же как-то неуловимо исчезла в темноте, наскоро попрощавшись. Я стоял один на дороге и только тут сообразил, что стало необычайно тихо вокруг. Смолкло пение из баржи, превращенной в ресторан, стихли голоса зажигающей тусовки, и только сверчки громогласно верещали из травы. И я понял, как устал, и как меня одолевает дремота. И бросился скорее к своей даче. С болью в боку, я взобрался на второй этаж и, не раздеваясь мгновенно заснул. Последней мыслью перед сном было чувство, что это была самая невероятная ночь в моей жизни на даче, да и вообще в жизни. Я засыпал, ощущая себя счастливым.

И все же, я понимал, что вряд ли это действительно был сон. Все было уж слишком реальным, чтобы было сном.

На наручных часах было половина десятого. В любой другой раз, я пролежал бы тут еще как минимум два с половиной часа, но сейчас, желание возвратить те вчерашние счастливые минуты взяло верх, и я встал и спустился и вышел на улицу. Свежий утренний ветер взбодрил меня и я потянулся, протянув руки к голубому безоблачному небу. А потом кинулся со всех ног по ступенькам к калитке, направляясь к "Титанику". Уж если он и вправду мне не приснился, то сейчас самое время на его борт.

За полчаса я добрался до небольшого ресторана, дорожка от которого вела к "Титанику". Здесь было менее людно, и гораздо тише. Музыки, сотрясающей все вокруг, не звучало из дебаркадера, и я был рад этому. Сейчас не было желания снова танцевать, хотелось просто посидеть в тишине на свежем воздухе и выпить газировки. Спускаясь к трапу, ведущему на судно, я заволновался, вспомнив о деньгах. Если я захочу купить что-нибудь съестного, и у меня окажется в кармане пусто, возвращаться домой точно не захочется, а если здесь вчера было все бесплатно, то сейчас уж вряд ли будет так же, ведь ночная вечеринка уже закончилась. Но к счастью, какая-то мелочь у меня нашлась.

В каюте, которая вчера теснилась от танцующей толпы, сейчас было людей поменьше и было потише. Опустевшая каюта словно намекала на то, что вся танцующая движуха, отрывавшаяся всю ночь, настолько выбилась из сил, что сейчас наверняка отсыпалась в своих кроватях, трезвела и восстанавливалась. Несколько моих ровесников небольшими группами сидели за столиками. Я отыскал витрину с газированной водой, купил спрайт, и вышел на узкую палубу. Здесь так же было почти пусто, не считая двух молодых людей, курящих и слушающих музыку. Я оперся локтями на леера, и, глядя на речную гладь и противоположные заросшие листвой и камышом берега, короткими глотками пил из горла. Воздух был таким приятным, что не хотелось ни о чем думать, а только стоять так и стоять.

Внезапно до моего слуха донеслись быстрые шаги, потом кто-то быстро прижался к моей спине, закрыл мне глаза ладонями и тот час же спросил приятным и хитроватым голоском:

– Угадай, кто?

– Маша!
– протянул я довольно и обрадовано, и прикоснулся руками к ее рукам.

Девушка прижалась к моей спине всем телом, и головой к моему затылку, и хихикнула.

– Это самое лучшее начало дня - признался я ей.

– Правда?

Маша отпустила меня и резво облокотилась спиной к леерам рядом. Лицо ее пылало.

– Да, правда - искренне ответил я.

– И у меня тоже - сказала она следом.

Я протянулся к ней, и мы поцеловались. Причем это было настолько просто и легко, что я не чувствовал ни стеснения, ни медлил, ни собирался с силами.

– Эй, Владос, здорово!
– крикнул сзади знакомый басовитый голос.

Я обернулся - так и есть - Антон с Андреем и Костей вышли из каюты, и каждый протянул руку.

– Ну, как отдыхается?
– спросил Антон.

– Да ты знаешь, неплохо - ответил я.

– Память-то вернулась?
– спросил Костя.

– Да ладно вам - вклинился Андрей - не видите, молодожены хотят побыть наедине, а вы им счастье портите.

Маша заулыбалась от смущения. Я не нашелся, чего сказать.

– Лады - понимающе ответил Антон - совет вам да любовь, развлекайтесь.

И они отошли на пару шагов, прислонились к леерам и заболтали о чем-то своем. Я смотрел на них, не зная, как поступить. Вроде бы они мои друзья, и следовало бы вступить в их беседу, но в словах Андрея была доля правды. Не хотелось забывать про Машу.

– Хочешь, пойдем ко мне - предложила она, оторвав меня от раздумий.

Глянув на нее, я увидел, как она смотрит на меня как-то внимательно и просто, и подумал про себя, что ни за что не захочу впредь отвести от нее взгляда и посмотреть на что-то другое.

– Давай - машинально согласился я.

Мы взялись за руки, махнули ребятам на прощание и покинули "Титаник". Поднимаясь к деревне, я думал, какой дом может быть у Маши. Какой-нибудь шикарный дом с отоплением и ухоженным дачным участком, или скромным дачным домиком, огражденным редким заборчиком. Я ведь даже не знал, живет ли она тут только летом и, так же как и я уезжает по окончанию августа в город, или живет здесь круглый год на протяжении всей жизни. Наверное, я бы спросил у нее об этом, если бы только что познакомился. Но сейчас, по стечению внезапных перемен в своей жизни, я уже всерьез начал подумывать насчет того, что и сам я живу здесь круглый год с рождения, и кроме этого года, в городе никогда не был. Я словно разрывался между двух жизней, и не понимал, что, правда, а что ложь. Ложь ли то, что Маша действительно знакома со мной давно? Ложь ли, что Антон, с Андреем и Костей мои друзья с детства? Ложь ли то, что заброшенный дебаркадер, который я привык видеть заброшенным, вдруг преобразился в ресторан "Титаник". Можно ли предположить, что все эти явления - не галлюцинации, а, правда, и что я просто сам все это забыл? Или у меня есть двойник, схожий и по характеру, и по внешности на все сто процентов, и с которым меня просто перепутали и Антон, и Андрей, и Костя, и Маша. Но даже если предположить, что у меня и вправду появился двойник, с которым меня спутали, то и это не может объяснить внезапное появление ресторана "Титаник", на месте дебаркадера.

Что ж, довольно глубоко сидели у меня эти мысли в голове, и давно уже не беспокоили. Просто гораздо проще было забыть о них и наслаждаться этой переменой в жизни, не думая о причине этой перемены. Гораздо лучше было просто идти по деревне не одному, как это было последние предыдущие года, когда я один ходил в деревенский магазин, а вместе с девушкой Машей, держась с ней за руки и радоваться утренним и теплым солнечным лучам. Потому я и выбросил из головы все мысли, тем более, что в деревне это было сделать гораздо проще, чем в городе. Здесь и дышалось легче и думалось легче.