Сердцеед

Я достаю одну зефирку и кладу ему в ладонь. Еще одну кладу себе в рот.

— Они здесь для еды? — игриво спрашиваю я. Сент смеется, потому что мой голос звучит невнятно из-за гигантской зефирки у меня во рту. Я тоже смеюсь, а он закидывает себе в рот зефир, который я ему дала.

Его губы. Его рот...

Возбуждение проносится сквозь меня, как скоростной поезд, и я стараюсь думать о чем угодно, но не о том, насколько он близко.

Голоса снаружи все тише и уже потемнело. Ветер шелестит листьями деревьев, и я зеваю.

— Ты устала?

Я ложусь на свою сторону матраса, лицом к Малкольму, который смотрит на меня с неописуемым выражением в глазах, пока ждет моего ответа.

— Да... думаю, мне пора спать, — я осматриваю палатку, потом возвращаюсь к нему взглядом.

Кладу в рот еще одну зефирку.

Теперь я должна надеть свою пижаму? Стоит мне просто забраться в спальный мешок и уснуть? Что, если он еще не хочет спать?

Все мои вопросы исчезают, когда Малкольм расстегивает свою рубашку и отбрасывает ее в сторону.

В следующую секунду перед моими глазами только загорелая, накаченная грудь и упругий пресс с шестью кубиками.

Он сбрасывает туфли, но остается в брюках. Мышцы на спине напрягаются, когда он отворачивается и забирается в спальный мешок. Ночь и так жаркая, а от вида обнаженного по пояс Малкольма Сента я словно оказываюсь в бане.

Он указывает на спальник, желая, чтобы я к нему присоединилась. Поняв это, мое сердце начинает колотиться в три раза быстрее, и я чувствую, как внутри все сжимается от волнения. А может от страха. Или от предвкушения. Но чего я еще ожидала, когда он сказал, что эта палатка для нас двоих? Сама не знаю. Все, что я знаю — я будто следующая на очереди на головокружительные американские горки, и я хочу прокатиться, я ждала этого, но теперь не могу пошевелиться. Мне хочется постоять в очереди еще немного. Только вот эти самые американские горки лежат, устроившись с руками за головой, и смотрят на меня таким хищным взглядом, что я чувствую выброс адреналина.

Глубоко дыша, я иду к своей сумке, развязываю лямку платья на шее и медленно его снимаю, оставаясь в одних трусиках и лифчике. Я наклоняюсь к своей сумке и надеваю свою большую хлопковую футболку для сна. Малкольм все еще смотрит на меня, приглашая меня к себе в спальный мешок. Я иду босиком к нему, чувствуя, как приминается трава под полом палатки.

Откинув край спальника, я залезаю внутрь, удостоверившись, что между нами остается некоторое пространство, не желая выглядеть настойчивой. Устроившись в на удивление удобном спальном мешке, я смотрю на потолок. Снаружи доносятся тихие голоса. Слышны сверчки. Ветер, шуршащий в листве. И я чувствую тело Малкольма рядом со своим. Его жар. Запах его одеколона. Я не решаюсь взглянуть на него, зная, что в этом случае может случиться все, что угодно. Мы окружены парой десятков людей, но внутри нашей палатки, нашего маленького пузыря, только я и он. И больше никого. И это пугает меня до чертиков.

И в этот момент я чувствую, как Малкольм сдвигается, проводит рукой по моему животу, талии, притягивая меня к себе, пока спиной я не касаюсь его груди.

С ума сойти, я обнимаю его. Ну или он меня. С ума сойти.

Я сосредотачиваюсь на дыхании. Мой затылок у него под подбородком, и я чувствую движение его груди во время дыхания. Жар его тела ощущается даже сквозь мою футболку, он согревает мой живот и спину. Лицо Сента находится так близко что, если я повернусь, то наши губы соприкоснутся.

Нервничая, я накрываю его руку своей, и он переплетает наши пальцы.

