Сергей Рахманинов. Воспоминания современников. Всю музыку он слышал насквозь…

Я даю уроки музыки (по получасу) трем старшим детям каждый день. Сама же я совершенно не играю, и ты только одна, Елена, можешь понять, до чего это мне больно и обидно. Рояль наш стал так ужасен и фальшив, что я при всей своей неизбалованности всякий раз содрогаюсь, как только ударю какую-нибудь ноту. Дело в том, что клавиатура стала до того неровна, что ни одного пассажа сыграть нельзя, и, по-моему, буду ли я играть на нем или нет, – все равно разницы никакой от этого не будет. Теперь написала настройщику и жду его приезда, хотя вряд ли он сможет исправить что-нибудь; рояль наш отслужил свой век, и больше от него ничего и требовать нельзя.

Саша Зилоти тут одно время учил Сережину Сюиту; я ему говорила, что это ты ее переписала, – он остался очень доволен. Саша ужасно много балагурит и часто нас очень смешит, в особенности он пристает к Соне.

Очень меня беспокоит, Елена, Сережина перемежающаяся лихорадка, это для него очень, очень нехорошо во всех отношениях. Пожалуйста, не позволяй ему быть около воды, так как я уверена, что вся зараза исходит оттуда. Я, конечно, знаю, как мило вы все к нему относитесь, и уверена, что ты следишь за тем, чтобы он принимал лекарства, но, тем не менее, меня эта болезнь очень беспокоит. Говорят, нет ничего труднее, как избавиться от перемежающейся лихорадки.

Если ему не лучше, то посоветуй ему поехать с Максом в степь. Говорят, перемена места лучше всего помогает в данном случае. У Сережи уже раз была эта болезнь, так что ему теперь нужно очень и очень беречься. Еще хорошо было бы принимать мышьяк; наш Саша всю жизнь его глотал».

Наташа, Соня и Володя приехали в Красненькое в конце июня. Наташа сообщает об этом в письме от 22 июня 1901 года:

«…Скажи Сереже, что мы уже не будем ему больше писать до нашего приезда».

Как всегда во время их пребывания, мы жили очень весело и приятно. Даже Сергей Васильевич нарушал строгий режим и сокращал иногда часы своих занятий, а по вечерам много нам играл свой Второй концерт и Сюиту.

Две недели пролетели с невероятной быстротой, и настал час расставания.

Не помню, по какой причине выход из печати Второй сюиты и партитуры Второго концерта задержался, и это создавало довольно напряженную атмосферу. Сергей Васильевич беспокоился в Красненьком, и еще больше волновался Александр Ильич в Ивановке.

Письма Наташи очень ярко рисуют нервное напряжение, которое в то время царило в Ивановке. 11 июля 1901 года по возвращении из Красненького она мне пишет:

«…Концерт Сережи все еще до сих пор не получили. Саша дошел до страшного напряжения и совсем почти не играет. Теперь завтра ждем телеграмму от Гутхейля, который должен сообщить, когда будет готов Концерт».

Но уже 19 июля 1901 года она пишет:

«…Саша получил от Гутхейля телеграмму о том, что Концерт придет сюда в двадцатых числах июля, то есть приблизительно 22-го. Саша все это время совсем не играет (и я потому, конечно, тоже), а посему буду очень рада, когда этот Концерт наконец придет к нему… Несколько дней тому назад к нам заезжал по дороге в Москву Леля Максимов. Он пробыл всего один день и заезжал сюда, чтобы сыграть Саше Концерт Es-dur Листа, который он эту зиму будет играть в Петербурге в симфоническом».

В следующем письме от 26 июля 1901 года Наташа пишет:

«…Саша все до сих пор еще не получил Концерта, я сама потеряла последнее терпение и совсем истомилась, глядя на него. Первую рояль от Сюиты получили, теперь с нетерпением ждем Сережу, чтобы послушать, как они будут вдвоем играть… Сережина Сюита ужасно нравится Саше; я с нетерпением жду того момента, когда они будут учить ее. Вот приезжай к нам, и они тебе сыграют все. Серьезно, Елена, я тебе даже думать не позволяю о том, чтобы не приехать сюда в этом году».

