Серебряная герцогиня

Провинциал. Но что он делает в королевском флигеле?

— Богиня! — выл кто-то в голос. — Монстр! Чудовище!

«Кощунство, однако», — весело подумала герцогиня.

— Приведите мне Басса, садовника, — велел король.

Джайри всегда поражалась уникальной памяти Ульвара на имена стражников, слуг, вообще всех, с кем король когда-либо сталкивался. Это, конечно, безумно подкупало, особенно простых людей. Король мог остановиться, например, в караульном помещении и спросить у слуги, принёсшего дрова для растопки камина, поправился ли его четырёхлетний сын от простуды, которую подхватил три дня назад. И при этом назвать имя сына и не ошибиться. А ещё Ульвар легко отличал всю эту многочисленную челядь по голосам.

Кто-то из кавалеров, стоявших на нижних ступеньках лестницы, сбежал вниз и вскоре показался волочащим за шиворот низкорослого пухлого толстяка, одетого в кожаную куртку и шерстяные штаны.

— Что случилось, Басс? — спросил Ульвар всё тем же любезным голосом.

«Он заставляет меня, сиятельную герцогиню, ждать, пока поговорит с садовником», — отметила Джайри.

— Тюльпаны… Тюльпаны! — рыдал тот, хлюпая носом и кулаком вытирая бегущие слёзы. — Они… Их больше нет!

Дамы скривились, кавалеры зафыркали. Ситуация казалась комичной, и придворные, видимо, посчитали, что король решил развлечься.

— Тюльпаны? — переспросил Ульвар. — Которые?

— Те, что вам прислал в дар принц Джардж… Джарад… Персиковые тюльпаны! Нежно-лиловые с чёрной бахромой.

«Джарджат, — мысленно поправила Серебряная герцогиня. — Племянник Персикового султана… Те самые, что по стоимости равны скакунам из кровавых земель».

— И что же с ними случилось?

О, король был безмерно терпелив. Джайри всегда поражалась безграничности его терпения.

— Их съело чудовище! Простите меня, Ваше величество! — застонал садовник и повалился на колени.

Кавалеры рассмеялись.

— Там бродит полулысый старый конь и ест цветы на газонах, — небрежно заметил кавалер, притащивший несчастного Басса.

— Бо-бо!

Привлекший внимание герцогини парень в простой одежде вдруг залился румянцем, который сделал его похожим на язычок пламени, слившись цветом с рыжими короткими волосами.

Ульвар перевёл взгляд на него. «Повесит», — решила Джайри меланхолично.

— Мой король! — паренёк прижал сжатый правый кулак к груди и поник головой. — Это мой конь. Я возмещу стоимость цветов…

«Смелый или дурак?»

— Я не помню твоего имени, юноша.

— Дьярви, сын Домара. Вы и не можете его знать: я только прибыл в Шуг, чтобы стать королевским лучником, Ваше величество.

Ульвар с любопытством разглядывал паренька. Губы короля чуть изогнулись в усмешке. «Не повесит. Он рассмешил Уля. А это случается редко».

— Похвально. Картран, поймай жеребца и отведи его в Серую конюшню. Но почему ты решил, что в королевскую гвардию принимает непосредственно сам король, Дьярви, сын Домара?

— Я искал капитана Фер… Фре…

— Ференка. А почему искал здесь?

Дьярви опустил глаза. «Он хорош собой, — размышляла Джайри, — но скромен, как девица… Это забавно. Высокий, широкоплечий, тело воина, пух бороды, и… румянец».

Ульвар приподнял бровь. Не ответил королю? Смелость или наглость?

Дамы хихикали.

— Простите меня, мой король, — мрачно отозвался Дьярви, — клянусь, я возмещу вам…

— Не клянись, — мягко возразил Ульвар. — Боюсь, что даже если продашь в рабство себя, свой дом и всю, уверен, многочисленную семью, ты не сможешь окупить этих тюльпанов. Басс, встань. Ты не виновен. Посади на их место тинатинские нарциссы. Или крокусы из Морского щита. Ступай. А ты, Дьярви, следуй за мной.

«Всё же повесит, — заключила Джайри и снова положила пальчики на кисть руки короля. — Жаль… красивый парень. И смелый…». И она вдруг вспомнила, где видела это простое лицо с решительным подбородком и тёмными широкими бровями. «Рыжая кошка». Точно. Это тот мальчишка, который сначала пялился на неё с открытым ртом, а потом попытался спасти её ценой своей жизни.

«Интересно… если я скажу Улю, что мальчик меня спас, король его простит или велит пытать?».

Дьярви, заметно побледневший, направился за ними. Он вздёрнул квадратный подбородок и поджал немного пухловатые губы, и Джайри снова бросила на него любопытный взгляд. «Смел. Всё-таки очень смел». Ей нравился этот забавный паренёк.

— Уль, я хочу уехать во вторник, — сказала она, когда они все втроём вошли в зеркальный коридор. — Мне нужно вернуться в щит и….

— Началась весна. Самое время заниматься постройкой университета, — не согласился король. — Ты мне нужна здесь.

— Университет будет строиться несколько лет. Я же не брошу щит на такое долгое время!

— Мой наместник тебя не устраивает? Давай его сменим. Ты мне нужна здесь.

— Уль!

Девушка резко остановилась, нахмурившись. Она яростно закусила губу и вперила гневный взгляд в его бесстрастное лицо.

— Джай, — король коснулся пальцами её щеки. Его голос стал мягким и вкрадчивым, — ты мне нужна здесь. Принцесса Гленна выехала на бракосочетание. Мы с тобой так долго это планировали! Меня злит то, что делает церемониймейстер. И тот, и другой. Я бы хотел, чтобы подготовкой торжества занялась ты. Это важно для меня и для королевства.

Джайри криво усмехнулась, открыла дверь кабинета короля и пристально взглянула в красивое лицо монарха.

— Уль, это слишком цинично даже для тебя.

«У него глаза, как драгоценные камни… такие же холодные».

Король взял её руку, поднёс к губам, поцеловал кончики пальцев, и девушка вздрогнула.

— Я тебя очень прошу, Джай, — шепнул он, не сводя с неё своего колдовского взгляда, — займись этим делом. Уверен, у тебя получится. А мне не хочется ударить в грязь лицом перед Гленном.

Джайри коротко выдохнула, отвернулась и прошла в кабинет, чувствуя, как кружится голова. Ульвар обернулся к парнишке:

— Дьярви, я хочу с тобой побеседовать. Но позже. Однако, раз уж ты приехал, чтобы поступить на мою службу, то вот тебе первое задание: стой перед дверями и никого не впускай внутрь. Кто бы ни явился.

— Да, Ваше величество.

— Отлично.

Ульвар прошёл за фавориткой и закрыл дверь. Джайри уже сидела в кресле, закинув ноги на стол и взяв в руку пустой бокал, и с любопытством читала письмо из Медового царства. Король подошёл, положил руку ей на плечо, наклонился и коснулся губами волос.

Джайри вздохнула. Прикрыла глаза.

— У тебя не возникло желания за меня заступиться? — поинтересовалась она, чувствуя, как начинает волноваться от его прикосновений. — Ну… например, когда меня назвали твоей шлюхой?