Серебряная герцогиня

— Приветствую вас, Ваше величество, — сира присела в реверансе. — Её величество после треволнений этой ночи плохо себя чувствует. Я вызвала ей лекаря, и тот дал королеве снотворное, запретив вставать.

Ульвар учтиво поблагодарил и занял своё место. «Жаль, я так не могу, — подумал с завистью. — Трое суток подряд не спать — это слишком даже для меня». Откинулся на спинку кресла и натянул на лицо величественно-любезную маску. Он смотрел на рыцарей, лихо скачущих друг к другу и пытающихся сбить противника с седла, и не видел их. Предстоял разговор с Джайри, и сейчас это волновало его больше, чем всё остальное. Разговор до предела сложный.

«Завтра, — подумал Уль малодушно. — Это ужасно, её нельзя оставлять одну сейчас, но… придётся. Я не выдержу». И на этой мысли он вырубился. Король умел спать с открытыми глазами, не теряя приветливой улыбки на лице.

Разбудил его один из оруженосцев, когда первая половина турнира, та, что на копьях, завершилась. Он о чём-то спрашивал, а затем коснулся руки короля. Ульвар вздрогнул и очнулся.

— Государь?

Король поднялся, махнул белым платком, возвещая перерыв, и двинулся, кивая направо и налево, прочь. Добрался до ближайшего кабинета, велел слуге разбудить в нужное время, задёрнул шторы, разложил походную кушетку, рухнул и снова вырубился. Ему ничего не снилось — слишком устал. Слуге пришлось приложить немало усилий, чтобы потом разбудить своего короля.

Ульвара знобило. Он с трудом преодолел желание челюстей стучать друг о дружку. Накинул на плечи зимний плащ и вновь двинулся на праздник. Подозвав к себе распорядителя турнира, тихо спросил:

— Убитые есть?

— Нет, Ваше величество. Только лорд Радарс: копьё сира Глематиса пробило щит и попало ему в шею. Лорд жив, но вряд ли дотянет до утра.

— Ясно. Во второй части турнира ставьте сира Глематиса в пару только с гленнцами. Гостей, убитых на свадьбе, я переживу, а моих подданных мне жаль.

— Да, Ваше величество.

«Я придумал тебе суровое наказание, Джайри. Ты будешь терзаться всю ночь в ожидании разговора, пока я немилосердно сплю» — эта мысль показалась Ульвару до крайности забавной. Он снова величественно прошествовал на своё место, с трудом удерживаясь, чтобы не зевать во всё горло.

— Вы так прекрасны, моя дорогая, — сказал, обращаясь к Эйдис, сидевшей неподалёку от него в ложе Шёлковых герцогов. — Эти голубые тени под глазами вам очень идут.

— Вы очень жестоки, мой король, — тихо ответила девушка.

— Да. И советую никогда об этом не забывать. И, кстати, о жестокости… подойдите ко мне.

Королевы по-прежнему не было. «Надеюсь, она проспит до утра и не будет мне мешать», — подумал Ульвар.

Эйдис подошла и присела в реверансе.

— Прежде всего, дорогая, спешу тебя порадовать: в заговоре против меня ты не принимала участия, а, значит, никаких действий, ущемляющих твои права после казни супруга, я предпринимать не стану…

Завыли трубы. Король махнул рукой. Девушка встала позади его кресла.

— Твоё приданое остаётся твоим, и более того, ты останешься леди Юга, то есть, земли твоего покойного мужа перейдут тебе. Разумеется, те, которыми он владел, а не те, в которые бы вступил по наследству.

— Благодарю вас.

— Выше нос, Эйдис. Мне скучно видеть твою постную физиономию. Но я и в этом облегчу тебе жизнь. После завершения свадьбы ты отправишься в Шёлк, в свои родовые земли. Можешь навестить кузенов и кузин. Заодно поплакать или что там полагается. Ну, и у тебя появится возможность так или иначе сталкиваться с Медведем. С этим не торопись: быстрых результатов я от тебя не жду. Братик не должен заподозрить намеренность этих встреч.

— Я вас поняла, ваше величество.

