Серебряные крылья

Пожалуй, летчики правы. Губский поступил правильно. Твердое знание техники, трезвая оценка

обстановки позволили ему пойти на разумный риск. Принимая решение посадить самолет, он не просто

рисковал, а учитывал все факторы, способствующие достижению цели. Достаточная высота, отсутствие

дальнейшего ухудшения в работе двигателя при удачно подобранном режиме, видимость старта и

помощь с земли дали возможность Губскому успешно осуществить свой смелый замысел.

Впоследствии и на нашем аэродроме складывались довольно сложные условия посадки. Но

разговор, проведенный с офицерами вокруг нескольких фактов, наглядно показавших смелость и

разумный риск летчиков, помог молодежи в трудную минуту.

Во всяком случае, можно считать, что проблема смелости и риска молодежью усвоена.

* * *

У самого начала взлетной полосы, чуть в стороне, прилепился к рулежной дорожке низенький

домик. Кому из летчиков он не знаком? Это дом дежурного звена, или, как зовут его многие, дежурный

домик.

С разными чувствами проходят мимо него летчики, техники. Лишь немногим разрешается

заходить внутрь, а тем более далеко не всем предоставляется право заступить на боевое дежурство. К

дежурству допускаются только самые умелые.

Летчики-перехватчики давно сроднились с домом. Здесь они проводят значительную часть своей

службы.

Молодежь смотрит на домик и его обитателей с нескрываемой завистью. Когда же наконец им

выпадет честь заступить на боевое дежурство?

От дверей дома через палисадник к стоянке самолетов ведут две дорожки: одна протоптана

техниками и тянется с той стороны помещения, где располагается обслуживающий состав, другая

соединяет комнату летчиков с самолетами.

Обычно в дежурном домике и вокруг него бывает, очень тихо. Часовой медленно вышагивает возле

самолетов, старательно обходя лужицы, уже подернутые тонкой кромкой льда. А летчики отдыхают либо

играют в шахматы и домино.

Но это внешнее спокойствие обманчиво. Личный состав дежурного звена всегда настороже. Лишь

только раздастся сигнальный звонок, все стремглав бегут к самолетам. Скорее, скорее сесть в кабину и

пристегнуть привязные ремни, как можно быстрее запустить двигатели.

Самое неожиданное и самое ответственное задание можно получить только в дежурном звене.

Трудности и романтика вызывают у летчиков интерес. Оттого так и рвется молодежь на боевое

дежурство.

И вот пришел этот долгожданный час. На дежурство заступили Юрий Шепелев и Владимир Зуб.

Мимо окон дежурного домика проходят товарищи летчиков, они машут руками.

«Может, подойти к ним? — думает Владимир. — Друзьям хочется поговорить, узнать, как

проходит первое дежурство». И Зуб выходит к товарищам.

— Здравствуйте, ребята!

Голос у него неторопливый, немного самовлюбленный. Зуб гордится: он в числе первых молодых

летчиков заступил на боевое дежурство.

— Ну как, Володя, обстановка?

— Нормально. Обстановка отличная. — Зуб улыбается и продолжает уже шутя: — О вас коечки

плачут: ждут не дождутся молодых.

— Ничего, Володя, дождутся. Вот сходим сегодня еще разок на высоту и тогда придем...

Зуб мрачнеет. Ему-то сегодня летать вряд ли придется. Это плохо. Но ничего не поделаешь.

— Может, и меня поднимут, — с надеждой восклицает Зуб.

— Ну что же, удачного полета!

Летчики идут на стоянку самолетов, а в окне дежурного домика Владимир видит Шепелева.

Командир звена зовет Зуба. Владимир бежит в дом.

— Это твоя кислородная маска? — спрашивает командир звена.

— Моя.

— Ее место не здесь. Пойдем к самолету, я покажу, где и что должно лежать во время дежурства.

У Зуба много вопросов: где хранить перчатки и шлемофон, как лучше уложить привязные ремни и

лямки парашюта. Вопросы не случайны: у летчика все должно быть продумано до мелочей, тогда он

сможет быстро подготовиться к полету, в считанные секунды запустить двигатель и взлететь по тревоге.

Командир звена помог начинающему боевому летчику познать некоторые премудрости дежурства.

— Ну а теперь пошли, а то прохладно, — говорит Шепелев и направляется в домик.

Зубу не хочется уходить от самолета. Он с любовью поглаживает холодную обшивку истребителя

и снова думает о том, что хорошо бы именно сегодня проверили боевую готовность дежурного звена. Он

не ударит в грязь лицом и покажет товарищам, чему научился за несколько месяцев пребывания в полку.

Мысли прервал шум возле дежурного домика. К самолетам бежали летчики и техники. «Так и есть

— тревога».

Зуб засуетился возле самолета. Техник помог занять место в кабине и запустить двигатель.

Шепелев уже рулит к взлетной полосе, а Зуб еще не закрыл фонарь. Быстрее, быстрее! Отлетели колодки

из-под колес, загерметизирована кабина, и Зуб догоняет Шепелева на рулежной дорожке. Шепелев рулит

тихо, ожидает ведомого.

Пара уходит на перехват цели. Стремительно набирают высоту истребители. С командного пункта

информируют: быть готовыми уничтожить аэростат. Больше летчикам не говорят ничего.

А тем временем на КП идет напряженная работа. Приказано уничтожить оторвавшийся аэростат.

На нем подвешены важные метеорологические приборы. Чтобы их сохранить, аэростат нужно сбить как

можно быстрее. Об этом и думают на командном пункте.

— По цели действует пара соседей, — услышал Зуб знакомый голос штурмана наведения. — Вам

курс двадцать градусов, высота максимальная!

«Эх, не везет, — пронеслось в голове Владимира. — Ну конечно же, соседи собьют шарик с

первой атаки. А он, Зуб, останется лишь созерцателем поединка». И тут же другой, внутренний, голос

осуждает: «Задержался со взлетом, теперь смотри, как действуют другие».

Зуб осматривает воздушное пространство. Слева в вышине показался двойной инверсионный след.