30 или 31 июля 1901 года Сергей Васильевич уехал из Красненького в Ивановку.

2 августа 1901 года Наташа мне пишет:

«…Сережа доехал благополучно; мы трое, то есть Соня, Володя и я, не ложились спать и ходили его встречать. Левко сперва совсем ошалел от неожиданности, а потом с ума сошел от радости и прыгал на Сережу в продолжение десяти минут; теперь, конечно, он совсем не отходит от своего хозяина…

Пишу тебе под звуки Сережиной Сюиты. Вчера нам привезли из Тамбова два пианино, и сейчас Сережа и Саша в первый раз сыгрываются внизу. Ты не можешь себе представить, Елена, до чего Сюита красива на двух роялях. Я положительно не могу решить, какая часть самая красивая, до того они все мне нравятся. Вступление, вальс, тарантелла и романс – все это звучит удивительно.

Я думаю, что Саша и Сережа будут очень хорошо играть… Жаль мне, Еленочка, что тебя сейчас нет здесь с нами.

Относительно отъезда из Красненького могу тебе сказать следующее. Сережа должен остаться здесь ради Саши, который очень хотел его видеть. Как ни говори, а у них ведь большинство музыкальных дел будет вместе, а потому им необходимо пожить друг с другом. Сережа давно не жил в Ивановке, и мы очень хотели, чтобы он сюда приехал».

И августа 1901 года Наташа пишет:

«…Филармонические концерты начнутся 27 октября, причем программа первого концерта следующая: 5-я симфония Чайковского (первое отделение), Увертюра к «Свадьбе Фигаро» Моцарта, Концерт Рахманинова и Увертюра к «Тангейзеру». Сережину Сюиту отложили до третьего концерта, чему я очень рада; я всегда находила, что две новые вещи нельзя исполнять в одном концерте…

…На шестой неделе поста Саша устраивает два концерта под управлением Никиша. Это уже почти решено. Ждут ответа от Никиша. Я ужасно рада, что Сережин рояль придет завтра, а то я совсем не могу играть, и ты можешь себе представить, как я скучаю от этого. Саша и Сережа почти совсем выучили всю Сюиту, и она у них очень хорошо идет».

Приблизительно в то же время я получила от Сергея Васильевича следующее письмо.

«Милая Елена Юльевна, здравствуйте! Как Ваше здоровье и как Вы поживаете? Надеюсь, что хорошо. Посылаю Вам карточку (это именно я посылаю), на которой Вы увидите моего племянника Левко верхом на Ленюшке. Согласитесь, что тот и другой великолепны. Покажите эту карточку непременно всем Вашим и Ан [анию] Гр [игорьевичу].

Затем обязательно сообщите нам про здоровье Юлия Ивановича и, наконец, последняя просьба: прошу Вас выслать мне мой рояль. О моем отъезде никто и не слушает. Всем Вашим кланяюсь. Будьте здоровы. Еще раз благодарю Вас за Ваше гостеприимство и хорошие отношения.

Искренно преданный С.Р.».

На этом же письме следующая приписка Наташи:

«…Саша получил, наконец, Концерт Сережи, и теперь он весь день его играет. Вообще, музыка гремит у нас во всех комнатах. Смешно подумать, что у нас будет всего пять инструментов… Сережа сегодня начал заниматься; страшно бы мне хотелось, чтобы его дела хорошо бы пошли вперед. Пиши мне скорей, а главное, приезжай сюда сама.

Наташа».

Инструмент, на котором Сергей Васильевич занимался в Красненьком, был ему немедленно отправлен на станцию Ржакса.

15 августа 1901 года Наташа пишет:

«…Сережин рояль привезли сюда в воскресенье вечером, довольно благополучно, хотя он немного расстроен.

Сережа теперь начал заниматься у себя в комнате, и его дела, наверно, пойдут более успешно. Чтобы не забыть, он просил передать тебе следующее: «Поблагодари Елену Юльевну за то, что она с прежним удовольствием продолжает читать мои газеты у себя в Красненьком». «Новости дня» все еще не приходят, и Сережа думает, что ты забыла им послать бланк… У нас Сережины музыкальные сочинения играют весь день; куда ни пойдешь, всюду слышишь Концерт, Сюиту, Баркаролу и т. д.».