Серебряные крылья

волнового кризиса: скорость действительно велика.

Разворот закончен, а цели не видно. Нестерцев с Лощиковым заметно отстали, правый ведомый —

Щеглов — вышел вперед, обогнав ведущего. Если дать ему команду уменьшить обороты — он отстанет,

так как маневр по скорости в стратосфере исключительно сложен, во всяком случае, для начинающих

высотные полеты.

— Атаковать будете первым! — передал командир вышедшему вперед Щеглову. — Форсаж не

выключать!

В воздушном бою на большой высоте двигатели работают на максимальной тяге, и почти

невозможно добиться одинаковой скорости для всех летчиков. Поэтому всегда предусматривается

возможность смены ведущих.

— Цель впереди — четыре! — услышали летчики информацию с земли.

Напрягая зрение, ведущий чуть правее и выше увидел четыре точки.

— Цель вижу, высота ... курс ... — передал командир звена на командный пункт.

— Приготовиться к атаке!

Но вышедший вперед Щеглов цели не видел и продолжал лететь прежним курсом.

Летчик заметил самолеты «противника» слишком поздно, однако решил атаковать. Чтобы немного

отстать, он выключил форсаж. Это была ошибка: самолет заметно уменьшил скорость и стал отставать от

группы. Повторное включение форсажа положение не исправило: группа ушла далеко вперед. Летчик,

видимо, забыл, что в стратосфере нельзя уменьшать тягу двигателя. Ему следовало прибегнуть к маневру

в горизонтальной плоскости.

Командир звена атаковал цель, вышел влево с небольшим набором высоты и стал наблюдать за

действиями ведомых.

Нестерцев с трудом догонял цель. Вот он на дистанции действительного огня, но «противник»

отвернул влево и пошел с набором высоты. Самолет Нестерцева резко накренило и отбросило в сторону.

«Попал в спутную струю, — подумал ведущий. — Пожалуй, атаки не получится».

Однако летчик энергичными действиями рулей вывел самолет из струи и снова сблизился с

«противником».

— Ближе, ближе! — командовал ведущий, продолжая наблюдать за действиями летчика.

Нестерцев все же атаковал цель и, выйдя влево, пристроился к командиру.

Результат боя таков: двое атаковали, двое нет. Щеглов сильно отстал. Лощиков не мог сблизиться с

целью, потому что запотел фонарь.

Повторная атака запрещена. С командного пункта передали, что на подходе звено Шепелева.

Итог воздушного боя не радовал командира звена. И причины провала казались совершенно

ясными: один из летчиков не загерметизировал кабину перед вылетом, второй — выключил форсаж в

процессе воздушного боя. Такие ошибки исправить в воздухе очень трудно, особенно когда самолеты

летят на большой высоте с огромной скоростью. Но предупредить их вполне возможно. «Видимо, я не

проявил достаточной требовательности, не проверил летчиков как следует перед полетом», — думал

командир звена.

А тем временем в атаку пошло звено капитана Шепелева. Справа от ведущего — Зуб, а вторую

пару ведет Белов. Так распорядился Барков, потому что так они летали уже несколько раз на средних

высотах.

Судкову тяжелее всех. Он самый крайний справа, а быть замыкающим, как известно, много

тяжелее, особенно в стратосфере.

«Не растягиваться, не растягиваться, точно выдерживать заданную дистанцию», — не выходили из

головы летчика указания Шепелева.

В остром пеленге звено разворачивалось на цель. Красиво наблюдать за такой атакой в

стратосфере. Но как тяжело в этот момент летчикам! В сторону солнца без специальных очков смотреть

почти невозможно. Линия горизонта совсем не просматривается. Поэтому нет-нет да и нужно взглянуть

на пилотажные приборы. А вдруг превысишь необходимую скорость полета? Ведь на режиме, близком к

максимальной скорости, в стратосфере маневренность резко снижается, самолет менее послушен,

«рыскает» в стороны, раскачивается. Огромное напряжение воли испытывает каждый летчик. Нервы

словно натянутые струны. Но, оказывается, нервы тоже поддаются настройке, и три самолета

безукоризненно повторяют рисунок первого — ведущего.

Летчики ясно видят самолеты «противника» — четыре увеличивающиеся точки. Командиру звена

не нужно распределять цели. Все продумано заранее, на земле. Шепелев будет атаковать ведущего —

левого крайнего, Судков — правого, замыкающего. У каждого свой «противник».

Напряжение растет с каждой минутой. Шепелев припал к прицелу. Красноватая точка визира

наложена на цель. «Обрамлением» ромбиков автоматически вводится дальность. Цель растет, растет...

Через несколько секунд пора открывать огонь.

Но и в этот момент нужно посмотреть, где соседние самолеты. Шепелев бросает беглый взгляд по

сторонам. Слева пара Шепелева, сзади ведомый Судков. Как хорошо, что строй не растянулся, — это

значительно облегчит одновременную атаку.

И вот Шепелев уже отстрелялся. Следует плавный отворот влево. Беспокойный взгляд ищет

ведомого: как он там?

А Судков сближается с целью. Вот-вот он откроет огонь из фотопулемета.

Огонь!

Атака закончена, звено в сборе.

— Повторная атака! — услышали летчики по радио приказ командира звена.

Четкие действия сократили время первой атаки до минимума. Конечно, в этом случае в учебных

целях следует повторить атаку. И звено вновь устремляется на самолеты «противника».

Чувство удовлетворенности после успешного выполнения задания не покидало летчиков до самого

приземления. А если бы они знали, что стрельба всех (после проявления пленок) будет оценена на

«отлично» и всему звену на полковом разборе командир объявит благодарность, — они радовались бы

еще больше.

Иное настроение царило в эскадрилье Туркина. Командир подробно разобрал ошибки каждого

летчика. Досталось Щеглову и Лощикову. Да и Нестерцеву, идущему впереди других, следовало