Все, что я могу слышать, это звук бьющегося в моей груди сердца и пульс, гулом отдающийся в ушах. Рядом с ним я теряю над собой контроль. Сент заставляет меня испытывать тысячи различных ощущений, так что я, набравшись храбрости, прижимаюсь еще чуточку ближе к нему, говоря себе, что в желании тепла нет ничего плохого. И плевать, что здесь не так уж и холодно. Он утыкается носом в мои волосы, сжимая меня сильнее, после чего легонько целует меня в макушку. Ощущения, когда он это делает, просто невероятные. Я чувствую бабочек в животе и ком в горле. Я хочу повернуться и обнять его, я хочу поцеловать его, потому что прикосновения его мощной груди к моей коже сводят меня с ума. Он окутал меня со всех сторон, обняв своими большими, сильными, теплыми руками. Я чувствую себя в большей безопасности, чем когда-либо.

***

Услышав голоса снаружи, я открываю глаза. Я слышу шорох, смех, а солнце пробивается сквозь крышу палатки.

Крыша палатки.

Крыша палатки Малкольма Сента.

Малкольма Сента, который в данный момент лежит подо мной.

ОБАЛДЕЕЕЕТЬ.

Моя рука у него на груди, а головой я опираюсь на его плечо.

Одну ногу я забросила на него, и теперь чувствую её между его ногами.

Как я только умудрилась? Черт побери.

Следующее, что я замечаю — он ощущается таким мускулистым.

Ладно.

Мое сердце бьется так быстро, что, кажется, сейчас вырвется из груди.

Я начинаю отодвигаться от Малкольма, и чувствую, как он шевельнулся, крепче обнимая меня. Он тихонько вздыхает, и я чувствую, как он опускает руку немного ниже.

Я стараюсь отодвинуться еще немного дальше, а он опускает руки, проводя ими до моих ягодиц. У него огромная ладонь, она полностью накрывает мою ягодицу. Я пытаюсь сдержать панику (и некоторые другие эмоции, вскипающие внутри), когда мне удается перевернуться на спину. Малкольм опять сдвигается. Он прижимает меня к себе. Этот негодяй ведь не спит!

В результате его лицо оказывается у меня между грудями.

— Малкольм! — полукричу, полушепчу я.

Он молчит.

— Малкольм, клянусь богом, кто-то может в любую минуту зайти внутрь, убери свои лицо от моей груди!

На это Сент смеется, поднимает голову и смотрит на меня.

У меня перехватывает дыхание. Он выглядит бесподобно. Сонные глаза, волосы, примятые постелью, а тело такое притягательно теплое, пока он обнимает меня. Я чувствую, как что-то сжимается у меня внизу живота. Он опять опускает голову вниз.

— Не злись на меня, — шепчет он мне в шею. Утром его голос звучит еще ниже. Я сдерживаю стон, потому что мой гнев испарился в ту же секунду, как он открыл глаза и улыбнулся мне.

Я не отвечаю, зная, что мой голос меня выдаст.

Он снова смотрит вверх на меня. Я хмурюсь, стараясь изобразить сердитый взгляд, но не думаю, что у меня получается, потому что он усмехается и опускает голову обратно мне на грудь, продолжая двигаться ниже. Он целует меня в живот, а затем, поднявшись, целует меня в шею.

— Ты злишься на меня? — вновь спрашивает он.

Я даже не могу сосредоточиться на его вопросе.

— Что?

Он целует меня в мое плечо, поднимает мою руку и оставляет поцелуй на внутренней стороне запястья. Он держит мою руку, играя с моими пальцами.

— Ты злишься на меня? — дразнится он, заправляя мне волосы за ухо движением, которое неожиданно распыляет меня.

— Да, я злюсь. Я злюсь, потому что... Что ты делаешь? Я не могу спать с тобой.

Он смеется.

— Сент, я не могу спать с тобой. И не стану.