Сердце Сокола

Посидев еще некоторое время, я решила действовать исподтишка. Если Сокол не образумится, буду шкодить по-мелкому. А что? Мне помогало! Я так мстила гувернерам, которые сильно наседали на меня и Берту с Маргаритой. Через месяц шалостей все становились как шелковыми. Вот только я уже взрослая. Может, всё-таки целитель образумится и перестанет строить из себя воспитателя, который лучше знает, как нужно? Только бы он не пронюхал, что я собираюсь сбежать. Тогда всё пропало. Ладно, будет продолжать цепляться, я заставлю его съехать отсюда раньше, чем он думает! Мой беспросветный оптимизм, наконец, взял верх, и я принялась за работу, напевая какую-то глупую песенку, услышанную от Стивена.

Через полтора часа, удовлетворенная результатом, я услышала урчание в животе, который требовал, чтобы его накормили. Придется идти на кухню. Сюда мне никто ничего не принесёт, сколько не жди.

Ой, что творилось в этом приюте для безруких поваров! Чад, копоть и дым, а еды не видно! Все так переволновались по поводу приёма гостей, что решили спалить замок ко всем чертям!

– Юлия!
– крикнула Маргарита, высовываясь из облака пара, поднимавшегося от кастрюль.

– Что ещё?
– размеренно и чётко спросила я, надеясь, что одним только тоном добьюсь, чтобы от меня отступились.

– Иди сюда, нам нужна помощь!

– Ну, уж нет! Я кухарить не умею! Забыла, как порчу все твои блюда! И вообще, я сюда не за этим пришла! Есть хочу! Дай что-нибудь, скорее!

– Начинишь пирожные, дам!
– проорала в ответ кузина.

– Берта! Скажи ей!
– проканючила я.

– Оставьте меня в покое!
– раздался вопль откуда-то из глубины адского помещения.
– У меня дел невпроворот! О лошадях прибывших нужно позаботиться! Им, оказывается, особый корм нужен, которого у нас нет! Опять дядьку надо трясти на деньги, чтобы заказать! А я его найти не могу! В погребе он спрятался, что ли?!

– Да!
– раздался голос Джейн.

– Что да?
– заинтересовалась я.

– Там он сидит! Берта, спускайся туда и возьми его за горло. Мне известно, что все вельможи герцогства сбросились на приём дорогих гостей. Так что кошелёк у него полон!

Берта вихрем промчалась мимо нас, закружив в благодарность управительницу, которая едва удержалась на ногах от этого аттракциона. Я же, горько вздохнув, взялась за пирожные, которые даже не рассматривала в качестве еды, так отвратительно сладко они пахли. Мне хотелось хлеба и овощного салата со сливками.

Проделанную работу я осматривала с некоторой брезгливостью. Оценив мои старания, Маргарита поднесла вожделенный салат, правда, без сливок. Ничего, ореховое масло тоже хорошо. Она обняла меня и поцеловала в макушку. Я улыбнулась ей, выбирая ломоть ржаного хлеба побольше.

– Поешь ещё фасоли, - дымящаяся чашка появилась передо мной вместе со стаканом молока.

Жизнь стала налаживаться. Усталая кузина плюхнулась рядом.

– Дядя Рэй обещал, что скоро это кончится.

– Они уедут?
– спросила я, откусывая от ломтя.

– Нет, аденийцы будут гостить ещё долго, а весь этот сумбур, - она обвела кухню взглядом, - из-за завтрашнего обеда. К нам съедется вся местная мужская знать.

Я прожевала кусок.

– Ну, едят они, конечно, больше, зато хлопот от них меньше. С дамами сложнее.

– Вы ещё здесь?
– спросила возникшая возле стола Берта.
– Идите спать, - она посмотрела на мой ужин и добавила.

– Тоже есть хочется.

– Сейчас положу, - зевая сказала её сестра.

Ужин получился совместным.

– А что это у тебя?
– удивленно спросила Маргарита, глядя на прикреплённый к поясу кошелёк.

– Что денег никогда не видела?
– тон Берты был издевательски-довольным.

– Вообще я уже забыла, как они выглядят.

– Дядя раскошелился и разрешил нам сшить новые платья к балу.

– Не может быть, - мы открыли рты.

– Нужно подсчитать чего на сколько хватит, а заказывать наряды я предлагаю у лучшей швеи в околотке.

– И кто же это?
– буркнула я, уже понимая о чем пойдёт речь.

– Она среди нас, - Берта многозначительно посмотрела на меня, а вслед за ней и Маргарита.

– Умоляйте, - произнесла я, отставляя чашку в сторону.

Через несколько секунд тишины Марго предложила сестре:

– Давай, удавим её подушкой.

– Давай, - мрачно согласилась та.

– Что, уже и пошутить нельзя?
– я сложила губы в трубочку.

– Дошутишься ты у нас.

– Ладно, посчитай, сколько сможем потратить, а я пока побегаю по окрестностям и узнаю, кто что будет шить. Повторяться не будем. Когда этот бал?

– Через три недели.

– Успеем.

– Событие грандиозное. Сестры Реерфакс уже умирают от зависти от того, что аденийцы у нас остановились. Возможно, Элен тоже закажет платье у тебя, - задумчиво произнесла Берта.

– Да ты что, - возмутилась я. Она и находиться рядом со мной считает ниже своего достоинства.

– Да, вот только ради выгодной партии достоинством можно и поступиться, - включилась в разговор Марго.
– А то, что ты чудесно шьешь известно всем.

– Исключено. Я не буду обслуживать эту ядовитую змею. При нашей последней встрече она чуть не убила меня. Якобы неудачно воспользовалась магией! Если бы не моя изворотливость, я здесь бы не сидела.

– А если она попробует действовать через подставных лиц?
– настаивала Берта.

– Это у нее не выйдет. Всех своих заказчиц я знаю, как облупленных, а платье шьется строго по фигуре. Хватит уже, я не такая дура, чтобы не распознать ее козни...

– Ладно, на этот раз я окончательно предлагаю идти спать, - сказала Берта.

Усталые, мы едва доплелись до своих спален.

Утром я встала отдохнувшей и удивилась этому. Умылась и случайно посмотрела на полку. На ней одиноко стоял кувшин, напоминая мне о важных гостях в нашем доме и о том, что произошло накануне.

Отхлебнув из него, а потом одевшись и позавтракав на кухне, я незаметно улизнула и отправилась к своему тайнику, который находился неподалёку от замка под мостом. Кубышка с деньгами лежала на месте в замаскированной магией и подручными средствами яме, но меня сейчас интересовала не она. Откопала старую шкатулку с мелкими сюрпризами - так я называла невесомые сгустки своей магической энергии в песке, завернутом в бумагу. Таких волшебных 'порошков', созданных мною в детстве, осталось еще приличное количество. Буду пользоваться ими, если кто-то из аденийцев, даже знаю, кто конкретно, начнет зарываться.