Серебряная Соколица

В большой светлой зале полной народу, но Ниоба оказалась одна. Все разбились на небольшие группы по интересам, мужчины столпились у карточного стола, курили и спорили о лошадях и охотничьих гончих. Женщины, те что по моложе щебетали у строившись у окна, где солнечный свет подчеркивал их бледную, прозрачную кожу и золотился в аккуратно завитых кудрях. Несколько барышень постарше сели за инструменты и негромко наигрывали знакомую веселую мелодию. Те у кого уже не было причин рисоваться перед мужчинами, степенно восседали на диванах и креслах, обмениваясь местными сплетнями.

Ниоба могла бы влиться в любую из этих групп. Она играла в карты, пусть и не любила дыма, но в Мандагаре женщина за картами считается дурным тоном. Можно было бы подойти к окну, завести разговор о модных фасонах платьев, но едва ли ей там обрадуются. Девиц много, а вот женихов кот наплакал. Самым лучшим вариантом представлялось ей – сесть за инструмент или спеть, но это шло в разрез с уговором сестры. Нельзя привлекать к себе лишнее внимание и демонстрировать таланты.

– Нечего народ пугать кислой миной. – рядом возник дядя – Это не прилично.

Кто бы говорил. – скрестив руки на груди, подумала Ниоба, глядя на княжеские развалины.

– Вы с Веленой о чем-то сговорились? – сощурившись, спросил он.

– Вы отправили кого-нибудь на поиски Тишины?

– Неприлично отвечать вопросом на вопрос.

– Меня дурно воспитали. – хмуро глядя в ответ, отозвалась Ниоба – Как в прочем и всех в этом зале. Разве этикет не предписывает вам или моей сестре, взять на себя труд, познакомить меня с местным обществом?

– Ох, уж эти современные барышни. – покачав головой, к ним подступил Тараканов – Ты им слово, а они в ответ откусывают руку. Княжна. – поклонился он.

– Великий князь. – присела она в ответном поклоне.

– Вижу вы не довольны местным обществом? – подразнил он девушку, и Ниоба почувствовала, как краснеет – Признаться я тоже не в восторге. Я бы предпочел прогулку по лесу, бесконечным картам в задымленных помещениях, от которых пробуждается моя астма.

– Всецело с вами согласна. – отозвалась девушка, с удивлением замечая, как дядя, стремительно бледнея, поспешил ретироваться.

– Как думаете, стряхнем пыль с местного общества? – в его голосе послышались дразнящие, игривые нотки, на которые Ниоба ни могла не отозваться озорной улыбкой.

Выйдя в перед, намеренно громко стуча каблуками, он звонко хлопнул в ладоши привлекая всеобщее внимание. Музыка стиха, разговоры оказались оборваны на полуслове, все повернулись к Великому князю.

– Скоро ли обед? – обратился он в слуге в ливрее.

– Минут через сорок.

– Отлично. Тогда почему бы нам не потанцевать? – с преувеличенной бодростью, спросил Тараканов – Или вы предпочитаете плесневеть, сидя на одной месте? Давайте, поднимайтесь, разгоните кровь по венам! Кто тут молодежь, я или вы?

В первый момент толпа смутилась и не сразу пришла в движение, но живости Великого князя, хватило на всех. Он расшевелил мужчин, а следом, поспешно оживились барышни. Поймав оценивающий взгляд царевича, Ниоба вызвалась сесть за инструмент, чтобы девушки могли потанцевать.

Академия, помимо возможности ползать по стенам древнего замка и сигать с его башен, подарила возможность обучаться всему к чему у учеников лежит душа. У Ниобы она лежала к творчеству и загадкам прошлого. Потому она уверенно села за инструмент. Музыка родилась и унесла Ниобу прочь из зала, заполненного чужими людьми, на которых не хотелось смотреть. Не дожидаясь, когда кто-нибудь попросит спеть, сама исполнила несколько веселых песенок.

Время пролетело незаметно.

С рассадкой на обед вновь случилась заминка. Повторилась суета с карточками и Ниоба вновь оказалась между Таракановым и царевичем. За Демьяном посадили Велену, которая, едва царевич отворачивался, метала молнии в сторону сестры.

За обедом разговор не клеился.

Подали закуски.

– Я слышала вы превосходный наездник. – щебетала Велена, пытаясь втянуть царевича в разговор – У дяди великолепные лошади, быть может окажите нам честь…

Какую именно честь нужно оказать, Демьян не дослушал, бросив что-то неопределенное в ответ, повернулся к Ниобе.

– Вы великолепно поете! Клянусь честью, в жизни не слышал голоса прелестнее.

Ниоба вспыхнула, но не от смущения, а от стыда, осознав, что без браслета, могла не осознанно воспользоваться Талантом, воздействуя на людей в зале. Было хорошо, пока она сидела за инструментом, это воодушевление и страсть, она могла неосознанно внушить окружающим.

– Вы преувеличиваете. – невольно отодвигаясь отозвалась Ниоба и чуть отклонившись спросила у сестры – Так что там с лошадьми?

– У нас лучшие скакуны. – сверкнула та глазами, но едва царевич повернулся, лицо Велены преобразилось, смягчившись улыбкой.

– Что может быть лучше хорошего коня, когда вокруг такие прекрасные пейзажи и великолепная компания. – поддержала Ниоба, выразительно посмотрев на сестру.

– О, так вы ездите верхом! – поворачиваясь к Ниобе начал говорить царевич.

– Да, но увы, из-за головных болей приходится в этом себе отказывать. Уверена Велена, с удовольствием составит вам компанию. Она превосходная рассказчица и знает множество историй о Верестаге.

Лицо сестры исказилось, и Ниоба не вольно запнулась.

Местным женщинам не только в карты играть нельзя, но и кататься верхом?! Об этом Ниоба не подумала. Женское седло она в последний раз видела… а когда? Имелись ли в Академии женские седла?

– А если княжна неуверенно держится в седле, вы вспомните о воспитании и поможете барышне. – мягко подтолкнул племянника в нужном направлении Великий князь.

Тот неуверенно кивнул и Велена немедля вцепилась в Демьяна, засыпав вопросами.

Случилась первая перемена блюд.

– Весьма благородно с вашей стороны. – шепнул Тараканов.

– Простите?

– Не всякая станет отказываться от перспективы стать супругой царевича, даже ради сестры.

– Как вы узнали?! – не вольно подпрыгнув на стуле, Ниоба резко повернулась.

– Я глава Тайной канцелярии, знать все, мое работа.

На несколько мгновений Ниоба лишилась дара речи.

– Знаю я так же, что вы потеряли племянницу подруги, но не волнуйтесь, её уже ищут.

В первый момент Ниоба обрадовалась и едва не бросилась к нему с благодарностями, но тут же себя остановила. Радость уступила место подозрительности, и заметив это Тараканов понимающе улыбнулся.