Сергей Рахманинов. Воспоминания современников. Всю музыку он слышал насквозь…

В конце мая мы приехали в Гертенштейн. Вся семья Рахманиновых была там. Большой дом был уже выстроен; площадка вокруг значительно изменилась: всюду были разбиты зеленые лужайки, посажены цветущие кусты, розы, даже новые деревья; несколько рабочих еще продолжали работу.

Автомобиль водворили в гараж, – шофер жил поблизости. С особенным удовольствием Рахманинов показывал набережную, выстроенную по берегу озера. Он спустился по крутой дорожке к берегу и все время повторял, полушутя, полусерьезно:

– Вот подождите, что вы увидите!

На повороте дорожки он сказал:

– Нет, нет еще. Вот теперь посмотрите, посмотрите на набережную, – совсем, как в Севастополе. Я уверен, что она такая же великолепная, как севастопольская пристань. А как вам нравится ангар для лодок и мои две моторные лодки?

Рахманинов очень любил кататься на моторных лодках и ездил каждый день. Правил он всегда сам и часто отправлялся на прогулки один. В это наше пребывание его страсть чуть не погубила нас. Примерно за час до обеда он сказал:

– Я, пожалуй, покатаюсь по озеру.

Он спокойно встал, – он все делал спокойно и твердо, колебания были чужды его натуре. Был прекрасный вечер, один из редких вечеров в швейцарских горах в мае. Мы присоединились к Сергею Васильевичу. В последнюю минуту Иббс, администратор Рахманинова в Англии, попросил разрешения принять участие в прогулке. Это был дородный человек с круглым, румяным лицом.

Озеро было тихо, как пруд. Рахманинов сел за руль, и мы мягко понеслись по воде. Мы были уже далеко от берега, потеряв дом из виду, когда Иббс захотел попробовать править. Рахманинов передал ему руль и сел с нами на заднюю скамейку. Не успел он сесть, как произошло нечто страшное: вероятно, Иббс захотел сделать крутой поворот, но лодка, вместо того чтобы повернуться, начала кружиться и накреняться. Мы прижались к сиденьям и в мертвой тишине следили за Иббсом. Но когда его лицо стало красным, как бурак, Рахманинов спокойно поднялся, точно он только давал Иббсу время исправить допущенную ошибку; несколькими большими шагами он подошел к рулю и оттолкнул Иббса. Винт уже громко трещал в воздухе, и левый борт лодки касался воды. В тот миг, когда большая лодка готова была перевернуться и накрыть нас, Рахманинов выпрямил ее, и мы поплыли обратно к набережной виллы Сенар. Никто не проронил ни слова. Молча вышли мы из лодки. По дороге домой Рахманинов несколько раз дотрагивался до левого бока и хмурился. Когда мы были совсем близко от веранды, он сказал:

– Не говорите ничего Наташе, а то она не позволит мне больше ездить на лодке.

В декабре 1939 года был устроен фестиваль в честь тридцатилетней годовщины со дня первого выступления Рахманинова в Америке. Филадельфийский оркестр дал в Карнеги-холл три концерта с программой из его произведений. Рахманинов играл Второй и Третий концерты и дирижировал Третьей симфонией. Она была закончена в Швейцарии летом 1936 года.

Первая часть симфонии (например, ля-минорная первая тема) носит явно русский, народный характер. Это свойство, новое для в высшей степени субъективного и лирического музыкального языка Рахманинова, возможно, вызвано тем, что ему за несколько лет до того пришлось обрабатывать три русские народные песни. Эта черта вносит элементы спокойствия в привычную для него взволнованность. Кое-где приходят на память спокойные интонации Симфонии a-moll Бородина. Во второй части – опять типичный Рахманинов, с построенной на увеличенной секунде мелодией, полной пафоса, с квинтолями [183] в аккомпанементе, с гармониями, чуждыми главной тональности и подчиняющимися ей. Скерцо входит в эту часть, это гротескный танец, после которого музыка опять успокаивается. В финале преобладает ритм марша, чуть ли не галопа. Но праздничное настроение прерывается пронзительным фугато, душераздирающее отчаяние которого приводит к мрачным звучаниям секвенции Dies irae. Но этим звукам не дано торжествовать (как это было в Вариациях на тему Корелли и Рапсодии на тему Паганини), и все заканчивается динамичной кодой в ликующем A-dur. Таким образом, в симфонии содержится все, что было лучшего у Рахманинова: богатый, оригинальный мелодический материал, ритмический блеск и мастерская оркестровка. Это произведение, как я уже сказал, стоит наравне с лучшими его сочинениями дозаграничного периода.

183

Квинтоль – метрический музыкальный термин. Квинтоль образуется при делении основной ноты на пять равных долей, соединенных в ритмически целостную группу.

