Серебряные крылья

— Выполняю!

Третий и четвертый развороты, летчик совершил точно по команде и благополучно приземлился.

Горючего в баках почти не осталось...

У нас все помнят этот случай! Вряд ли кто из присутствовавших при посадке Бирюкова летчиков

станет впредь раздумывать: выполнять или не выполнять команду руководителя полетов. Пример говорит

сам за себя: промедление может привести к тяжелым последствиям.

Жизнь показывает, что авторитет руководителя полетов растет пропорционально его

требовательности, выдержке, умению и справедливости. Летчик знает силу приказа и знает, кому

доверяет.

Если же руководитель полетов не требователен и не уверен в правильности подаваемых команд (а

это передается даже интонациями голоса), то он ставит летчика в трудное положение.

В части проверялась боевая готовность летчиков. От успеха перехвата цели зависела оценка

работы всего коллектива. Цель шла на большой высоте, ночью, в облаках. Перехватчика пришлось

увести, далеко от аэродрома. Команды следовали одна за другой.

И вдруг летчик передал, что горючего остается мало, не пора ли ему возвращаться? Его успокоили

и продолжали наводить на маневрирующую цель.

Когда же погода испортилась, а радиолокаторы из-за большого удаления стали давать данные с

пропусками, на командном пункте растерялись.

Несмотря на сложные условия, дисциплинированный и хорошо подготовленный воздушный боец

четко и беспрекословно выполнял команды с земли. И только убедившись, что с земли ему больше не

способны помочь, он принял самостоятельное решение.

В воздухе может сложиться настолько тяжелая обстановка, что управлять всеми поднятыми в

воздух истребителями будет трудно, а иногда и невозможно. Инициатива, грамотность, трезвость

мышления должны прийти летчику на помощь. Этому в значительной мере способствует его умение

продумывать, анализировать каждую команду с земли. Летчик должен всегда хорошо представлять

общую обстановку, свою роль и место в ней.

Многие летчики начинают понимать это после того, как несколько раз подежурят на стартовом

командном пункте. Здесь они знакомятся с обстановкой в целом. Им становится более понятна роль

руководителя полетов.

Ведь находясь в составе стартового наряда, летчики являются первыми его помощниками. От их

бдительности, инициативы во многом зависит успех организации и безопасности полетов. Доверие

командира, сознание большой ответственности способствуют четкому исполнению обязанностей.

Приобретенный опыт характеризует зрелость летчиков. И я уверен, что ни Зуб, ни Белов уже не

попадут в такое положение, в какое попал их товарищ вскоре по прибытии из училища в полк.

Ему, как помощнику руководителя, дали вводную: самолет планирует с убранными шасси. Летчик

быстро ответил: «Даю красную ракету!»

— Хорошо, стреляйте!

Но сколько он ни старался, ракету не выпустил: такой ракетницей летчик никогда не пользовался.

...Летчик и руководитель полетов! Сколько труда вкладывает командир, чтобы воспитать у каждого

воздушного бойца смелость, инициативу, волю к победе. Сколько раз приходится то мягко поправить, то

строго наказать, чтобы шел молодой офицер верным путем.

Нелегко дается летчику высокое боевое мастерство. Много трудностей приходится преодолеть.

Непонятными подчас кажутся жесткие требования командира, строгий регламент полетов. Но со

зрелостью приходит и понимание.

Знать и хорошо понимать друг друга — вот основа, которую никогда не следует забывать в

отношениях между руководителями полетов и летчиком.

* * *

Над головой синий шатер небес. Под крылом зеленая земля. А впереди слева сверкают в

солнечных лучах стремительные истребители. Белову они напоминают ракеты, мчащиеся в холодную

высь космоса.

Звено идет в правом пеленге. Александр летит замыкающим. Ему очень нравится групповой полет.

Самолеты словно застыли. И не хочется отрывать от них взгляда.

Но вот в какой-то момент в глазах у летчика самолеты то начали двоиться, то вдруг куда-то

пропадать.

«Что со мной? — подумал Белов, и тут же мысль, холодная, как змея, заставила содрогнуться: —

Проверь кислород».

Александр посмотрел на индикатор. Так и есть. Сегменты стоят неподвижно, не реагируют на

дыхание. Летчик нащупал кран. Закрыт. Он резко крутнул. Сегменты индикатора дрогнули, живительные

струйки кислорода пошли в легкие, по телу пробежал холодок. Сознание прояснилось, странные

ощущения исчезли.

Истребители шли впереди, чуть в стороне. Белов увеличил обороты, и занял место в строю. «Как

же я забыл открыть кран подачи кислорода на земле? — сетовал на себя летчик. — Ведь еще бы

несколько секунд — и поминай как звали. Надо доложить командиру, предупредить от такой ошибки

других».

Но тут же Александр представил себе суровое лицо командира эскадрильи. Спуску за плохую

подготовку к полету он никому не дает. А за предпосылку к летному происшествию тем более. И начнут

вспоминать этот случай на каждом разборе полетов.

В сознании долго боролись два противоречивых чувства. Одно напоминало: твой долг — честно во

всем признаться. Другое отговаривало: не надо, ведь в самолете ты один, кто будет знать о твоей

оплошности? Но. голос совести взял верх, и сразу после посадки Белов доложил командиру о

случившемся.

И еще был у нас такой случай. Как-то вечером мне позвонили из городского отделения милиции.

— Служит у вас лейтенант Зуб?

— Служит, — отвечаю.

— Так вот, он сейчас у нас в нетрезвом виде.

Снова Зуб. Вроде пошел человек в гору. Стал хорошо летать. И в дисциплине подтянулся. Так нет.