Серебряные крылья

спрошу, так или не так он выполнил поставленную задачу. Но я не видел, как он ее выполнял, и верю на

слово. Это правильно. И слова и дела летчиков должны быть едины. Тогда успех обеспечен. И командир

всегда будет уверен в своих питомцах.

А от дисциплины, как говорится, до подвига — один шаг. Примеров тому бесчисленное

множество.

Беседа затянулась. Но никто из летчиков и не помышлял быстрее уйти. Чувствовалось по всему,

как растет и созревает крепкий боевой коллектив, проникнутый единой волей, общими стремлениями.

Разошлись перед самым отбоем.

* * *

Низкие, тяжелые облака нависли над аэродромом. Моросит дождь. Раньше такая погода считалась

нелетной. А сейчас пара истребителей стремительно отрывается от земли и через минуту скрывается в

мутной пелене облаков.

Идут учения. На перехват вылетел капитан Шепелев, но в паре не с «молодым», а со «старым»

летчиком.

— Курс двести двадцать градусов, высота ... — слышит Нестерцев по громкоговорящей связи

приказ офицера наведения. И не только Нестерцев. Когда в полку учения, сложные тренировки, а

молодые летчики не могут пока летать по условиям погоды, они не отдыхают. Летчики помогают на

старте, на командном пункте, в штабе. Им ведь тоже скоро придется летать в таких условиях и то, что

чувствует летчик в воздухе, как происходит наведение его на цель, нужно знать. Поэтому они все на

аэродроме.

— Вас понял, — ответил Шепелев.

Он сейчас в облаках. Ведомый где-то рядом. Оба внимательно следят за приборами, точно

соблюдают режим набора высоты. Они не видят друг друга, но самолеты параллельным курсом мчатся за

облака. А облака темные — признак большой толщины и плотности. Самолеты слегка обледеневают.

Спросите в такой момент летчика, где он находится, скоро ли встреча с целью? Он не ответит. Да

это сейчас и не требуется. Пробить облака! Собрать пару! — вот ближайшая задача.

Томительны эти несколько напряженных минут. Все внимание летчиков сосредоточено на

приборах. Высота — курс, курс — авиагоризонт. Высота шесть, восемь, десять тысяч метров... Заметно

светлеет! Еще несколько секунд — и облачность резко обрывается.

Внизу ослепительное волнистое море облаков, над головой голубизна и яркое солнце.

Пара за облаками. Шепелев бросает взгляд вправо — ведомый на месте.

— Облака вверх пробил. Высота ... — докладывает на землю ведущий.

Пара в сборе. Первая часть полета осуществлена успешно. Теперь нужно решить задачу на

перехват. А как? Ведь летчики ничего не знают о цели. В это время с земли командуют:

— Курс двести двадцать, высота ... Цель — два «Орла», курс тридцать, удаление четыреста.

Все сразу прояснилось. Получив необходимые данные, летчики сами начинают анализировать

обстановку: встреча должна состояться не менее как за 200—250 километров от прикрываемого объекта.

Но тут, как часто бывает, возникает неожиданная трудность.

— Курс сто восемьдесят! Цель отвернула вправо! — прозвучал в шлемофоне голос офицера

наведения.

— Вас понял. Курс сто восемьдесят градусов...

Шепелев продолжает размышлять. «Дальность перехвата увеличивается, а погода неустойчивая.

Надо быть готовым к посадке на запасной аэродром».

С командного пункта поступает новый сигнал:

— Еще влево двадцать! Включить форсаж, разгон до «максимальной».

И словно угадав беспокойство летчика, офицер наведения предупреждает: «Быть готовым к

посадке на аэродром Н...»

Зуб и Белов внимательно следят за наведением. Они уверены в своем командире звена. Ведь еще

не было случая, чтобы он пропустил цель. И это закономерно. Опытный летчик своевременно и точно

выполняет каждую команду, а штурман, прежде чем передать ее на борт самолета, взвешивает все «за» и

«против». Вот и сейчас — большой риск уводить истребитель так далеко. Но цель очень важная, а

командир уверен в Шепелеве, и подготовка офицеров боевого расчета командного пункта не вызывает

сомнений.

Следует короткий радиообмен между землей и самолетом.

— Разворот влево на курс 90, крен 20.

— Вас понял. Цели не вижу.

— Цель ниже, левее на два-три километра.

— Цель вижу, атакую.

Летчики атакуют бомбардировщик и ложатся на обратный курс. Кажется, самое трудное пройдено.

Однако впереди новые испытания. С командного пункта передают:

— Запасные аэродромы не принимают. Идти на свою точку. Снижаться только по моей команде.

Летчики понимают, что у соседей погода окончательно испортилась. В сердце закрадывается

тревога. Какая погода у нас? Хватит ли горючего, чтобы долететь до своего аэродрома? Но твердый голос

офицера наведения снова вселяет уверенность. Пара пробивает облака вниз и благополучно совершает

посадку.

Как удалось выполнить такое трудное задание? Конечно, прежде всего помогла совершенная

радиотехническая аппаратура, которой оснащены самолет и аэродром. Она дала возможность «видеть»

даже сквозь облака все, что происходит в воздушном пространстве, и держать тесную связь между

самолетом и землей.

Но главное — это люди, их техническая и тактическая грамотность. Сколько раз поднимался в

хмурое небо командир звена Шепелев, прежде чем каждый его перехват стал неотразимым снайперским

ударом по «противнику». Сколько напряженных минут и часов проведено у экрана радиолокатора

офицерами наведения. И все-таки они добились своего: научились анализировать воздушную обстановку

и безошибочно направлять летчиков на цель.

Возможно, над этим задумались молодые офицеры. А может быть, над тем, как сами скоро

пробьют мрачную толщу облаков и атакуют цель на дальних подступах к объекту... Но для этого нужно

летать и летать, идти от простого к сложному, от легкого к трудному...