Рахманинов предчувствовал приближение войны в Европе. Совсем неожиданно в августе 1939 года он вернулся в Америку и снял маленький домик в Лонг-Айланде. Когда стала ясной невозможность возвращения в швейцарское имение, Рахманиновы переселились в имение в Лонг-Айланде, где пробыли лето 1940 и 1941 годов. Как и в Швейцарии, катанье на моторной лодке по реке Саунд стало любимым летним развлечением Рахманинова. В 1942 году друзья убедили его переселиться в Беверли-Хиллс (Калифорния), где он купил дом, «в котором я и умру», – как он выразился. Там он провел лето 1942 года. Осенью и зимой 1942/43 года он выступал в Восточных штатах; в феврале 1943 года он отправился в длительную поездку с намерением постепенно добраться до Калифорнии. Последний приступ болезни случился во время этой поездки в Нью-Орлеане. С огромным трудом его перевезли в Беверли-Хиллс и в санитарном автомобиле доставили домой. 28 марта он скончался.

Чтобы понять Рахманинова-человека, надо слушать, не мудрствуя, его музыку

С.А. САТИНА [184]

ЗАПИСКА О С.В. РАХМАНИНОВЕ

Согласно данным, опубликованным в 1895 году И.И. Рахманиновым, род Рахманиновых ведет, вероятно, свое начало от молдавских господарей Драгош, которые основали Молдавское государство и правили Молдавией более двухсот лет (XIV–XVI века). Для укрепления союза Молдавии с Московским государством и Польшей и для успешной борьбы с многочисленными врагами Молдавии (венгры, турки и др.) один из господарей, Стефан Великий (1458–1504), выдал одну из своих дочерей замуж за польского короля, а другую, Елену Молдавскую, за наследника Иоанна III – Ивана Младого. После смерти Стефана престол Молдавии перешел к его старшему сыну – Богдану, а младший сын, Иван, не захотевший быть под началом брата, переехал с семьей в Москву. Это произошло, по-видимому, в период между 1490–1491 годов. Сестра Ивана, Елена, в это время овдовела, и малолетний сын ее и Ивана Младого, Дмитрий был объявлен наследником Московского престола. Вследствие интриг Софии Палеолог и мать и сын (Елена и Дмитрий) попали в опалу и были сосланы в Углич. Туда же был отправлен и приехавший из Молдавии в это время брат Елены – Иван. От сына его, Василия, прозванного Рахманин, и начинается собственно род Рахманиновых.

184

Софья Александровна Сатина (1879–1975). Сестра Н.А. Рахманиновой, жены композитора. С.А. Сатина была известным ученым-биологом, профессором ботаники и генетики, преподавала до 1921 года в Москве, затем работала научным сотрудником в ведущих институтах Германии и США. Первая биографическая справка о С.В. Рахманинове составлена С.А. Сатиной в конце двадцатых годов по его просьбе. Воспоминания о композиторе присланы ею в Советский Союз в конце сороковых. После смерти С.В. Рахманинова и его жены С.А. Сатина продолжала ведение дел по увековечиванию памяти великого музыканта и композитора. В работе приведены ссылки автора «Записки».

Данные о потомках Василия, то есть членах образовавшихся ветвей рода Рахманиновых, собраны и опубликованы в девяностых годах XIX века проф. Киевского университета И.И. Рахманиновым. Оставляя в стороне подробности, касающиеся жизни и деятельности этих потомков, здесь интересно упомянуть только об одном из них – Герасиме Иевлевиче, который был прапрадедом Сергея Васильевича Рахманинова [185] . Он служил в гвардии, принимал деятельное участие при возведении на престол Елизаветы, дочери Петра I, и получил за это в награду поместье в Козловском уезде Тамбовской губернии. Выйдя в отставку, он прикупил соседнее со своим поместьем имение Знаменское [186] , в котором и обосновался со своей семьей.

185

Начиная с Герасима Рахманинова, сведения, сообщаемые в этой записке, собраны автором последней (семейные предания, письма, личные наблюдения).

186

Знаменское сделалось родовым имением Рахманиновых – прадеда, деда и отца Сергея Васильевича.

