Сердце Сумерек

— У тебя слишком богатое воображение, — тут же отбрила я.

— Ну, в таком случае мы займемся повтором. Прямо сейчас. — Он остановился у двери, взглядом спровадил какую-то сломавшуюся в поклоне служанку, пинком открыл дверь. — Твоя подружка может занять соседнюю комнату, так и быть, но я не обещаю, что мои тараны не будут покушаться на ее честь.

И прежде, чем мы с Хадалисом успели хоть что-то сказать, перешагнул порог, пинком же захлопнув пути к отступлению.

Ничего себе у него тут… спальня. Или что это вообще такое? На такой кровати спокойно шесть человек лягут, а седьмой еще и на баяне сыграет. Ни тебе лепестков на покрывале, ни какого-нибудь вина. Хотя, я вообще не пью. И не курю. Однажды Маринка сказала, что я из тех дурочек, которым в компании и трезвой весело, а я не стала отпираться.

Здесь был большой шкаф, письменный стол, зажженный камин с сидящими по углам хищными горгульями. Как только я подумала, что они выглядят, как живые — левая, громко каркнув, расправила крылья.

— Вон отсюда, обе, — приказал Граз’зт — и каменные птицы, недовольно галдя, вылетели в распахнутое окно. А муж, поставив меня на ноги, упер руки в бока, разглядывая с ног до головы. — И так, принцесса, еще одна демонстрация или сама разденешься?

Прежде чем я успела ответить, он стащил куртку и потянул меня к себе.

Что за… злостное игнорирование условий договора?!

Стоп! Где мой сверток?

глава 6

Ладно, признаю — я и правда сильно лукавила, когда говорила Граз’зту, что он не произвел на меня впечатление. Но сказать ему об этом было равносильно подписи под признанием, что он может и дальше вести себя, как задница с рогами.

Поэтому, когда он вдруг увлек меня на себя, явно давая понять, что следующим шагом уронит в постель, меня охватила самая настоящая паника. Замужество, конечно, предполагает что-то такое, но! У них с Данаани какой-то чертов договор, а во-вторых — не буду я делить постель с рогатым зазнайкой, который в глаза признает, что утром…

Меня передернуло от этой мысли — и уверенность, что за мной правда, придала силы. К счастью, я как-то целых два месяца ходила на курсы самообороны. Как я там оказалась — отдельная история, заслуживающая целой главы в моих мемуарах. По факту же я вполне неплохо освоила навыки самозащиты, и даже пару раз в шутку применяла их на Кирилове. Правда, он потом долго охал и сетовал, что, мол, «могла бы и аккуратнее!»

Единственное, что меня смущало — весовая категория моего оппонента. Одно дело — Кирилов: семьдесят килограмм косточек и кожи с проблесками мяса, и совсем другое — этот состоящий из мышц тестостерон! Сомневаюсь, что одолею его, но сдаваться без сопротивления позорно!

Я позволила Граз’зту на миг поверить, что покорилась, даже глаза прикрыла, изображая томление. Между прочим, делать это очень непросто, учитывая то, что руками я что есть силы держу свои бастионы, то бишь — заляпанный грязью плащ Хадалиса. А еще от этого рогатого черта так и веет той самой силой, которой хочется подчиниться.

Но где Маша не пропадала?

Пока он тянул меня к постели, я улучила момент — и с силой наступила ему на ногу. Обманный маневр сработал: пока Рогалик, удивленно кривясь, таращился на посмевшую оказать сопротивление мелюзгу, я перехватила его руку, нырнула ему под подмышку — и резко вывернула локоть за спину. Будь я повыше — демону пришлось бы очень несладко. А так он просто громко и зло зашипел, словно кот, которому наступили на хвост.

Расхрабрившись после победы, я оттолкнулась от него, запрыгнула на постель и в два шага оказалась по ту сторону высокой спинки, спешно собирая разъехавшиеся в стороны полы.

Граз’зт развернулся, окатил меня злым взглядом.

