Серебряная герцогиня

Ульвар, как всегда, оказался прав. Ей стало немного легче. Откинувшись на спинку кресла, Джайри рассеянно слушала своего верного рыцаря. Сначала мальчишка смотрел на неё виноватыми глазами. Видимо, раскаивался, что обиделся. И это было по-детски мило и смешно.

«Мне только двадцать четыре года, — думал Джайри удивлённо, — а какой же старой и умудрённой жизнью я чувствую себя рядом с ним».

— Простите меня. Я должен был понять, что у вас что-то происходит… Его величество мне всё объяснил… я — тупица. Хотя, конечно, кто я вам, но…

— Ты — мой рыцарь, — мягко и устало улыбнулась Джайри, — мой верный рыцарь. И перестань извиняться. Я не хочу этого.

Дьярви взглянул на неё с немым обожанием, и это поклонение юности приятно согрело её замёрзшую душу.

— Я дурно говорил о вас…

«Обо мне… надо же…»

— Нет-нет, мой друг. Я не хочу ничего слышать. Расскажи мне лучше, что с тобой было, пока мы не общались.

Ей стало немного грустно, что где-то в кабаке с товарищами её прекрасный рыцарь унизился до сплетен, но… Не привыкать. В конце концов, кто из нас свободен от этой страсти?

«Шэн… Он всегда осторожен в словах. Никогда не швыряется напрасными обвинениями».

И ей вспомнились его горячие руки. Подумать только, этой ночью здесь был Лис… Ей показалось, что комната до сих пор пахнет степными травами. Джайри закрыла глаза и, рассеянно слушая незатейливый рассказ, стала вспоминать ночной разговор. Шэн тогда говорил очень обтекаемо, стараясь не давить, но в тоже время недвусмысленно дал понять, что не станет делить её с королём. И Джайри должна выбрать между ними…

И девушка вдруг разозлилась.

«Да пошли они оба… Не хочу выбирать. Пусть не будет никого».

В конце концов, у неё есть университет. И книги. И её щит. Ей есть чем заняться. Слишком много времени потрачено на любовные переживания. Шэну не нужно ничего, а Ульвару нужно сразу всё. А хоть кто-нибудь из них хочет знать, что нужно ей, Джайри?

— … и королева стояла обнажённая, представляете? То есть они вломились прямо так… Я сразу не увидел, а потом не знал, куда смотреть. Хорошо, что его величество быстро укрыл её. И… только не рассказывайте, ладно, что я…

— Прости, что?

— Ну… это же брачная ночь, понимаете? У нас в Горах, конечно, девушка не снимает сорочки, но в Шуге…

— Нет, подожди. «Они вломились». Они — это кто?

— Ну так… лорд Рандвальд Южный и лорд Ойвинд Шёлковый. А я в ту ночь на часах стоял.

— Ойвинд? — Джайри словно очнулась от чувств и мыслей. Нахмурилась. — Он тоже нападал на Уль… короля?

Но почему тогда на площади казнили только Альдо?

— Нет. Лорд Ойвинд не нападал, только лорд Рандвальд.

А, ну, понятно. Значит, суд над Ойвиндом будет позже. Ойвинд не наследник рода, его могут казнить лишь за попытку покушения. Совет щитов для приговора не нужен. Но… А откуда горожане узнали, кто именно ранил короля?

— По правде сказать, это лорд Ойвинд спас Его величество. Он ударил своего созаговорщика сзади, а затем преклонил колено и сдался на милость короля. Мы бы не успели…

— Ч-что?

Дьярви пояснил. Девушка неверящим взглядом уставилась на него. Лучник неверно истолковал этот взгляд, приняв его за пристальное внимание к себе. Расправил плечи и заторопился.

— Получается, что лорд Ойвинд спас королю жизнь. И это вроде как благородно с его стороны, да, Ваша светлость? Вот только, знаете, что я думаю? — помолчал, ожидая её реакции, но Джайри молчала и смотрела на него тем же неподвижным взглядом, и Дьярви всё же продолжил: — Оно-то так, но… Знаете, у нас, в Горах, считают, что низко и подло кидать товарища. Пусть даже товарищ и не прав. Пусть даже преступник. Раз уж решились на злодейство вдвоём, дошли до конца пути, так надо его вместе и завершить. А то вот твоего друга, лорда Альдо — на плаху, а тебя, значит, в кабинет на приватный разговор. Не дело это. Не по чести. А вы как считаете?

— Да-да, — прошептала Джайри побледневшими губами. — Да-да…

Парень поёжился под этим странным, немигающим взглядом.

— Вот и я… Но только…

И смолк, смутившись. Он как-то вдруг разом осознал, что перед ним — герцогиня, что они не ровня и…

— А что с Отамой? — вдруг нежно уточнила Джайри.

Черты её лица смягчились. Взгляд ожил.

— Так а что с ней будет-то?

Дьярви застенчиво скомкал салфетку. Девушка приветливо улыбнулась, отхлебнула вина из кубка. Парень выдохнул.

— Вы меня напугали, — признался честно. — Я заходил к Отаме, пока у вас был король. Милая такая девушка. И малышка у неё забавная. Вроде как всё у них хорошо.

— Да, она очень мила. Дьярви, я знаю, тебе сложно это понять, ты ведь мужчина. Но женщина, когда любит, не может не верить любимому. Не может в нём сомневаться. Однако некоторые не стоят ни любви, ни доверия, увы. Ребёнок — не вина Отамы. Это вина того, кто её бросил, кто предал любовь чистой девушки.

Дьярви заалел.

— Да, я тоже так…

— Думаю, если бы она была бесчестной, король Ульвар не стал бы заботиться о ней. Как считаешь?

— Да, конечно…

— Но Его величество совершил ошибку. Бэг, конечно, был не лучшей кандидатурой в мужья такой нежной девочке. Ей нужен совсем другой человек. Добрый, открытый, сострадательный. Тот, кто не станет попрекать, кто полюбит её дочку и станет ей отцом.

— Д-да…

— А ты бы смог полюбить не свою дочку?

Уши Дьярви цветом почти слились с его волосами. «Она меня испытывает? А может… Она же тоже беременна? А если…». Он побоялся даже подумать про себя о том, что мелькнуло в его голове.

— Конечно, — ответил осторожно, голос внезапно осип. — Ребёнок ни в чём не виноват… Дети всегда дети… У меня знаете сколько племянников? И я их очень люблю, и они — меня, и…

И замолчал.

— Женись на Отаме, Дьярви, — всё так же тепло и нежно улыбаясь прошептала герцогиня. — Ты ей нравишься. Очень. Она тебе доверяет, а это — дорогого стоит. Вы будете счастливы.

— Но…

Дьярви запнулся и стиснул кулаки. Сердце пронзила боль.

— Иногда, Дьярви, не мы выбираем свои пути. Знаешь, если решишься жениться, то я подарю вам обоим небольшое имение в Серебряном щите. В нём нет замка, но есть прекрасный двухэтажный особняк с вишнёвым садом. И несколько приписных сёл. Вы сможете просто жить и радоваться…