Серенада для Черного колдуна

На самом деле неприятно. Втройне неприятно, потому что я сам долго работал над созданием именного такого образа, имено такой реакции ждал от окружающих. И вот – на тебе!

Молчит. Дышит часто, пытаясь успокоиться, хмурится. Чувствую, новобрачную не обрадует идея стать... хм... новобрачной. Н-да. Разговор будет не из лёгких,и затевать его в присутствии третьего лица – не самая лучшая идея.

– Ладно, познакомимся по дороге.

Шагнул вперёд, собираясь взять её за руку, а она шарахнулась от меня в сторону, как от больного рыбной хворью. Не хочет, чтобы я до неё дотрагивался? Так сильно боится? Неприятно, но лечится временем и более близким знакомством. Я подожду.

Принятое однажды решение я меняю довольно редко. Не потому, что слишком самоуверен и чересчур упрям, хотя и первая, и вторая характеристика, вне всяких сомнений, обо мне. Но, как я и сказал, дело не в этом, а в практическом опыте и ряде экспериментов.

Ни один мой артефакт не вышел за пределы лаборатории без ряда испытаний, да и потом я еще долго слежу за ними. Тайно, само собой, не хватало ещё, чтобы кто-то узнал о моём «увлечении»!

С людьми всё точно так же. Я вижу человека – и заранее знаю, на что он способен и чего от него ждать. Будет ли он искренен или начнёт юлить... И это не было связано с магией или силой экинов. Просто жизненный опыт.

И с синеглазкой не стоило отступать. Раз уж решил взять её за руку, надо было брать и держать покрепче. Потому что как только мы вышли за порог, она метнулась в сторону и, подхватив юбки и выпрыгнув из мюли, помчалась в ночь со скоростью чистокровного фью. Признаюсь, у неё получилось провернуть то, что уже очень давно ни у кого не получалось – она застала меня врасплох.

Впрочем, в случившемся был один полoжительный момент: бежала она в сторону Храма. Подхватив с земли обувь – не хочу, чтобы моя будущая жена стояла перед жрецoм босая, - я бросился в погоню.

Синеглазка была в отличной физической форме,и я искренне любовался ею. Несмотря на отсутствие обуви, бежала она ровно и быстро, мелкими шагами, будто ступала пo раскалённым углям, не ступала – летела; не махала беспорядочно руками, как это делают многие неопытные бегуны, наоборот, держала локти у талии, спина ровная, плечи развёрнуты... И на склоне не потеряла контроль. Её определённо учили бегать...

Нужно будет обязательно выяснить, кому и зачем это понадобилось, пока же мне оставалось радоваться, что она босиком и в платье. Будь на синеглазке подходящая для бега одежда и обувь... Нет, я бы её всё равно догнал (по крайней мере, я на это надеюсь), но мне пришлось бы попотеть... А так у меня всего лишь едва не остановилось сердце, когда я подумал, что потерял её.

На Малый базар с улицы Мастеров синеглазка вывернула на мгновение раньше меня, но этого времени ей хватило, чтобы раствориться в воздухе. Спряталась. Я замер на месте и, сдерживая рваное дыхание, прислушался, не выдаст ли она себя прерывистым вздохом. Но Каул надёжно спрятал её в своей тьме, прикрывая пискoм мышей – вечных обитателей любого рынка. щё один положительный момент впридачу к уже известным. Помимо того, что моя жена обладает приятной внешностью и превосходно бегает, она не боится темноты и мелких грызунов.

А ещё у синеглазки очень светлая кожа, фарфорово-жемчужная,такую не скроешь под покровом ночи.

– Попалась! – схватил беглянку за плечо, несильно – последнее, чего бы я хотел, это оставить синяки на руках своей будущей жены, но достаточно крепко, чтобы предотвратить повторный побег. И тут же получил кулаком справа. Хорошо так получил, до звёзд перед глазами.

– Зараза!

Что ж, надо отметить, моя невеста либо левша, либо одинаково легко владеет обеими руками, надеюсь, правая не такая тяжёлая. И еще она не сотрясает воздух бессмысленными воплями, вместо этого она ругается так, что уши в трубочку сворачиваются.

– Отпусти меня, ты! – От недругов в свой адрес я слышал множество нелестных вещей, но гнилым членом острозуба меня обозвали впервые. Острозуба? Серьёзно?
– Не имеешь права! Я ничего не сделала!

– Тот, кто ничего не сделал, - нравоучительным тоном сообщил я, – не пытается сбежать... Боишься, что хозяин очнётся и заявит о краже золота и кинжала?

Синеглазка подула на чёлку, отбрасывая её с глаз и,тяжело дыша, выпалила:

– Золото? Кинал? Впервые слышу... Я честная девушка, которая случайно оказалась в ненужном месте в ненужное время.
– Очи долу, губка смущённо закушена. Такая нежная,искренняя. Просто цветочек с самым тёплым по эту сторону океана голосом. – Мне домой надо. Меня мама ждёт.

«У этого цветочка очень неплохoй удар левой», - напомнила мне моя скула и внутренний голос вместе с ней.

– Я так не считаю, - мягко возразил я.
– В очень нужном месте и в самое необходимое время... Мюли наденешь или предпочитаешь идти в Храм босиком?

– В Храм? Зачем нам в Храм?

– Буду из тебя честную женщину делать.
– И тут меня посетила ужасная мысль: а что, если моя синеглазка уже замужем?
– Покажи правую руку.

– Я браслет забыла дома.

– Угу. Я так и подумал. Обувайся.

– Правда, забыла...
– Едва не плачет и снова играет голосом, отчего я начинаю чувствовать себя последней сволочью.

– Значит, не будем возлагать надежды на дырявую память. Попросим жреца сделать татуировки. Слушай, мoжет, хватит уже потешать местных мышей и пререкаться? Ты будешь обуваться или нет?

– Ты ведь Чёрный Колдун, да? – кажется, девчонка решила сменить тактику. И я даже понимал, к чему она клонит. – Тебя еще Палачом называют.

– Танари Нильсай, - ответил я.
– Для тебя просто Тан. Кстати, своего имени ты так и не назвала.

– В протoколе допроса прочитаешь, просто Тан, – огрызнулась она.
– Может, всё-таки отпустишь и найдёшь себе кого-нибудь, кто согласится по доброй воле?

– По недоброй меня вполне устраивает, - заверил я и молча указал на мюли, которые девчонка всё еще держала в руках.

Отчётливо послышался скрип зубов, а затем синеглазка посмотрела на меня «ты-сам-напросился» взглядом и молча обулась.

– Готова?

Оставшийся до Храма путь – благо,идти было совсем чуть-чуть – мы преодолели в тишине, держась за руки, будто парочка влюблённых. Правда, перед самыми дверями oбители богов невеста вновь взбунтовалась, вцепившись в перила и отказываясь самостоятельно преодолевать восемь ступенек, что отделяли её от семейного счастья.

Я без лишних разговоров поднял её на руки и продолжил путь. Не будь сейчас середина ночи, мы бы уже собрали вокруг себя умильно улыбающуюся толпу зрителей, которые даже не догадывались бы, что жених вступает под сень Храма, дабы избежать секиры палача, а невеста и того хуже жертва обстоятельств.