Первая пара рубилась саблями. Турнирные доспехи, которые элэйсдэйровцы никогда не надевали в бою, защищали рыцарей от случайного смертельного удара. Лица надёжно прятались под забралами.

— Но до конца торжеств у меня к тебе иное поручение. Сир Глематис. Не надо строить рожицы, их могут заметить, а я всё равно не смогу спиной оценить всю их кривизну. Да, я знаю, что рыцарь вряд ли является пределом твоих мечтаний. Но две ночи — две, Эйдис! — уверен, ты сможешь потерпеть. Тебе будет необходимо оповещать меня вороной, когда любовник покидает спальню. Двумя воронами. Одну из них направляй в особняк Джайри. Без писем. Просто повяжи ногу птицы ленточкой.

Зрители торжествующе закричали. Победитель в первой паре определился.

— Я вас услышала, государь.

— Всё. Ступай.

Леди прошелестела юбками в новом реверансе. Ульвар прикрыл глаза. От солнца его защищал шёлковый балдахин лоджии, а вот что защитит усталые глаза от соблазнительной тени? «Есть множество способов сабельного боя, — размышлял король, наблюдая за дерущимися парами. — Один из них — метод жёсткого превосходства, который исповедовал герцог Эйдэрд. Сир Глематис, князь Тивадар, Ветер Андраш, Яр — его убеждённые сторонники. Натиск, быстрота, атака. Другой я бы назвал „подставь подножку ближнему своему“ ну или как-нибудь про скользкую змею. Но скорее его бы стоило называть методом Ларана. Изящество и непредсказуемость. А третий… О третьем я лишь слышал. Лучше всего подошло бы название „один удар“. Тот самый, которым Ветер Джерго едва не облегчил мою жизнь. Погиб бы один Альдо, и сколько всего удалось бы избежать! Но я его ни разу не видел. Им не сражаются на турнирах, да и воины так драться не умеют…»

Ульвар начал писать книгу поучений для потомков, а потому в периоды отдыха мысленно складывал слова в подобающие фразы, чтобы потом их легче было записывать.

И тут его внимание привлёк тот самый неизвестный паренёк. Что-то с ним было не так.

«Мальчишка фехтует в эйдэровском стиле… Однако на его месте, при его размерах, я бы выбрал ларановский».

Ульвар закрыл глаза. На минуту, на одну лишь минуту отключился, но, когда снова их открыл, из всех рыцарей на ристалище осталось лишь четыре пары. В одной из них ожидаемо находился сир Глематис. А вот во второй неожиданно — тот самый безымянный юный рыцарь. «Парень уверенно движется к собственной смерти», — хмыкнул Ульвар. И тут увидел Дьярви. Рыжий лучник стоял среди зрителей попроще и мялся, не отводя нерешительного взгляда от короля.

«Что он тут делает?» — испугался Уль, кивнул парню. На сердце похолодело. Дьярви обрадовался и двинулся к королю. Если бы что-то случилось с Джайри, он вряд ли был бы так спокоен, разве не так?

Глематис быстро расправился с противником и, опершись о саблю, с кривой усмешкой ожидал нового. Минут пять спустя перед ним встал тот самый мальчик. «Да он не так прост», — подумал Уль и стал следить за приближением Дьярви.

— Ваше величество! — радостный лучник по знаку короля поднялся в королевскую лоджию и преклонил колено. — Я подумал, что надо доложить, но не знал точно, могу ли вас отвлекать…

— Можешь. Докладывай.

Сабли вспыхнули, сверкнув лучами солнца. Король кивнул Дьярви, чтобы встал справа. Тот поднялся и выполнил молчаливый приказ.

— Её светлости стало лучше. Мы с ней поели, и она решила лечь спать. А мне велела ехать на турнир, и завтра рассказать, что тут было.

Ульвар покосился на него и вернул внимание к необычной паре, совершенно не подходящей друг другу по габаритам. Мальчишка яростно атаковал. И это было верное решение: в затяжном поединке у него против Глематиса и вовсе не было шансов. Впрочем, их не было и сейчас…