— Ты совсем ненормальная?!

— Ненормальная, которая помнит условия договора, — огрызнулась я. При этом быстро осмотрелась в поисках чего-то тяжелого. — Тронь меня — и будешь до конца своих дней любить собственный кулак!

Вообще, подобные скабрезности вообще мне не свойственны, но видимо сказался насыщенный событиями день.

— С тобой точно все в порядке? — поинтересовался Граз’зт, присаживаясь на кровать и стягивая ботинки. — Ты сегодня весь день говоришь какие-то странные вещи.

— Это все порча, — не растерялась я.

— Хочешь сказать, что все кхистанджуты говорят глупости?

Этот вопрос я оставила без ответа.

На какое-то время в комнате повисла тишина. Граз’зт, избавившись от обуви, растянулся на кровати, раскинув руки в стороны и прикрыв глаза. Может, если я буду сидеть тихой мышью, этот бесстыдник уснет? А что, я вполне могу поспать на софе, благо, она не выглядит тяжелой и, наверное, ее можно подтянуть к окну, в противоположную часть комнаты.

— Помнишь, я обещал, что преподам тебе урок, моя сладкая женушка? — с угрожающим спокойствием поинтересовался Граз’зт.

Еще как помню, поэтому и прячусь тут, как кролик от удава.

— А ведь я почти передумал, — с усмешкой посокрушался Рогалик, потом сел, расправляя плечи, взъерошил белобрысые волосы. — Мне не нужна строптивая селунская девчонка. Ошибкой было думать, что наш союз может быть выгоден обоим.

— Причем тут то, что ты вдруг решил распускать руки? — спросила я, когда взгляд остановился на каминной полке: там в уродливом горшке стояло не менее уродливое растение. Не раздумывая, я совершила отчаянный рывок — и вооружилась этим трофеем. Тяжелое оно, но мне нужна вторая рука, чтобы случайно не устроить стриптиз.

— При том, Данаани, что хоть у кого-то из нас должны быть мозги, — сказал он — и растворился.

Я даже икнула от неожиданности, попятилась к стенке — и наткнулась на что-то теплое. Резко повернулась — и с размаху влетела носом в голую грудь рогатого пройдохи.

Что еще за пародия на Копперфильда?!

На этот раз Граз’зт сразу схватил меня в кольцо — и не пошевелиться, не выдохнуть. В отчаянной попытке вырваться я уронила вазон ему на ногу. Рогалик завыл, но хватки не ослабил.

— Немедленно пусти меня, ты!..

— Обязательно отпущу, женушка, но сперва — урок.

— Даже не смей! Я тебя укушу! Я на тебя… порчу нашлю!

— Верю, — не стал отпираться Граз’зт, усаживаясь на кровать и, подавив мои жалкие попытки сопротивляться, перебросил меня через колено. — Я готов обсудить ценность твоих угроз, скажем… завтра, по второй половине дня. Если ты сможешь сидеть, обещаю отнестись к претензиям со всей серьезности.

Сиде… Чтоооо?!

Я принялась вертеться из стороны в сторону, чувствую себя ужом на раскаленной сковородке. Вот только это ни капли не способствовало спасению: хватка у мужа была железной. В два счета Граз’зт задрал плащ, громко хмыкнул:

— Уверен, тебя ни разу не учили смирению, моя сладкая женушка, — озвучил он свои выводы. — И раз уж я собираюсь придерживаться данного слова, то удовлетворюсь тем, что буду первым, кто всыплет тебе за непослушание.

— Я тебя убью! — завопила я. — Только попробуй!

— Как раз собираюсь, — поддакнул он.

И крепкая ладонь с размаху опустилась мне на ягодицы.

Хотите правду? Шлепок не был болезненным в привычном смысле этого слова. Ощущения были такие, словно мне на пятую точку плеснули горячим воском. А вот морально мне стало очень плохо. Как будто надо мной глумились на потеху толпе.