Сергей Павлович Королев

Прошел Устинов без семьи и свиты. С ним уважительно здоровались: не потому, что очень любили, а потому. Что от него многое и многие зависят. «Такой вот тест на совместимость народа и власти», — подумал Королев. А еще он подумал, сколько же на этом торжестве будет вовсе не достойных события людей и сколько истинных тружеников, чьими руками, смекалкой и талантом, чьим самоотверженным трудом созданы ракета, корабль, сложнейший измерительный комплекс, мощнейшее производство, так никогда и не побывают на званых торжествах в Кремле. А сколько рядом с ним людей, пусть не сверхособой, но ухватистой силы! И этой силы оказалось достаточно, чтобы взять за сердце всю планету.

Королеву вдруг захотелось повернуться и незаметно исчезнуть из гудящего пространства фойе, сверкающего мрамором, люстрами, зеркалами. Нина Ивановна уловила эту перемену в его настроении: «Сереженька, прошу тебя, выкинь из головы все мрачное, сегодня большой праздник, твой праздник». Он посмотрел на жену добрым, усталым взглядом: «Все хорошо, Ниночка, все хорошо». Ему действительно было хорошо: к нему подходили, пожимали руку, поздравляли, говорили массу возвышенных слов. Что греха таить — приятно было слышать такое. Но перемешивалось это чувство с другим, он даже не мог понять, что его терзает, что нагоняет грусть. Мысли путались, перескакивая с одного на другое. «Некоторые даже душу, быть может, готовы дьяволу заложить, лишь бы взглянуть — хоть одним глазком, хоть на секундочку, — как выглядят они со стороны. Другим это безразлично, они и не думают об этом. Неужели только сутулость и выпирающий живот доступны окружающим? А блеск глаз? Огромный внутренний мир? Остроумные шутки? Независимость?!» Королев не любил себя в минуты самоедства и сомнений. Он взял жену за руку:

— Я твердо решил, Нина, что в следующий раз мы пошлем человека в космос на сутки. Я не вижу оснований для нерешительности.

— Когда ты планируешь такой полет, Сережа, и кто полетит? — спросила жена, чтобы отвлечь его от мыслей, которые — она это знала — испортят ему настроение, повлекут бессонную ночь.

— Полагаю, что где-то в конце лета. А полетит дублер Гагарина Герман Титов, я знакомил тебя с ним. Славный парень. Впрочем, все они мне нравятся. Карпов сумел отобрать добротную команду.

— Молоденькие такие. Есть совсем мальчишки.

— Да… Но есть и очень зрелые люди, с хорошим багажом знаний. Беляев, например, или Комаров…

— Сережа, а ты можешь представить, что думает и ощущает человек, отправляясь в космос?

Королев хмыкнул:

— Наверное, могу. Только в самых общих чертах… У каждого свое восприятие.

На следующий день в кабинете Главного собрались практически все, кто разрабатывал «Восток» и готовил корабль к первому старту. Сергей Павлович начал с того, что считал самым важным:

— Мы можем констатировать, что первый пилотируемый космический летательный аппарат и его системы отвечают своему назначению и в полете функционировали удовлетворительно, обеспечив выполнение космонавтом программы полета. Детали? Их много. О них, полагаю, лучше вести речь с каждой группой специалистов отдельно, в рабочем порядке…

Совещание прошло динамично, без помпезности, без восклицаний по поводу недавнего успеха.

— Прошу всех не расслабляться, впереди у нас не менее ответственная работа, — подвел итог Королев.

Во второй половине мая ему удалось вырваться в отпуск. Собственно, на этом настояли врачи: напряженность подготовки и проведения первого космического рейса, волнения, стрессы — после всего это требовался отдых, спокойный, размеренный, с отказом от всяких рабочих дел. Королев и Нина Ивановна отправились в Сочи, в санаторий так называемого 4-го главного управления, элитный, для лиц «особого ранга».

Неподалеку располагался санаторий «Россия», а вблизи него несколько уютных особняков. Там отдыхали космонавты. В один из отпускных дней Королев пожелал встретиться с ними в «нерабочей обстановке».

С лукавой улыбкой приветствовал Королев подопечных Карпова. С легкой руки Сергея Павлович за полковником Карповым надолго закрепилось прозвище «дядька Черномор».

Все красавцы удалые,

Великаны молодые,

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черномор.

Королев тепло поздоровался с каждым из гостей. Потом долго и непринужденно беседовал. Все, о чем говорил главный конструктор, спокойный и уверенный тон, четкая постановка задач, оперативность в решении практических вопросов производили на ребят огромное впечатление. Им казалось, что с этим человеком все по плечу и непреодолимых преград не существует.

Сергей Павлович с интересом расспрашивал будущих космонавтов о занятиях, тренировках, нередко вспоминал что-нибудь из собственной практики и давал советы, связанные с особенностями их теперешней профессии. Какой бы темы ни касался Главный, в его суждениях постоянно ощущался лейтмотив: «То, что зависит от нас, конструкторов, в смысле техники, мы делаем, и делаем надежно, с перспективой. Теперь очередь за вами. А успех принесет лишь труд, умноженный на старания и выдержку. Каждый из вас побывает в космосе, у каждого будет своя программа, более сложная, чем у предшественников».

Королев был в прекрасном настроении, и мысли его уносились в будущее. Он снова говорил о стыковке космических кораблей на орбите, о создании громадных станций в окрестностях Земли, о тех необъятных горизонтах, которые открываются перед наукой в связи с рождением практической космонавтики.

Прощаясь, Сергей Павлович сказал:

— Хочу дать вам, молодежь, несколько советов. Это не назидание, а пожелание человека, который кое-что познал в этой жизни. Постарайтесь, пожалуйста, уберечься от крена в сторону только летного дела. Неверно было бы отрывать то, что делается на земле, от того, что должно быть затем продолжено в полете. Только познав творческие страдания и муки исследований, проводимых в лаборатории, космонавт окажется готовым к тому, чтобы продолжить работу в космосе. Космические симфонии будут хорошо исполняться только слаженным оркестром. Смешон и жалок окажется тот, кто вздумает удивить мир, действуя в нашем деле в одиночку. У такого чудака ничего не выйдет.

Ребята согласно кивали.

— И еще одно, это уж следствие из сказанного. — Королев говорил неторопливо, придавая весомость каждому слову. — Относится оно пока только к одному человеку, — Сергей Павлович с напускной строгостью посмотрел на Гагарина и улыбнулся. — Так вот, не зазнаваться!

— Это полностью исключено, — весело ответил Гагарин.

Совет главных конструкторов проходил в присутствии тех шестерых космонавтов, которые входили в группу непосредственной подготовки на корабле «Восток-1». Разговор сразу же принял деловой характер.

— Предлагаю принять такой порядок, — начал Сергей Павлович. — Я напомню о результатах, о ближайших задачах. Затем внесу свой проект второго полета человека в космос. В этом порядке, как мы здесь сидим по кругу, каждый выскажет свое отношение к проекту. В заключение «подобьем бабки». Согласны?

Возражений не было. Главный конструктор дал характеристику пройденным этапам, не обходя молчанием неприятные ситуации, которые имели место при отработке техники, заметил, что прошедшая многократные испытания техника надежно обеспечивает все, что связано с осуществлением полетов подобного рода. Он подчеркнул, причем сделал это дважды, что не случайно употребил слова «полеты подобного рода», а не только аналогичные, ибо наземные исследования и эксперименты подтверждают, что можно увеличивать продолжительность пребывания человека в космосе. Причем — без особого риска.