Серебро в костях
Шрифт:
Звук когтей, цокающих по изношенному деревянному полу, пробудил во мне первобытный ужас, древний, как сама жизнь. Между длинными белыми клыками тянулись нити слюны. Адреналин захлестнул меня, его горечь ощущалась на языке, пульсировала в крови.
В этих тёмных глазах не осталось ничего человеческого.
Превращения стали происходить всё чаще в последние месяцы, но мне всегда удавалось вернуть его обратно, в человеческую форму. Он не терял контроль над трансформацией с тех пор, как мы были детьми, когда он впервые превратился в щенка.
— Кабелл? — прошептала я.
Пёс остановился, склонив голову набок.
—
— Слушай меня, — повторила я, протягивая руку. — Вот так, молодец, Кабелл. Сосредоточься на моих словах… В далёкие времена, в царстве, затерянном во времени, король по имени Артур правил людьми и народом фэй…
Пёс тихо заскулил, но остался на месте, резко встряхнувшись. Оковы страха, сжавшие мой живот, немного ослабли, и я сделала ещё шаг вперёд.
— Это история о его верном друге и рыцаре Ланцелоте…
Время для побега исчезло. Я не успела даже вздохнуть.
Не успела, прежде чем он бросился мне в горло.
Меня спас один лишь инстинкт.
Я выставила руку, когда пёс набросился на меня. Вопль вырвался из груди, когда его клыки вонзились в моё предплечье, пронзая кожу и мышцы до самой кости.
Боль обожгла меня, но именно вид моей собственной крови, окрашивающей его зубы в багровый цвет, заставил меня закричать вновь.
Пена слюны брызнула на лицо, когда пёс щёлкал пастью, стараясь добраться до моего горла. Мой разум опустел, но тело отчаянно боролось за жизнь. Как-то мне удалось поджать колени и ударить его ногами, отбросив от себя. Он вновь заскулил, ударившись о пол, но тут же вскочил на лапы.
Я поползла назад, использовав одну руку, чтобы увеличить расстояние, между нами, отчаянно пытаясь встать на ноги, добраться до рабочего уголка, где хранились зелья, кристаллы и…
Лапы пса вдруг напряглись, и раздался душераздирающий, нечеловеческий вой.
— Кабелл! — прохрипела я, едва дыша. — Пожалуйста, очнись!
Пёс приближался, шерсть на его загривке поднялась, как иглы. Он двигался слишком быстро — его челюсти сомкнулись на моей ступне, и я начала яростно пинать его морду, череп, всё, до чего могла дотянуться, пытаясь освободиться.
Я умру. Эта мысль пульсировала в сознании, мучительно жгла. Он меня убьёт.
Если только я не убью его первой.
Пёс снова прыгнул, и я, не теряя ни секунды, схватила нож для бумаг, лежавший рядом с грудой книг на моём столе. Я развернулась, размахивая им перед собой, надеясь отпугнуть зверя. Но вместо того, чтобы отступить, пёс позволил себя порезать, продолжая приближаться ко мне. В моём теле бушевала лишь одна мысль — выжить.
Я не могу.
Нож выпал из моих ослабевших пальцев и со звоном покатился по полу. Я отступила на шаг, затем на ещё один, пока пёс не отвлёкся на глубокий порез на своей лапе, принявшись лизать рану.
Я не могу.
Это всё ещё был Кабелл. Где-то там, внутри этого
зверя, находился мой брат.И он собирался меня убить.
Пёс двинулся вперёд между нашими двумя столами. Моя спина упёрлась в книжную полку у окна, и я поняла — отступать больше некуда.
Я потянулась назад и начала бросать в него книги, выплёскивая весь гнев и отчаяние, что пульсировали во мне. Пёс щёлкал пастью, а иногда взвизгивал, когда книги попадали в цель.
Я судорожно вдохнула, когда он отступил, задрав морду к потолку. Его вой наполнил квартиру, словно он пытался позвать других на охоту.
Охота.
Эта мысль пронзила туман боли в моей голове. Я рискнула взглядом скользнуть влево, к нашему рюкзаку — тому, что мы использовали только тогда, когда собирались ночевать перед входом в хранилище. Он стоял, прислонившись к покосившейся ножке стола Кабелла, чуть вне досягаемости.
— Послушай меня, Кабелл, — медленно проговорила я, двигаясь в сторону рюкзака. Пёс повернул голову, прижав уши к черепу, и низко зарычал.
Я пнула сумку, и её содержимое с грохотом вывалилось на пол. Среди тетрадей и инструментов выскользнул серебряный футляр с транквилизаторами, предназначенными для медведей и других хищников, магических или обычных.
Оставалась всего одна секунда…
Меньше.
Пёс прыгнул. Я тоже.
Моё тело с грохотом ударилось о пол, когда зверь всей своей тяжестью обрушился на мою спину. Зубы пса зацепили мои волосы, вырвав прядь прямо из кожи головы. Я резко отбросила локоть назад, но мои дрожащие руки, скользкие от крови, никак не могли открыть серебряный футляр. Я со всей силы ударила его об пол, и он, наконец, распахнулся в тот момент, когда пёс вонзил клыки в моё плечо.
Я развернулась с диким рёвом и вонзила дротик в тугую мышцу его шеи.
Пёс взвизгнул, яростно дёргаясь. Я изо всех сил держала его морду подальше, одной рукой, вцепившись в дротик, пока его тело не задрожало и, наконец, не замерло.
— Всё хорошо, — прошептала я, обнимая его дрожащую спину. — Теперь всё хорошо.
Он рухнул на меня с последним громким всхрапом и тихим, протяжным стоном.
Сосед громко забарабанил по стене.
— Всё в порядке?
— Мы в порядке! — крикнула я в ответ, чувствуя дрожь в собственном голосе. — Извините!
Мы были на первом этаже. Удивительно, что никто не увидел, что произошло через окно.
Я крепче прижала пса к себе, пока его шерсть не начала исчезать. Я держала его, пока его кости не начали ломаться и перестраиваться, а он стонал, царапая пол в агонии. Мой горящий от боли вдох застрял в горле, я зажмурила глаза, отказываясь дать слезам вырваться.
Ведь каждое проклятие можно было снять.
Даже его.
Глава 5
Я была под наблюдением.
В гильдейской библиотеке стояла тишина, нарушаемая лишь треском огня в старом каменном камине и шорохом книг, аккуратно вставляющихся на свои места на полках. Меня раздражало обнаружить Финеаса Примма — старого Опустошителя с лицом, иссечённым шрамами и с меньшим числом пальцев на руках, чем следовало бы, — удобно расположившегося в одном из мягких кожаных кресел. Он сузил взгляд, следя за моими шагами к привычному рабочему столу.