Сердцеед

И то, как он целует меня все это время. Острое желание накрывает меня, жажда, подобно какой я не знала прежде. Уверенным движением он раскрывает мои губы, пробует меня, своим неутомимым языком жадно лаская мой. Жар и соблазнительная влажность его поцелуя заставляет меня трепетать в желании большего. И с каждым толчком я погружаюсь все глубже в смерч, который крутится и фокусируется на нем, Малкольме Сенте, том, кто заставляет мое сердце колотиться, мою жизнь ускоряться все быстрее, все мои мысли теперь сосредоточены на том, что он делает, с кем он, что ему нравится, кто он...

Сент не разрывает поцелуя, продолжая держать меня у себя на коленях, пока одурманивает меня своим жадным ртом.

Все еще верхом на нем, я слегка сдвигаюсь, стремясь найти большую самую восхитительную твердость, что я когда-либо ощущала, и стараясь прижаться к ней так близко, как это возможно. Он настолько большой и толстый, что я почти вскакиваю он неожиданности, но вместо этого трусь об него, желая его. Он мне нужен. Мучительный стон вырывается из груди Сента, когда он прижимает меня к своим бедрам, вжимаясь в меня своей твердостью, и его дыхание у моего уха тяжелое и сбившееся.

— Вернись ко мне сегодня вечером. Я пришлю кого-нибудь забрать тебя после работы. Мы можем заказать что-нибудь на ужин...

— Нет! Никакого ужина.

— Почему? Что не так с ужином?

Потому что я не желаю, чтобы ты относился ко мне, как к одной из своих фанаток. Я обнимаю ладонями его гладко выбритые щеки и твердую челюсть, и шепчу ему на ухо, будучи чертовски возбужденной:

— Потому что ты знаешь, чего я хочу, — выдыхаю я. Того, кто прижимается ко мне между ног. Того, кто смотрит на меня. Того, кто касается меня. Кто пахнет так приятно, и такой вкусный.

— Потому, — говорю я, — что я хочу тебя.

Глава 20 СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ...

Я сижу за своим столом, редактируя материал, когда цветочная композиция, почти больше, чем парень, который ее принес, оказывается рядом со мной.

— Для вас, — говорит парень сквозь этот лес орхидей.

На секунду я замираю, потрясенная. Незаметно оглядываюсь по сторонам. Кто-то в офисе решил подшутить надо мной? Большинство печатает, но некоторые с любопытством смотрят в мою сторону.

Тут я понимаю, что несчастный парень сейчас упадет в обморок от перенапряжения. Расчищаю место на столе для вазы и даю ему поставить букет. Теперь я не могу отвести взгляд от самой безумной композиции орхидей, которую только можно себе представить. Я вытаскиваю карточку, закрепленную среди этой пурпурно-белой красоты, и чувствую такое сильное сердцебиение, что мне необходимо присесть.

«Казалось неправильным позволить тебе провести еще один день без роскошного подарка от мужчины, который думает о тебе.

М.С.»

Качая головой, я опускаю карточку. Сэнди, одна из моих коллег, останавливается, рассматривая букет.

— Вау. Мужчина готов покорить сердце Рейчел!

Валентайн заглядывает в мою кабинку.

— Поверь мне, он целится пониже сердца.

Виктория и Хелен хотят узнать, как идут дела.

— У меня полно папок с материалом, — говорю я им, стараясь не выказать, что уклоняюсь от ответа.

Я говорю себе, что время, которое проведу с ним этим вечером, будет только моим. Нашим.

Я краду его, и это делает меня грешницей, но я жажду Грешника. Трепещу в ожидании.

«Спасибо»", — пишу я ему.

«Поблагодари меня лично этим вечером.»

Он знает, мы оба знаем, что произойдет этим вечером. Не могу дождаться, когда это случится. Я с нетерпением жду, когда закончится рабочий день, не могу ни есть, ни пить или думать о чем-либо, не отвлекаясь на мысли о нем.

Кажется, все в офисе только и думают, что о Сенте — без умолку обсуждают свежесть и экстравагантность цветочной композиции, как чудесно собран букет и сколько он, должно быть, стоит.

Виктория заглядывает ко мне в кабинку и пытается открыть карточку. Выхватив её, я быстро засовываю ее в сумку.

— Вау. Какая скрытная! — она хмурится, но потом смеется и проводит пальцами по лепесткам маленькой орхидеи цвета фуксии. — Высший сорт.

— Вики, я занята, — вздыхаю я.

— Ты не выглядишь занятой, — скрестив руки на груди, она бедром опирается о край моего стола. — Ты сидела, уставившись вперед. В сторону этих цветов, — улыбаясь, она указывает на цветы.

— Тебе что-то было нужно? — спрашиваю я.

— Да. Скажи мне. Сент обычно отправляет цветы женщинам, которых соблазняет? — постукивая по уголку рта, Виктория притворяется, что обдумывает это. — Хмм. Я о таком раньше не слышала. В чем секрет? — она ухмыляется. — Ты держишь его на крючке, не так ли?

Я думаю над тем, насколько искушенной я себя чувствую. Насколько сильно мое влечение. Как я жажду его поцелуя. Его прикосновения. Как я не могу спать. Не могу дышать. Как я не могу жить дальше, не ощутив его в себе хотя бы один раз. И мне кажется, что на крючке как раз я...

Я настолько увязла в этом, что тону.

Но я встаю и легонько оттесняю ее, вытаскивая папки из-под нее, говоря: «Секрет фирмы. А теперь кыш, ты дышишь моим свежим цветочным воздухом. Иди, добудь себе свои цветы.»

Когда она уходит, я смотрю на мои. Грандиозные и бесцеремонные, от их красоты перехватывает дыхание, и я обещаю себе, что сегодня вечером для него я буду выглядеть и пахнуть так же хорошо.

***

Тем вечером я наряжаюсь для него. Розовые кружевные трусики с бантиком вверху и такой же бантик по центру кружевного лифчика с застежкой впереди. Я надела юбку-трапецию, которая легонько кружится во время ходьбы, и облегающий топ цвета слоновой кости на тоненьких бретельках, из-под которых он сможет разглядеть выглядывающие розовые лямочки моего лифчика. Этот наряд — самый явный способ прокричать «я хочу тебя» из всех, что я знаю.

Он присылает мне смс, что уже ждет внизу.

Джина еще не вернулась с работы, так что я оставляю ей записку вроде тех, что пишу, когда ухожу с ночевкой в парк — «Сегодня сплю не дома. Целую. Р.»

Спустя целую вечность и один удар сердца, я сажусь на заднее сидение «роллса» и вижу его. Он тоже приоделся ради меня? Сент такой красивый в черной рубашке и черных брюках, что я забываю, как дышать. Его волосы кажутся еще влажными после недавнего душа, верхняя пуговица на рубашке расстегнута, а рукава закатаны по локоть. Вид его загорелого тела, выглядывающего из-под одежды, заставляет мое сердце биться чаще. Стекло, отделяющее нас от водителя, поднято, но он шепчет, говоря мне: «Он нас не слышит и не видит». Я и не знала, в каком отчаянии нахожусь, пока он не протягивает руку, притягивая меня ближе к себе, засовывая руку под мой топ, гладя по обнаженной коже моей спины, а я прижимаюсь к нему еще немного ближе.