Сын его, Александр Герасимович, как и большинство дворян того времени, был тоже военным. Это был очень добрый и красивый человек, с открытым и благородным характером. Он умер рано (не дожив и до тридцати лет), став жертвой собственного великодушия при спасении замерзающего в степях Тамбовской губернии человека. Служа в гвардии, в Петербурге, он женился на Марии Аркадьевне Бахметьевой. Мария Аркадьевна, воспитанная в Петербурге, была светская женщина. Она была очень музыкальна и училась музыке у лучших учителей того времени. Едва ли можно сомневаться в том, что музыкальный талант, проявившийся так ярко в ее детях, внуках и правнуках, был унаследован от нее [187] . По семейному преданию, и муж ее, Александр Герасимович, тоже любил музыку и недурно играл на скрипке. Вот как характеризует Марию Аркадьевну одна из ее внучек В.А. Сатина: «Бабушку мою, Марию Аркадьевну, я хорошо помню. Она жила в Знаменском во флигеле и умерла, когда мне было семнадцать-восемнадцать лет. Она была замечательно красива, всегда очень хорошо и, главное, опрятно одета. Строга с нами была очень. Мы ее очень боялись. Я часто слыхала, как она играла. Она всегда сидела необыкновенно прямо и очень хорошо играла. Мы с сестрой должны были по очереди приходить к ней и развлекать ее, но, боже сохрани, было прислониться к спинке стула или сидеть согнувшись. Это считалось неуважением к старости. Много мы выслушали от нее замечаний, и говорила она с нами не иначе как по-французски. Она умерла семидесяти шести лет, и во время ее болезни при мне отрезали ее совсем еще черную косу. Она была очень гордая, и мало кто любил ее… Неприятно все это писать про покойницу».

187

Автором этой записки приготовлена специальная генеалогическая таблица, по которой можно проследить в шести поколениях унаследование музыкальных способностей различными членами этой семьи.

Рано овдовев, Мария Аркадьевна вышла вторично замуж за М.Ф. Мамановича. Сыновья ее как от первого брака (Аркадий Александрович Рахманинов – дед Сергея Васильевича Рахманинова), так и от второго брака (Ф.М. Маманович) унаследовали любовь матери к музыке и были оба очень талантливы. Через дочерей ее, не получивших от матери способностей к музыке (за исключением одной дочери), талант передался опять очень ярко ее внукам и внучкам (абсолютный слух, чудные голоса, склонность к музыке и т. п.) [188] .

188

Мария Аркадьевна была, кажется, двоюродной сестрой Николая Ивановича Бахметьева – управляющего хором Придворной певческой капеллы. Он сочинил много светской и духовной музыки и был настоящим музыкантом. Родился в 1807 году. Имел собственный хор и оркестр. В имении давал концерты (наряду с другими произведениями там исполнялась и Девятая симфония Бетховена).

Аркадий Александрович Рахманинов (род. в 1808 году, умер в 1881) в молодости был, так же, как и его отец, военным и участвовал в походе против турок. Но службы он не любил и стремился только к одному – к музыке. Отсутствие консерватории в России, условия жизни и понятия русского дворянства того времени не позволили ему сделаться профессиональным артистом. Но, по-видимому, у него были все необходимые данные для артистической деятельности. Он великолепно играл на фортепиано и, живя в молодости недолго в Петербурге, сделался учеником Дж. Фильда. Много сочинял (мелкие фортепианные вещи и романсы). Выйдя рано в отставку и поселившись в Знаменском с женой, урожденной Варварой Васильевной Павловой [189] , Аркадий Александрович с увлечением отдавался только музыке. Хозяйством он сильно тяготился и занимался им только из чувства долга перед семьей. Он умер семидесяти трех лет и до конца жизни всякий день упражнялся по нескольку часов в игре на фортепиано. Он нередко участвовал в частных концертах, уезжая для этого в Тамбов или Москву. Великолепный семьянин, обожающий жену, он отличался необыкновенной добротой, но был очень нервный и вспыльчивый.

189

Варвара Васильевна способностей к музыке не имела. Была умная, добрая женщина. Увлекалась стихами и переписывалась с Жуковским стихами. Знала наизусть почти всего Пушкина. Умерла восьмидесяти четырех лет, сохранив до конца жизни изумительную память. Сохранилась она хорошо и физически (например, зубы, волосы).

У Аркадия Александровича и Варвары Васильевны было девять детей. Один из их сыновей, Василий Аркадьевич, стал отцом Сергея Васильевича Рахманинова. Он поступил шестнадцати лет добровольцем на военную службу и сражался на Кавказе, участвуя в покорении Шамиля. Вернувшись с Кавказа, он прослужил еще несколько лет в Варшаве офицером в Гродненском гусарском полку. Выйдя в отставку, он женился на Любови Петровне Бутаковой и поселился с ней в одном из имений ее родителей – Онег, Новгородской губернии. Характер Василия Аркадьевича описать трудно. Он весь был из противоречий и имел репутацию очень ветреного, вечно ухаживающего за женщинами человека. В молодости он изредка кутил. Женщины его обожали, подруги его сестер были, говорят, все им увлечены. «Он часами играл на фортепиано, но не пьесы известные, а бог знает что, но слушала бы его без конца…», – так пишет о нем одна из его сестер. «Он часто фантазировал и рассказывал необыкновенные истории, под конец сам начинал верить в эти необыкновенные вещи. Мать его не любила этого и называла это «бахметьевщиной». С другой стороны, характера Василий Аркадьевич был очень хорошего: внимательный, добрый, отзывчивый человек. Он не мог видеть слез и отдавал последнее, чтобы утешить плачущего ребенка. С детьми он возился точно мать. Сам купал их, поил, кормил».